— Всё будет хорошо, Елена. Ты сбежала от неадекватных родителей, увернулась от сделки и нашла меня. Поверь, всё даже больше, чем хорошо. — усмехнувшись, произнес он, продолжая стоять сзади и крепко обнимать, иногда начиная целовать ее шею, откинув тонкий серый шарф и обдавая своим горячим дыханием. — Знаешь… Одна секунда может изменить всю твою жизнь. Координально. Только представь, семь миллиардов человек. Кто-то сейчас просыпается, а кто-то ложится спать. Кто-то только что решился поцеловать любовь всей своей жизни впервые, а кто-то сделал это в последний раз. Кто-то сейчас сидит возле больничной койки в слезах, а кто-то плачет от счастья. Возможно, прямо сейчас умер тот, о ком никогда никто не вспомнит. А, может, родился мальчик, который заставит огромные стадионы петь вместе с ним. Кого-то бросили в этот миг совсем одного, и вот ему действительно плохо. Кто-то стоит на краю крыши. Смотрит вниз, и каждая секунда решающая. Кто-то встречает рассвет со своей будущей женой, даже не подозревая об этом. Какая-нибудь девчонка уходит от парня с дрожью в коленях, которого будет любить всю жизнь. Кто-то уезжает далеко, неохотно оставляя близких, а кто-то уже вернулся, но еще не знает, что его предали. Кто-то пьет за любовь или из-за любви. Каждая жизнь состоит из моментов. И все эти моменты важны, Елена. И сейчас ты тратишь свое время на то, чтобы глупо винить себя… Нужно жить настоящим и не жалеть ни о чем, понятно? Я люблю тебя… Со мной тебя никогда не обидят. Я хоть умру за тебя, но ты будешь улыбаться. Обещаю, Елена…
Белая вспышка. Резкий толчок. И снова темнота… Девушка резко открыла глаза и осознала, что вновь потеряла сознание и всякую связь с реальным миром. Видение, накрывшее ее на какое-то время, еще саднило ее мысли. Так хорошо и прекрасно… Но вся эта странная картинка, которую ей удалось узреть, была лишь ее иллюзией, собственной фантазией. Словно через этот темный силуэт брюнета, его голос и блеск голубых глаз внутренний голос пытался наконец-то докричаться до Елены. Нельзя сдаваться. Ради будущего малыша, ради своей жизни, ради Деймона… Гилберт сделала глубокий вдох и попыталась сфокусировать зрение, чтобы рассмотреть перед собой размытые очертания какой-то комнаты. Теперь, спустя некоторое время ее отключки, шатенка находилась в ином месте, но таком же незнакомом и пугающем. Тусклый свет лампы оседал на обшарпанных серых стенах, которые вчетвером окружали привязанную к стулу шатенку, потерявшую силы сопротивляться и делать бесполезные рывки. Пыльный пол под ногами был обсыпан кривыми кусочками штукатурки, а в углу безобразной кучей валялись разодранные мешки, камни и неузнаваемые стальные обломки каких-то деталей. Елена повертела головой, оглядываясь по сторонам, но все тело ныло от боли и усталости, находясь в одном положении долгое время. Щеки жгло от слез, глаза привередливо реагировали на свет. Никого рядом не было, но девушка могла различать среди тишины и пустоты чьи-то неразборчивые голоса. Кто-то говорил, смеялся, хихикал. Понять слова было слишком трудно, как бы Гилберт ни пыталась напрячь слух. Все чужие разговоры, редкие шумные шаги раздавались из-под деревянной, ветхой двери, которая скрывала девушку в этом отвратительном помещении. Казалось, что нет никаких шансов на спасение. Словно навсегда эти противные, холодные серые стены заключили Елену в свои удушающие объятия.
— Здесь подозрительно пусто. — монотонно пробормотал Деймон выйдя из машины на улицу, бросив оценивающий взгляд вокруг себя. Клаус поровнялся с ним, крепко держа за локоть усмехнувшегося Паркера, который полными гнева глазами смотрел на Сальваторе. Захламленный участок земли и странные постройки заброшенной местности настораживали парней, однако они не выделяли много времени на промедление и, переглянувшись друг с другом, устремились к самому крупному кирпичному зданию, насильно волоча за собой сопротивляющегося Кая.
— Эй, постойте! Зачем мне туда идти? Я показал вам дорогу, и на этом всё! Отвалите от меня. Они не тронут Елену, ясно? Им нужен только Деймон! — шумно начал возмущаться Паркер, однако мгновенно смолк, когда окончательно вышедший из себя Клаус вновь пригрозил ему пистолетом.
Приблизившись к пугающей незнакомой постройке, парни замедлили шаг, оглядываясь по сторонам и пытаясь подметить хоть один силуэт поблизости. Пустота была повсюду, зрение не подводило. Кирпичное здание, одна стена которого была почти разрушенной, представляло собой продолговатый прямоугольник с часто виднеющимися дырами, проломанными по бокам. Деймон, последовав примеру Клауса, тоже вооружился, будучи готовым в любую секунду направить пистолет точно в цель. Тишина. Она начинала действовать на нервы, нагнетая больше опасения. Осторожными, мелкими шагами двое мужчин и вынужденный следовать за ними Кай приблизились к той самой полуобрушенной стене и, с презрением подметив пыль и засохшую грязь, перешагнули мелкий кривой порог, таким образом войдя вовнутрь странного здания.
— Они как крысы. Попрятались по углам. — сквозь зубы раздраженно прорычал Сальваторе и кинул прожигающий взгляд на Паркера, который нервно поджал губы и кивнул куда-то в сторону, где находилась круглая арка, ведущая к темному, пыльному коридору. — Что это вообще за место?
— Не знаю. Вроде бы раньше тут была школа. Но, видимо, очень давно. — не без волнения объяснил парень, на что Клаус и Деймон ничего не ответили и только в очередной раз обвели взглядом помещение, словно отовсюду на них были направлены смертоносные стрелы. Двинувшись к арке, на которую указал Кай, парни разглядели хорошо сохранившуюся прочную лестницу, и только на поржавевших перилах облезла светло-зеленая краска. Они, держа в руках пистолеты и внимательно смотря по сторонам, прошли в темный неосвещенный коридор, в котором воняло сыростью и пылью. Быстро миновав его, парни оказались в просторной, серо-бетонной комнате, в которую через пробитое, но не застекленное окно проникал бледный свет.
— Ну здравствуй, Сальватор. — показав характерную ему насмехающую улыбку, произнес Энзо, прислонившийся плечом к стене и пожирающий довольным взглядом вошедших. Деймон, едва сдерживая внутреннюю ярость, различил близ Сент-Джонса еще шесть крупных фигур, лица которых прежде он никогда не видел. — Как поживаешь?
— Когда прикончу тебя, станет еще лучше. — огрызнулся брюнет, и Энзо, вскинув брови, оттолкнулся от стены и медленными шагами начал расхаживать по заброшенному помещению. Его напарники, похожие на нежививые статуи, продолжали обездвиженно стоять на своем месте.
— Зачем так грубо? — с фальшивой любезностью сказал Энзо, но Сальваторе, чье терпение было на самой грани, совершенно не хотел вести их общение в позитивное и спокойное русло. Сжав кулаки, брюнет сделал уверенный шаг вперед, собираясь кинуться на раздражающего Сент-Джонса, однако Клаус сумел вовремя его остановить и одним лишь суровом изумрудным взглядом отградить от нелепых поступков.
— Где Елена? — с устрашающей сталью в голосе, жестко спросил Деймон, гневно взирая на сохранявшего затянувшееся молчание Энзо. Он ничего не отвечал, будто наслаждался закипающим внутри Сальваторе гневом. — Я тебя спрашиваю, чертов ублюдок! Где, мать твою ж, моя Елена?! Отвечай, сука! — не выдерживая столько отрицательных эмоций, выкрикнул Деймон, от чего Паркер невольно вздрогнул и отступил на пару шагов подальше от парня, однако остановился, когда на него неоднозначно глянул Майклсон.
— Ну, Деймон… Ничего плохого не случилось. Пока что. — поразительно спокойно проговорил Сент-Джонс, уже не улыбаясь и зная, что такая выходка окончательно снесет крышу Сальваторе. — Елена… Хочешь ее увидеть?
— Это очевидно. — злостно выпалил брюнет, а Клаус мысленно похвалил его выдержку, одновременно рассматривая недвигающихся людей Сент-Джонса, что замерли у стены.
— Черта-с два, Сальватор. — прошипел Энзо. — Здесь не ты решаешь.
— Твоя очередная тупая проверка? — впервые за все время заговорил Клаус, и Сент-Джонс сразу вперил в него оценивающий взгляд. Какой-то миг брюнет ему ничего не отвечал, но потом, глянув на чуть ли не трясущегося от припадка ярости Деймона, решил продолжить.
