— Мам, послушай… — тихо начала девушка, по секундному затишью поняв, что Изабель закончила свой разговор. Однако не успела Елена вымолвить что-то еще, как ее мать быстро удалилась в другую комнату в сопровождении Милли, которая отвечала за уборку гостевой спальни. Они обе ушли, вынудив шатенку лишь тяжело вздохнуть и вновь повернуться к стеклу, зная, насколько сильно сжалось ее сердце, оповещая о внутренней боли, растекающейся по всему сознанию. Елена, не переставая безмолвно терпеть обиду, невольно каснулась ладонью еще совсем невыдающего своего положения живота и медленно провела по нему рукой, улыбаясь и уже заранее утверждая самой себе, что никогда не повторит ошибок своей матери. Вокруг девушки были сразу все и не было никого. Родители, еще несколько лет назад готовые отдать свою дочь замуж за крупную и спасительную сумму денег, никогда не были для девушки тем, кем должны были быть. Друзья, так хорошо относящиеся к ней раньше, приняли уважаемое всеми решение остаться с Деймоном, и лишь Кэролайн заботила жизнь той, кому могла выговориться. Но стоило в жизни Форбс появится проблемам, Елена не получала и звонка после того, как побыла на пикантном, своеобразном вечере у Майклсонов, когда всех окружала ссора. Однако саму Гилберт атаковал серо-голубой взгляд. Он словно въелся в ее память, нещадно появляясь в ее мыслях, но не было рядом и его. В жизни шатенке не осталось самого главного и ценного — Деймона. И что же оставалось ей еще? Уехать прочь из этого уже ненавистного города и посвятить себя лишь своему ребенку, отдавая ему и заботу, и время, и любовь.

— Мисс Гилберт, к Вам гость. — звонким и уважительным тоном произнесла одна из служанок, незаметно подошедшая к Елене и аккуратно каснувшаяся ее плеча, выдергивая из раздумий. Шатенка, застигнутая врасплох, сначала оторопела, а потом смогла только кивнуть и посмотреть в сторону, откуда доносился глухой звук чьих-то долгих, размеренных шагов.

— Привет, любимая. — с усмешкой произнес хрипловатый голос, который заставил Елену мгновенно повернуться и застыть, будучи неспособной даже что-то сказать в ответ. Медлительно вышагивая по коридору прямиком из прихожей, с интересом и неким презрением оглядывая дом и изящные светлые стены, Деймон показал столь знакомую ей ухмылку. Взгляд. Всё тот же синий, пронзающий до глубины души взгляд, направленный теперь исключительно на нее и выжидающий того необходимого момента, когда вежливая служанка поспешно оставила их наедине.

— Что? Почему? То есть… Что ты здесь делаешь? — растерявшись, невнятно пролепетала шатенка и инстинктивно сделала шаг назад, когда парень приблизился к ней и заметно посерьезнел, не переставая рассматривать всё вокруг себя и неожиданно резко возвращать внимание на Елену, которая нервозно быстро моргала глазами и пыталась выровнить дыхание, что сбилось вместе с тактом ускорившего свое биение сердца. Внезапно стало нечем дышать, и девушке оставалось лишь с жалостью к самой себе надеяться, что ее волнение и вспыхнувшая обида в грустных карих глазах не выдавали всё отчаяние.

— Я предложил миссис Гилберт помощь. Вчера вечером дерево упало на вашем участке и придавило машину Джона, а я сказал Изабель, что могу познакомить ее с хорошей страховой компанией и адвокатом. Чейз уже разговаривает с ней. — без особого интереса объяснил Деймон, пожав плечами и вновь улыбнувшись, а Елена с нетерпением отнеслась к его наигранно обеспокоенному голосу и шумно выдохнула.

— Хватит! — остановив его хрипловатый голос, возмущенно воскликнула Елена и отвернулась, чтобы не видеть ни его самодовольное лицо, ни его чересчур завораживающих глаз. Каждая клеточка ее тела постепенно накаливалась и подобно магниту жаждила прикаснуться к нему, вновь почувствовать его незаменимое тепло… Но это было невозможно. Как бы сильно шатенка не хотела приблизиться к нему, прижаться и обнять, чтобы выплеснуть всю боль и тоску, она не могла. Точно так же, как и сам Сальваторе всеми силами и мыслями отговаривал себя от того, чтобы сделать последний шаг навстречу к девушке и преодолеть остатки их ничтожной дистанции.

— Деймон, ты уже здесь? Замечательно. — внезапно разрезал затянувшуюся тишь фальшиво добрый голос Изабель, которая неожиданно для пары вернулась в комнату, из-за чего Елена резко отскачила назад и подняла голову вверх, разглядывая потолок и тяжело дыша. Однако женщина даже не обратила на них внимание, вычитывая какие-то бумаги, что она держала в руках, а Деймон продолжал сверлить изучающим, уже испытывающим синим взглядом шатенку перед собой. — Джона нет дома, но, думаю, это к лучшему. — добавила Изабель и мельком обвела глазами Сальваторе, который негромко кашлянул и отступил от Елены, мило и нагло одновременно улыбнувшись. Миссис Гилберт поспешно ушла, отвлеченная чьими-то окликами в другой комнате, и поддалась прежней, заставляющей ее забыть даже о присутствии собственной дочери суете. Девушка устало закатила глаза и поправила каштановые волосы, но парень подметил ее нервозность и загадочно хмыкнул, заставив Гилберт перестать делать какие-либо движения и лишь смотреть на него.

— Они ведь ничего не знают, верно? — почти шепотом сказал он, и этот вопрос показался девушке чересчур угрожающим и странным, отчего она нахмурила брови и скрестила руки на груди.

— Еще нет. Но я именно сейчас собиралась всё рассказать! — четко и с явным неодобрением в повышенном тоне произнесла Елена, прежде чем Деймон властно схватил ее за руку, останавливая от шага в сторону, и притянул к себе, не разрывая зрительного контакта.

— Перестань. Я хочу знать правду. — твердо произнес он, пугая девушку холодом своих немного прищуренных голубых глаз. На какой-то миг Елена почувствовала укол страха внутри себя, который промелькнул едва заметным огоньком в ее карих зрачках, бегло метнувшихся в другую сторону от лица близко стоявшего парня. Деймон медленно и неохотно отпустил Елену, позволяя ей отпрянуть назад и с опаской оглядеть его.

— Какую правду? — настороженно пробормотала Гилберт и поджала губы, мысленно отсчитывая неадекватное количество скачков ее сердца.

— Серьезно?! — вспыльчиво прорычал он и с недовольством посмотрел на невовремя вошедшую прислугу и одним лишь взглядом вынудил ее убраться прочь. — Мы знаем, что я хочу слышать. Ты ведь еще любишь меня.

— О Боже… Не начинай. — Елена, с облегчением вздохнув, снова невольно каснулась живота, но быстро убрала руку, развернувшись и запустив руки в волосы, совсем не имея возможности успокоиться и выровнить дыхание.

— Елена… — тихо позвал брюнет, намереваясь вновь каснуться девушки, но та резко двинулась в другую комнату, намереваясь в скором времени найти свою мать и избавить себя от общества Сальваторе, который разочарованно усмехнулся и с трудом пересилил свою зарождающуюся внутри ярость, чтобы пойти вслед за шатенкой.

— Вот так… — интонацию хрипловатого голоса Энзо Кэтрин вполне могла считать одобрительной, начиная чувствовать себя немного увереннее, но лишь до тех пор, пока он не отпустил её руки и не отошел в сторону, разрешая ей полностью обладать своей самостоятельностью. И она снова начала испытывать странную боязнь пистолета в своих руках. Ей было гораздо спокойнее, когда Сент-Джонс, изредка усмехаясь и вместе с тем обдавая ее шею своим дыханием, стоял у неё за спиной, лично контролируя то, как она держит оружие, и то, как она держится сама. Сейчас же все его наставления и заметки относительно их занятия мгновенно вылетели из головы, поэтому Пирс смогла только коварно улыбнуться и поправить идеальные темные локоны своих волос, а парень, разочаровавшись в потерянном времени, досадливо вздохнул.

— Прицеливайся лучше. Пытайся не моргать, когда стреляешь. — немного смягчив голос, прошептал Энзо, поддерживающе проведя рукой по напряженным плечам. Кэтрин, долго и презрительно вглядываясь в мишень в десятке метров от себя, наконец-то решилась на выстрел и в последний момент, с усилием нажав на курок, невольно зажмурилась. Среди тишины, слишком жуткой и пустынной, раздался характерный выстрелу звук, который рассек воздух и наполнил всё вокруг каким-то настораживающим предчувствием. И стоя здесь, приосанившись и улыбнувшись, Кэтрин наслаждалась происходящим. Ей нравился звук выстрела. Он — как приговор, пусть и вынесенный всего лишь картонке. Однако девушку не оставляла мысль, что именно такая быстрая пуля способна на многое. Как и она сама…