Добравшись до источника сигнала, Эль понял, что в этом не ошибся. С трудом втиснутое между поручней кресла тело полакрона уже начинало разлагаться: узкое коническое рыло этой разумной ящерицы было целиком затянуто маской, суставчатые щупальца свисали до самого пола, а на шейном кольце пульсировал, расходуя последний ресурс батареи, аварийный маячок, должно быть, автоматически включившийся еще в момент смерти владельца. Эль хмыкнул: не коммуникатор, а какой-то склеп! Он снял маячок, выполняющий заодно функции «черного ящика» и фиксирующий последние мгновения жизни владельца, отключил его, выдавив предохранитель, и не глядя сунул в карман комбинезона. Особого желания продолжать осмотр местных «достопримечательностей» у него не было: правила предписывали направиться теперь в ближайший крупный космопорт, сдать властям рапорт и маячок, а дальше здесь будут копаться эксперты полиции Анклава. Эль повернулся к выходу, но краем глаза заметил еще что-то, блеснувшее у самого пола. Аккуратно разжав скрученное в судороге щупальце, он извлек тускло поблескивающий кристалл пси-письма, оборванного на середине заполнения. Эль перебросил «Мирону» его содержимое и, с трудом продираясь сквозь похожие на колючие заросли поливариации образов и чувств чужеродного сознания, попытался понять смысл адресованного в никуда послания. С превеликим трудом отыскав в письме нужную нить (мышление полакрона подобно многозадачной вычислительной среде, он может «думать» одновременно по десятку разветвляющихся и взаимопересекающихся направлений), Эль в сопровождении всплывающих из подсознания подсказок «Мирона» последовал по ней, пытаясь выявить главное.
В торопливо-испуганной мешанине мыслеобразов сложно было понять что-то наверняка, но похоже было, что вся Ярла по уши влопалась в большую проблему. Соваться в самое пекло Элю откровенно не хотелось, но другого выхода не было: выяснить что-то определенное можно было только через коммуникатор. Эль отыскал свободную амбразуру, убедился, что она все еще работоспособна, дал «Мирону» команду фиксировать в памяти все полученные им, Элем, внешние впечатления и прижался к маске, ожидая, когда ее адаптивный биопластик в достаточной степени плотно охватит голову, а щупальца пси-контактов установят связь с УИМом. Послышалось тиканье таймера, отсчитывающего секунды до входа в Сеть, из невидимого «сбоку» поплыли колышащиеся полосы – коммуникатор калибровал сигналы, – полыхнула стартовая зеленая зарница, и Эль на мгновение перестал осознавать свое существование…
Мгла. Пыльная серая завеса или, скорее, марево над выжженной дотла почвой. Где-то далеко за горизонтом ухает разрыв, и в небо устремляются фиолетовые иглы аннигиляционной вспышки. Твердь под ногами дрожит и раскачивается, словно палуба корабля, а в электромагнитном диапазоне настоящий шторм. Эль машинально закрыл лицо рукавом.
Неужели снова война? Или еще не закончилась та, давняя? Эль мучительно напрягал свою память. Увы, только обрывки. Жалкие крохи чувств, мыслей, воспоминаний… Странно. Он совершенно один – ни нападающих, ни обороняющихся. Ни врагов, ни друзей. Ни одного выстрела или взрыва – только за горизонтом периодически ухает, заставляя дрожать каменистую почву. Как театральная декорация или, точнее, звуковизуальное оформление за сценой. И тело: странно – это не боевая машина. Это старый добрый «Катран». Хрупкий, – неудивительно, что вибрации так чувствительны. Точно, он самый! Вот и едва заметный шрам на левом запястье: пластиковая кожа была разорвана слишком сильно, и Виталик заваривал ее прямо на месте, в шахте. Или Василий?
Эль огляделся: кругом все та же пустошь. Выжженная, курящаяся серой пылью, побитая воронками равнина. Только у самого горизонта вроде бы что-то виднеется в просвете между черными скалами. Надо идти туда. Воздух тяжелый и вязкий, словно сироп. Звуки шагов плывут, как на магнитофоне с «севшей» батарейкой. Может быть, это только сон?
Эль останавливается и снова осматривает себя. Как узнать, сон это или явь? Вспомнив поговорку, щиплет себя за руку, совсем рядом со шрамом. Больно. Значит, это реальность? Или боль ему тоже снится? Есть только один способ понять, что спишь, – проснуться. Но не получается, не удается сбросить с себя невидимые путы. Изнутри мыслей что-то словно подталкивает в спину: вперед! Только вперед!
Эль приближается к цели, не обращая внимания на разрывы и вспышки, которые все так же остаются вдали, отодвигаясь вместе с невидимым горизонтом. Перед ним узкое ущелье или, вернее, пролом в скале; грубые сколы и грани черного с блестками камня не выветрелые, будто пролом сделан только вчера. Эль взбирается на груду глыб, сброшенных оползнями и нагроможденных у входа в пролом. Опа-на! Ущелье короткое, всего с полсотни метров, и на противоположном его конце четко выделяется черная двуногая фигурка. Человек. Без скафандра? Или такой же киборг? Сознание пытается дорисовывать увиденное, и очень трудно отсечь реальное от домысленного. А сейчас важно понять именно реальность, – если только она возможна во сне.
Противник (это более вероятно) не двигается с места и не проявляет агрессивности. Похоже, что он безоружен. Как и сам Эль. Эль делает шаг навстречу – черная фигурка повторяет его движение. Еще шаг… Кажется, чужак не собирается нападать. Что ему надо? Мир сузился до усыпанной щебнем тропинки. Еще шаг, еще… Эль останавливается и осматривает чужака вблизи. Тот тоже замирает в неподвижности.
Ну да, это тоже «Катран». Той же самой модели, что и Эль. Привет, коллега!
Эль медленно, стараясь не дать повода к агрессии, протягивает вперед раскрытую ладонь. В ответ столь же медленно тянется ладонь чужака. Пальцы соприкасаются, и вдруг вместо рукопожатия одна рука плавно погружается в другую. На ощупь – как плотная, упругая резиновая пленка, вроде той, что на входе в Коммуникатор. Эль придвигается ближе, срастаясь со своим двойником, секундное усилие, – и пройдя сквозь него, вываливается в пустоту.
Мгла. Серая пыльная муть над каменистой пустошью. Только на горизонте – черные скалы и узкий просвет между ними. И где-то за горизонтом – еще одна фиолетовая вспышка, сопровождаемая уханьем взрыва…
Сколько прошло времени? Где он? Или даже, может быть, кто он? Эль устало обхватил руками колени. Бессчетное число раз он пытался штурмовать невидимые стены. И всегда с одним и тем же результатом: куда бы он ни шел, везде сталкивался только с самим собой. А потом его снова и снова выбрасывало на прежнее место. Огромная клетка. Или, точнее, Закольцованный Мир: кусок пространства, замкнутого само на себя и потому «выпавшего» из Вселенной. Эль посмотрел вверх, на дымное, подсвечиваемое сизыми зарницами небо. Жаль, «Катран» не снабжен реактивным ранцем или чем-то в этом роде: проверить бы, закрыт ли выход и сверху?
Эль закрыл глаза. В памяти – такая же выжженная дотла пустота. И в душе тоже. Только одна мысль, одно воспоминание – ноет, как заноза, не дает покоя. Но чуть попытаешься сосредоточиться – ускользает, не дается, теряется в серой мгле, затянувшей мозг. Что-то очень важное. То, от чего зависит спасение из этой невидимой клетки, а может быть, и сама жизнь. Но что? Только раз мелькнуло перед мысленным взором нечто, подобное… Эль не мог подобрать ассоциаций. Какой-то маленький силуэт. Какая-то птица, имя которой не сохранила память. Почему птица?
Размеренное, как часы, уханье разрывов за горизонтом… С ума можно сойти! Или уже некуда?..
Эль вздрогнул. Что-то неуловимо изменилось в окружающем его мире. И это «что-то» сработало как предупреждающий звонок для измученного монотонностью мозга. Эль не сразу понял, в чем дело. Вот оно что – ритм «закулисных» взрывов стал другим, – более учащенным, словно пульс при волнении. Фиолетовое свечение плывет, переливается в наполненном пылью воздухе, заставляя скалы на горизонте колыхаться наподобие фруктового желе. Или это сам окружающий мир сминается в складки, превращаясь в бессмысленную мешанину пятен?
