Мари, брыкаясь, встала с кушетки и отошла к окну, сделав пару кругов по комнате, то и дело издавая какое-то гневное бормотание. Через 15 минут она снова вернулась на кушетку, обиженно опускаясь на свое место рядом с абсолютно спокойным Драко. Он исподлобья бросил на нее взгляд.

- Так ты напишешь Фреду?

- Нет.

- Мы сидим вместе на зельеварении?

- Нет.

- Встречать тебя у гостиной?

- Нет.

Она на него не смотрела, с улыбкой отрезая все его предложения.

Драко вздохнул – признаться, ожидаемо, но попробовать ведь стоило? И он выдвинул последний вопрос.

- Может хотя бы позавтракаем вместе?

- Если ты принесешь сюда джем.

Драко покачал головой и обреченно улыбнулся, сгребая Мари в охапку. Они продолжили читать.

- И как долго мы планируем читать? – спросил Драко, убирая с ее лица пряди.

- До вечера. – ответила Мари, снова размеренно перелистывая страницы.

- А как же тренировка?

- Я в запасе. – она пожала плечами.

- Но ведь тебя должна были перевести в этом году в основной состав!

- Я в запасе по своему желанию, Драко.

- Но ты же так любишь квиддич... Не понимаю.

Воцарило молчание.

- Мне кажется, что я разучилась летать за все то время. И... без близнецов.. Раньше они всегда были рядом на поле. Это наверное просто привычка, но.. – прошептала вдруг Мари.

- Но ведь надо пробовать, ты же всегда хотела этого!

- А сейчас я хочу обнять тебя и почитать вместе книгу. Потом может поцеловаться под красивой луной на астрономической башне, а не обсуждать гриффиндорскую команду по квиддичу! Тебе ведь выгодно, если я буду играть и мы проиграем все матчи, вот ты и…

Драко заткнул ее поцелуем. Эти нападки из-за его факультета были ее защитной реакцией, которой он сам и дал повод еще давным-давно, на первом курсе, глупец. Им вероятно понадобится много лет, чтобы от них избавиться. И Драко просто надеялся, что эти много лет у них будут. Он оторвался от ее губ и коротко поцеловал взъерошенную макушку, успокаивающе поглаживая ее опустившиеся плечи.

- Ничего, ничего, ничего. Все еще есть шанс, что кто-то переест товаров из сладкого королевства или упадет с метлы… И тогда ты будешь там и будешь в своей отвратительной красно-желтой форме, я уж об этом позабочусь.

Уже на следующее утро Мари поднялась в башенку утром, неся в руках упаковку хлопьев и готовясь съесть этот королевский завтрак вместе с Драко, болтая о последних школьных новостях.

Но то, что она увидела, заставило Мари замереть с приоткрытым от удивления ртом. Посреди комнаты стоял Драко в белой рубашке и начищенных ботинках, в руках он держал огромный пушистый букет пионов, а на сервированную блюдами парту была наброшена скатерть.

- Тебе не кажется, что это слишком?

Мари выдохнула со смешком. Он же подбежал к ней, беря ее за руки.

- Это не слишком, это идеально.

Мари рассмеялась, следуя за ним.

- А я-то думала, что мы просто хлопьями похрустим!

Она плюхнулась на кушетку вместо галантно отодвинутого стула и скрестила ноги.

- У нас есть вкусная еда, цветы, твой любимый кофе. И я принес джем. А еще принес пластинки!

Драко суетился, а потом застыл, поймав ее взгляд.

— Чего со мной не так? Ты смотришь на меня, как хозяйка на кусок просроченного маргарина! — смущенно улыбнулся он.

Мари захотелось озорничать.

— Ты меня любишь? — спросила она.

— Ну уж не знаю… — отозвался Драко осторожно, потому что вопрос этот из женских уст всегда опасен и обычно предшествует просьбам.

— Тогда возьми меня на руки! — потребовала она.

Поставив цветы, Драко с готовностью подхватил ее на руки.

— Ну? И каково держать меня на руках? Не правда ли, несказанное счастье? — спросила Мари.

— Ты легкая, как облачко в небе! — сказал Драко.

Мари хмыкнула:

— Сомнительный комплимент.

— Почему?

— Вас на Слизерине не учили, что средний вес облака восемьсот тонн? Даже самое маленькое облачко — это уже тонн сто. Так что, молодой человек, мне ваши намеки непонятны.

Драко улыбнулся, кружа ее на руках. И вдруг выдал.

- Я не могу без тебя, Мари Сарвон. Ты нужна мне.

Мари прищурилась, она чувствовала в этих словах что-то хлипкое, неустойчивое, от реальной жизни далекое. Привыкшую к прямой и переделанной на свой лад романтике Фреда, ее тут же потянуло спорить.

- Так уж и не можешь? А что же было тогда, когда мы не общались?

Драко был немного растерян, ему казалось, что сердце любой девушки должно было растаять от его слов. Ладно, у него была еще пара козырных фраз.

— Могу сказать точно — я скучал без тебя. По-настоящему.

Но Мари не унималась, явно насмехаясь над ним.

— А ты плакал?

И тут Драко решил сознаться честно.

— Нет. Но я слушал все песни Синатры.

Он аккуратно опустил ее на стул и придвинул к импровизированному столу.

- А теперь давай поедим?

И весь год складывался из таких завтраков. Перед тем как снова сделать равнодушный вид или посмотреть в пол при встрече в коридоре, они проводили утро, наслаждаясь возможно самым объединяющим людей времяпрепровождением – ели вместе. Иногда это были быстрые тихие перекусы сэндвичами, когда оба сонные и хмурые не произносили ни слова, иногда это были уединенные чаепития со сплетенными руками и старым кино, а иногда дурашливые погони друг за другом, чтобы отобрать самый лакомый кусочек. Но приближалась зима.

День был таким же как и все остальные...Невыносимо скучный.

Ноябрь в этом году был очень снежный. Гарри, Гермиона, Рон и Мари шли по занесенной снегом дороге из Хогсмида в замок. Сильный холодный ветер сбивал с ног, а мокрый снег прилипал к ресницам, но Мари была счастлива. Зима – ее любимое время года. Даже в такой холод, даже когда ничего не видно. Домики Хогсмида, словно со старой открытки. В детстве их с Драко часто отправляли в Париж, и маленькие домики на самой окраине города или маленькие деревушки на холмах вызывали у девочки дикий восторг. Вот и сейчас все было как в детстве. На ходу она пыталась поиграть с Гарри и Роном в снежки, но тут их внимание привлекли голоса.

– Тебя это не касается, Лин! – услышала Мари. Впереди шли Лин и Кэтти.

Дорога свернула вбок. Густая ледяная крупа била навстречу, залепляя глаза. Мари подняла руку в перчатке, чтобы протереть их, и тут Лин попыталась вырвать у Кэтти сверток; та потянула его к себе, и сверток упал на землю. В тот же миг Кэтти поднялась в воздух, не комично, как Рон, которого вздернуло за лодыжку от левикорпуса, но изящно, простерев руки в стороны, будто собираясь взлететь. Но в этом было что-то странное, неправильное… ее волосы полоскались на жестоком ветру, глаза закрылись, лицо казалось отсутствующим… Гарри, Рон, Гермиона и Мари замерли, глядя на Кэтти. Затем, футах в шести над землей, Кэтти страшно закричала. Она раскрыла глаза, но то, что она увидела или почувствовала, очевидно, причиняло ей невыразимые муки. Она стенала не переставая; Лин тоже завопила, схватила Кэтти за лодыжки и попыталась вернуть ее на землю. Гарри и Рон кинулись помогать и тоже схватили Кэтти за щиколотки, и вот тогда она свалилась им на головы. Рон с Гарри сумели поймать ее, но она так извивалась, что им едва удавалось с ней совладать. Она металась и кричала, никого не узнавая. Гарри судорожно осматривался, но вокруг никого не было.

– Оставайтесь здесь! – велел он, перекрикивая завывания ветра. – А я пойду за помощью.

Гермиона пыталась успокоить Лин, Рон – Кэтти. Мари сняла с Рона шарф и аккуратно спрятала в него сверток с каким-то ожерельем, старясь не касаться его руками. Она осторожно обворачивала шерстяную вязь вокруг украшения, когда ее дыхание вдруг перехватило. Она узнала эту вязь из серебристых листьев и большие холодные голубые камни. А ведь только утром она успела подумать, зачем ее парень таскает в школьной сумке старинные фамильные украшения…