— Ты в порядке? — когда Сальваторе наконец-то отвлекся от раздражающегося прислушивания к тишине, по безлюдному коридору раздался стук высоких каблуков, синхронно совпадающих с шагами приближающейся к парню шатенки, которая, не получив и слова от брюнета в качестве ответа, села на близко стоящий к нему стул и поправила идеальные локоны волнистых волос, даже не смотря на игнорирующего ее присутствие парня. — Ладно. Не хочешь, не говори со мной. Знаю, у тебя сейчас свидание с совестью.
— У меня нет средств содержать совесть. — съязвил он, продолжая смотреть в потолок, не двигаясь и только шевеля губами. Выслушив его, Кэтрин многозначно усмехнулась.
— Я не хотела сюда ехать, но пришлось подвезти Рика. Они волнуются. А я нет. Хотя… Если было бы иначе, тебе всё равно. Поэтому, нет. Мне не жаль тебя, мне не хочется проявлять к тебе сострадание. Это относится лишь к Бонни, которую я толком и не знала, но уж точно не к тебе. — словно разговаривая с каменной стеной и не получая никакой реакции на свой немного сиплый голос, произнесла Пирс, пытаясь не поддаться чему-то затлеющему внутри и не повернуться к брюнету. И ей это победно удалось, потому что она, не наградив Деймона и взглядом, который по-прежнему был слишком хитрым и надменным, девушка потянулась к своей сумке, достав оттуда бумажный лист и молчаливо протянув его Сальваторе. Только в этот миг, взяв его, парень смог перевести синий, потерянный взгляд на что-то кроме белого, выбешивающего своей безграничностью цвета на такой же светлый лист, где аккуратным тонким подчерком были выведены слова, указывающие какую-то улицу и номер дома.
— Что это? — бесчувственно спросил Деймон, не имея интереса к полученным данным.
— Только попробуй кому-нибудь сказать, что инфу тебе слила я, и тебе конец. Я не хочу быть следующей после Беннет. — уверенно проговорила Кэтрин и всё же переглянулась с Деймоном, который прищурил наконец-то заинтересованные странной интригой глаза, и вновь прошелся по листку, подмечая слова и мысленно сканируя их, чтобы запомнить. — Адрес Сент-Джонса. Никто не знал, где он живет, верно? Не знаю, живет он там или нет, но свидания назначает.
— Воу… — негромко откликнулся он, явно оживившись от услышанного и, вернув себе здравый разум, освобожденный от излишний эмоциональности, с благодарностью и потаенной соблазнительностью взглянул на Кэтрин, которая довольно и ликующе улыбнулась. — Ты лучшая.
— Не зарекайся. — чаруще произнесла она и, поднявшись со стула, такими же медленными и шумными от стука каблуков шагами ушла прочь, покидая больницу и еще долго цепляя на себе хищный и явно чем-то окрыленный взгляд ухмыльнувшегося Деймона, продолжающего вытерать набегающую на ладони кровь об одежду.
Время медленно близилось к вечеру, постепенно сгущая сумраки, что темным осадком падали с неба на землю, окутывая тенью темнеющие ветви деревьев. На серой дороге теперь мелькали огоньки автомобильных фар, поочередно ослепляя друг друга, и полоска уходящего красно-оранжевого солнца неспешно, но неминуемо утопала за горизонтом, своим убыванием приближая черную машину, погруженную в молчание, к большому дому Сальваторе, где в длинных окнах гостиной горел яркий, и всегда на странность торжественный свет люстры, из-за чего Деймон догадался о приезде Елены. Выйдя около забора и напоследок благодарно кивнув не менее загруженному мыслями Клаусу, Сальваторе в прежней тиши побрел вовнутрь дома, второй раз за день приветственно помахав рукой охранникам и справляясь с входной дверью. Только оказавшись в коридоре, где уже стояла пара белых кед девушки, Деймон задался вопросом о том, как беспрепятственно ей удалось пройти вовнутрь, и сразу же его рассеянное сознание озарило понимание, что он сам оставил охране распоряжение пропустить Гилберт в дом, предварительно открыв ей входную дверь. Всюду было так же тихо и спокойно, и о присутствии еще одного человека в здании помимо обуви предупреждало освещение самой крупной комнаты на первом этаже, пройдя в которую, Деймон приметил сидящий к нему спиной на диване стройный силуэт шатенки, что сразу обернулась на звук его шагов и поспешно встала на ноги. Елена медленно прошествовала по дорогому ковру к печально улыбнувшемуся мимолетной улыбкой Деймону и остановилась примерно в метре от него, скрестив руки на груди, демонстративно показывая свое обиженное пренебрежение и недоверие, и опустила карие глаза в пол, не желая смотреть на бледное и чем-то обеспокоенное лицо брюнета, который так и не решался что-то сказать, просто разглядывая стоявшую перед ним и ожидающую его первого шага девушку.
— Я до последнего момента верила, что это какой-то сюрприз. Что спустя еще минуточку моего терпения ты выйдешь откуда-нибудь из-за дивана и всё объяснишь. Но… Я ошиблась. Как всегда. — без намека на улыбку серьезно проговорила Елена, показывая свою непоколебимую уверенность, какой не хватало уже самому Деймону, прищуревшему голубые глаза и нервно закусившему губу.
— Мой уход был внеплановым. Но что-то в роде сюрприза действительно есть. — надеясь, что его голос прозвучит твердо, отозвался Сальваторе, но эта фраза пропустила его скрытую и терзающую слабость в виноватом тоне.
— Я могла бы уйти и не ждать. Так было бы правильнее. — по-прежнему холодно выговорила она, не меняя строгость выражения лица, и с целью изучения его чувств в этот миг она посмотрела на темную фигуру перед собой с безупречным видом и пронзающим голубым взглядом, и вскоре вновь перевела карие глаза, ощущая, как торопиться покинуть ее непоколебимая уверенность в присутствии этого брюнета, способного одной своей невольно показавшейся нервной ухмылкой отвлечь ее от мыслей и свести с ума. В самом воздухе поселилось несносное напряжение, какое вместе с пропастью, мешающей им сделать шаг друг к другу, находилось между парнем и шатенкой.
— И почему не ушла? — Деймон снова потер ушибленные места с засохшей на них кровью на руках, и Елена сразу обратила свое внимание к его движению, мысленно вопрошая его о случившемся и не говоря и слова, не собираясь отвечать на его слова. — Бонни умерла. Та, которая всегда помогала моим дурацким планам.
— Мне жаль. — резко осеклась Елена, узнав о случившемся и немного смягчив свой суровый тон, перестав хмурить брови. — Это…
— Энзо. Он убил ее. — поняв ее по одному лишь грустному взгляду, опередил Гилберт брюнет и заранее ответил на даже непрозвучавший вопрос. — Он виноват.
— Ты всегда винишь кого-то другого. — вдруг проговорила она, и Деймон, если это было возможным в обездвиженном состоянии посреди комнаты, на многовение замер, с недоумением вытаращившись на Елену, изогнув бровь.
— По-твоему, я должен винить себя?
— Ты всегда винишь других. — снова повторила она, и ее голос прозвучал громче и решительнее. — Ты никогда не принимаешь собственную вину в чем-либо, и я говорю вовсе не про смерть Бонни. Ты можешь сколько угодно отрицать свои проблемы, но они никуда не исчезнут. И поверь, у тебя их довольно-таки много.
— Ты издеваешься? Решила окончательно вынести мне мозг за этот отстойный день? Спасибо. Но вот слишком много претендентов на такую роль, где нужно испытывать мои нервы! — вспыльчиво прорычал он и, наконец-то сдвинувшись с места, направился к минибару возле дивана, выбирая себе бутылку качественного бурбона и наливая янтарную жидкость в стеклянный стакан. Он сделал один большой глоток и вновь уставился на Елену, которая, недовольно фыркнув, продолжила стоять посередине гостиной и смотреть куда-то в сторону, словно даже не вынося близкого присутствия Деймона рядом с собой.
— Ты просто ужасен…
— Да неужели? — поддельно удивившись, выкрикнул Сальваторе, и шатенка разочарованно замотала головой.
— Я думала, что хотя бы сейчас, когда были и скандалы, истерики, и слезы, и дикий секс, то мы сможем нормально всё обсудить. Но… Ты даже не допустил мысль о том, как мне тяжело переносить это. Ты постоянно сбегаешь, уходишь, прячешься. Я уже не понимаю, что происходит! — Елена, шумно выдохнув, взялась за голову, осознавая, как невовремя ею в очередной раз завладело головокружение. — Деймон, ты мне нужен. И сейчас, как никогда раньше… Я просто хочу, чтобы ты принял все проблемы. Мы решим их, только не топи себя в большем болоте.
