Зайдя в ванну и просто прикрыв дверь, не касаясь маленькой задвижки, Кэтрин почувствовала под ногами холодный гладкий кафель и поежилась от мимолетного холода, атаковавшего мурашками ее кожу. Она повернулась к стене, не желая даже смотреть в зеркало, и закрыла глаза. Она зажмурилась, отчетливо отказываясь что-либо видеть перед собой, и только внимательно вслушивалась в пугающую тишину, среди которой нельзя было различить шаги Деймона. Мысленно начиная отсчет, Пирс осознанно понимала то, что сердце намного быстрее и чаще отбивает ритм. Один. Вокруг было по-прежнему спокойное молчание, и слышался лишь топот надоедливых рассуждений, подбегающих к голове девушки. Два. Ничего не изменилось. В легкие почти не поступало воздуха, становилось труднее дышать, и что-то до безумия больное и тревожное впивалось в ее сердце. Три. Оперевшись о стену, каждой клеточкой тела Кэтрин почувствовала тысячи маленький иголок, которые пронзили ее неприятным холодом белой и идеально ровной стены. Четыре. Этот миг пробежал намного быстрее прежних, и еле подмечаемым шепотом шатенка выговорила следующую цифру… Пять. Слишком резко и внезапно она почувствовала на своем плече чье-то сбивчивое горячие дыхание, что обжигало ее шею и абсолютно всё тело, вздрогнувшее в панике. Сама Кэтрин смогла только шумно выдохнуть, понимая, что позади нее кто-то стоял, сверлил ее льдистым взглядом и молчал. Молчал, мучительно топя ее в собственных страхах и мыслях, что не давали девушке возможность наконец-то обернуться. Однако она сделала это, встретившись своим удивленным и в какой-то степени благодарным взглядом с ярко-голубыми, чуть прищуренным глазами Сальваторе, властно взявшего ее за руку и развернувшего к себе.

— Ты… — не веря ни себе, ни ему, едва выговорила Кэтрин, нервозно поправляя волосы и пытаясь унять бешенно трясущееся внутри волнение.

— Я люблю Елену. — хрипло и жестко сказал он, мгновенно выпустив ее ладонь из своей. Кэтрин показалось, что никогда в жизни она не слышала настолько твердую сталь в его грубом голосе, в котором совсем не было эмоций. Для нее. В его словах могла найтись боль для него самого, радость для Гилберт, и совершенно ничего для шокированно смотрящей на парня перед собой Пирс. Наверное, не сразу смысл его слов добрался до нее, проникая в кровь и разливаясь по всем венам чем-то уничтожающе черным и больным. Деймон видел, как быстро лицо усмехнувшейся шатенки потеряло всякие краски, побледнев будто перед обмороком, и каждый огонек ее темных глаз, что резко заискрились при виде него, потух и погас, увядая вместе с уверенностью в ее осанке.

— Поздравляю. — почти исчезнувшим, потерявшимся где-то в глубокой истерике голосом произнесла в ответ Кэтрин, весьма умело скрывая взрывающиеся внутри нее фонтаном соленые и горькие слезы. Она не выдавала своего отчаяния, какое ломало ее и лишало возможности сдвинуться с места, но на равнодушном лице она сохраняла наигранную надменность и фальшивое спокойствие, не позволяя хотя бы одной слезинке скатиться по ее щекам.

Энзо, неспешно пройдя через холл пронизанного ярким и цветным освещением здания, что-то шепотом прошипел сопровождающему его парню, который ловко среагировал и поймал куртку Сент-Джонса, направившись в совершенно другую сторону. Казино встретило брюнета гулким шумом и сотнями огней, слепящими глаза. Всюду раздавались чьи-то голоса, надменный смех и ненавязчивая спокойная музыка, под умеренный такт которой слышались характерные играм звуки. Энзо прошел по залам, бегло глядя по сторонам в поисках нужного ему силуэта и одновременно пытаясь выбрать с чего начать. Американская рулетка, блэкджек, кости, слот-машина… Глаза непокорно и инстинктивно разбегались от этого изобилия автоматов и количества всех игроков, самозабвенно погрузившихся в азарт. Десятки людей во всевозможных одеждах, богатые, бедные, счастливые, понурые — все они сливались в одно пятно, не давая сосредоточиться ни на чем конкретно. Они играли, перешептывались, кидали друг на друга неоднозначные взгляды, бессловно то благодарили за компанию, то прожигали тихой ненавистью. Некоторые мужчины в дорогих костюмах подтверждали свою солидность, распивая бренди, делая немыслимые ставки и с наглой улыбкой присматривая за своими девушками, на чьих точеных телах как на армии манекенов красовались сотни разных фасонов платьев самых дорогих дизайнеров. Однако находились и те, кто бесконтрольно прожигали остатки своих ничтожных накоплений, потеряв свой человеческий вид в море выпитого алкоголя, сыгравшего над ними злую шутку и превратившего их в особь некрасивую и омерзительную. Покер с разнообразием цветных карт, разные виды рулеток, дребезжащие слот-машины. Всё это странным и необъяснимым образом вселяло в каждого неподавляемое чувство окрыленности и веру в удачу, которая редко могла уделить кому-либо свою поддержку.

Кивнув нескольким прохожим и обзаведясь стаканом с элитным виски, Сент-Джонс ленивой походкой прошел к длинному столу с несколькими взрослыми мужчинами, призвавшими вокруг себя столбы вонючего дыма дорогих кубинских сигар, которые они изредка выпускали изо рта, чтобы залить в себя небольшой глоток спиртного. Среди них, нахмурившихся и серьезных, Энзо быстро нашел ссутулившегося и пьяного Аларика, с тоской и отчаянием смотрящего в свои карты, опрометчиво выбрав покер. Едва ли держась на стуле и постоянно покачиваясь, Зальцман прищуривался и бестолково таращился на мелкую масть, понимая, что все поставленные им деньги уже печально машут ему на прощание.

— Привет, дружище. — с издевательской ухмылкой на губах, воодушевленно проговорил Энзо, оперевшись на спинку стула Рика и мгновенно поймав все безэмоциональные взгляды игроков, один из которых поперхнулся дымом, когда Сент-Джонс нагло сдвинул фишки с края стола и уселся на него, употребляя свой алкоголь и крутя бокал в руках.

— Я, видимо, упустил момент, когда стал твоим другом. — заплетающимся языком недовольно пробурчал Аларик и косо посмотрел на Энзо, который бесцеремонно заглянул в его карты и разочарованно хмыкнул, вызвав восторженную улыбку незнакомца, что решился утроить свою ставку.

— Я не заслужил такой грубости, верно? — выпалил Энзо, на что Зальцман лишь хрипло рассмеялся, выражая всю свою подавленость, и залил новую порцию горячительного. — И что же привело тебя сюда? Такой расстроенный, злой, сломленный… Ты же проиграешь. Но вопрос — зачем? Что же случилось, бедняга?

— Какое тебе дело?! — сквозь зубы процедил Рик и обратил внимание на то, как предупреждающе кашлянул широкплечий и крепкий мужчина с редкой сединой на висках, что вскоре успокоил свою раздражительность, получив полный дружелюбия и спокойствия темный взгляд Сент-Джонса.

— Я нашел тебя здесь. А значит, мне это было нужно. Поэтому отвечай. — беззаботно дернув плечами, пояснил Энзо, и Аларик тревожно усмехнулся.

— Конечно… Всемогущий и таинственный Сент-Джонсон. Как я мог забыть?

— Сент-Джонс. — вмиг посерьезнев, поправил его брюнет, но Зальцман не заметил этого и только икнул.

— Только, как мне кажется, тебе нужен не я. Ищи Сальватора. Я тебе помочь не смогу, маниакальный кретин. — ворчливо отозвался он, однако Энзо отрицательно качнул головой и слез со стола, пододвинув к себе свободный стул и оказавшись рядом с Алариком.

— Ты, дружище, меня не понимаешь… — задумчиво начал брюнет. — Мне интересен Деймон, но еще больше меня волнует его окружение. Слабости, эмоции… Так что же случилось?

— Да пошло оно всё! — разозлившись, вспыльчиво рявкнул Рик и откинул от себя низкосортные карты, вытащив из кармана внушительную пачку купюр и бросив ее на стол. Отвернувшись и всецело посвятив себя улыбающемуся Энзо, мужчина слышал радостный гул оставшихся игроков и залпом опустошил свой бокал с алкоголем. — Одни проблемы от этого гребаного Сальватора! Знаешь?.. Пусть он катится к черту! Он разосрался с Еленой, подначил Клауса… И эта Кэр молодец… Вертит Майклсонами, как захочет, а эти тупицы ведутся. А Ребекка из-за них бесится. Мы расстались! И всё, абсолютно всё сводится к этому придурку Сальваторе! Чтоб его…