В её глазах читалась немая печаль. Казалось, что они уже похоронили его. Ещё бы в прошлом времени начали говорить о Томе.

Николь поставила на поднос чайник и усадила нас с Патриком за стол. Женщина налила чай в четыре чашки, надеясь, что ещё хотя бы раз Томас соизволит спуститься. В такой напряженной атмосфере и началась наша беседа.

— Надолго к нам? — она была серьёзна.

— На две недели. Если понадобится, то задержусь дольше. Вообще-то я ещё с делами по работе не закончила, но после них сразу могу взять отпуск, — я тараторила. Сердце билось слишком часто. Дурацкий мозг, не отключайся, пожалуйста. Ты сейчас всё же нужен.

— Не так долго. Если бы ты осталась хотя бы на три месяца… — Николь тяжело вздохнула. Патрик молчаливо пил чай, предпочитая слушать, а не говорить.

— Почему именно такой срок?

— Об этом постоянно твердит доктор. Его доктор. Ты ведь читала, да? — женщина отвела взгляд в сторону, сдерживая слёзы.

— Те гнусные статьи о сумасшествии? Бредятина. Это не может быть правдой. Мой Том не псих, — слух резало выражение «мой Том». Слишком уж… по-собственнически прозвучало, что ли.

— Доктор считает иначе. Ты ведь знаешь, что там был и алкоголь, и непристойное поведение. Хорошо, что Том не добрался до чего-то более тяжелого.

— Например?

— Как люди ещё могут попытаться вычеркнуть других из памяти? Ты всё прекрасно понимаешь, милая, — после её слов стало как-то душно. — Но доктор…

— Доктор, доктор, доктор… Николь, я не доктор. Но я попытаюсь помочь. Без пустышек, сигарет и алкоголя. Здесь не голову нужно лечить, а душу. Я чувствую свою вину за все, что произошло с ним. С нами. Да, не я бросила его после помолвки. Не я предала в самый ответственный момент, не я оклеветала его. Но именно я виновна в том, что не была вовремя рядом.

— Ты ничего не могла сделать…

— Могла, ещё как могла. Он бы послушал и не стал таким, каким сейчас его представляют для всех.

— А если нет?

— В таком случае мне было бы спокойнее оттого, что я приняла максимум усилий. Да, сейчас может показаться, что я пытаюсь оправдать себя. Это так. Но как мне смыть грязь с себя, когда внутри до сих пор живы тёплые чувства к вашему сыну? Поймите, я тоже трясусь за свою душонку.

— Милая, никто не знал, что всё может так обернуться. Все упорно верили в то, что это ваше «что-то» было простым увлечением. Моя вина в том, что не уследила. В глубине души мне хотелось всё выспросить у него, чтобы дать дельный совет, но ведь Том со своей самостоятельностью просто потерялся в огромном мире. Потерялся, а я — мать — ничего не смогла сделать, чтобы помочь. И сейчас… так жизнь перепуталась. Где найти причал, за какую последнюю надежду ухватиться? Обычно у мам на всё есть ответ, но сейчас я правда не знаю.

— Если вы действительно всё перепробовали, то позвольте мне сделать последнюю попытку. Сердце можно лечить только сердцем. Может, моё подойдёт?

— Хорошо, милая, попробуй. Ты же за этим приехала.

— Если позволите, я отнесу Тому чай? Пэдди, можешь проводить меня к нему? — парень немного замешкался, скромно кивнул и повёл за собой.

Патрик помог найти мне его комнату, после чего незамедлительно удалился. Я не помню, когда моё сердце так четко звучало. Я отчетливо слышала каждый его стук, каждое замирание. У двери я стояла минут десять, переминаясь с ноги на ногу. Кажется, за это время даже чай успел остыть.

Не переживай, всё хорошо. Он тебя помнит. Он не сделает ничего плохого. Один стук — это же проще простого.

Стучусь и приоткрываю дверь.

— Добрый вечер, мистер Холланд. К вам можно? — тихий голос дрожал.

— Вы кто?

— Я друг, не причиню вам никакого вреда. Позволите войти?

— Входите.

Я вошла в просторную комнату. Именно в этот момент сердце пропустило удар и остановилось, кажется, навсегда. У окна стояла худощавая фигура в спортивных штанах и тёмной футболке. По очертаниям в ней едва можно было узнать Тома.

Поставив чашку на стол, я медленно приблизилась к нему, не решаясь прикоснуться. Кожа казалась фарфоровой, некогда массивные плечи казались голыми костями. Нет, он не похож на анорексика, но то, что он болен — это точно.

Дотрагиваюсь до локтя, он лишь убирает мою ладонь и не спеша поворачивается. В его затуманенном взгляде читается интерес и доля сомнения в том, что всё это происходит на самом деле. Не знаю, может это сон, но я явно хочу проснуться. Проснуться вместе с ним.

— Это… ты? — его дыхание участилось.

— Уточняйте, мистер Холланд. Вы забыли моё имя? — слегка хихикнув, я вдруг поймала себя на мысли о том, что он и правда мог забыть моё имя, поэтому вновь стала серьёзной.

— Тебя забудешь, пречистая дева Мария, — он странно улыбнулся.

— Так, ну… чувство юмора на месте, а душевные раны мы подлатаем. Будешь как огурчик, — парень нахмурился и сказал:

— Ничего не понимаю. Ты на самом деле здесь? Это не сон? Или я мёртв? И ты тоже мертва?

— Я на самом деле здесь. Это не сон. Мы живы, — немного улыбнувшись, добавляю. — И я, может быть, насовсем. Если позволишь.

Том подходит к кровати и тихо присаживается, приглашая меня сесть рядом. Его голова плавно ложится на моё плечо.

— Почему ты приехала?

— Потому что… потому что я так больше жить не могу.

Молча беру его руку и прикладываю к своей груди, прямо к месту, где располагается сердце.

— Слышишь?

— Стучит.

— Точно так, как и твоё. В унисон, Томми, — голос дрожал. Как и я сама. Чертовски хотелось плакать навзрыд. Но вместо этого я коротко, совсем невесомо коснулась его губ своими. Холланд покраснел.

— Это было из жалости? — я понимаю, на него сейчас злиться нельзя, но если меня начать выводить такими тупыми фразами, то я уже не остановлюсь.

— Сам-то в это веришь? Или просто так сейчас придумал? — он немного ухмыльнулся, но я не поняла, к чему это было.

— Просто спросил.

Присев перед ним на полу, я взяла его за руки и просто смотрела в бездонные глаза орехового цвета, пытаясь отыскать там что-то доселе никому не известное.

В какой-то момент пришло осознание того, насколько верный выбор я сделала вчера. Возможно, за ним пойдёт череда неудач, но сейчас это не так важно. Важно, что я с тем, к кому испытываю искренние чувства.

Мы улеглись на заправленную постель. Я крепко обняла Томаса, а он зашептал:

— Каждый день я ждал тебя. Представлял, как ты ворвешься на очередное интервью, предъявишь мне кучу претензий, а я сорвусь и поцелую тебя прямо там, перед камерами. Или во время свадьбы, которая, кстати, не состоялась, ты бы с грохотом распахнула двери церкви и закричала: «Этому браку не бывать!»

— А нашему браку бывать? — это должно было стать глупой шуткой, но Том без доли сомнения ответил:

— Да. А почему нет? — вот тогда я поняла, что зря начала этот разговор. — Останешься со мной навсегда?

Спустя некоторое время Холланд уже спал. На его вопросы я так и не ответила, лишь прижалась к нему покрепче и мирно засопела рядом, надеясь на счастливое будущее.

Комментарий к

Дорогие читатели!

Спасибо за Ваши отзывы и поздравления.

Спустя несколько месяцев морок с подачей документов я могу гордо назвать себя студентом Первого МГМУ им. Сеченова.

Ожидаю увидеть в отзывах какие-то пожелания в будущем к работам. Очень даже возможно, что это этот фанфик получит одну единственную метку “Открытый финал”. Хочется узнать Ваше мнение о том, хотите ли вы четкой и ясной концовки, или же легкой недосказанности(возможно, намекающей на драбблы или мини).

Спасибо, что вдохновляете мою иногда ленивую задницу дописывать полюбившуюся Вам работу.

С любовью, Автор.

========== Часть 22 ==========

Холланд спал крепко и тихо, иногда лишь смешно посапывая. Частенько я пыталась переворачиваться, но он сжимал меня своими сильными руками и только лишь крепче прижимал к горячему телу. В его объятьях тепло и спокойно, но отчего-то я всё никак не могу полноценно заснуть.