Вечером моя болезнь дала о себе знать конкретной головной болью, головокружением и высокой температурой. Неужели всё настолько серьезно?.
— А пофему вфе феи дети? («А почему все феи дети?») — спросила я у опекуна, который на секунду застыл после этого вопроса. — Ее Фелифефтво офень умело для инфантильной офобы уклонилафь от воплофа, фменив тему. («Ее Величество очень умело для инфантильной особы уклонилась от вопроса, сменив тему.»)
Вис долго молчал.
— Всё потому… — начал он серьезным тоном спустя минуту. -…Что они и есть дети.
Ну это и понятно, их суть, как я поняла — вечные дети. Или он имел ввиду другое? Я строго на него посмотрела.
— Я так понял тебе и на вопрос «как появляются феи» не дали ответа?
В мыслях, которые, похоже, отправились из-за «направления» я, закатывая глаза, возмутилась: «Пап, мне двадцать лет, уже вроде двадцать один, если учитывать новое тело. Я знаю, как рождаются дети, не надо придумывать про капусту и аиста.».
— Я не об этом. Феи — немного иное. Дети, которые не хотят взрослеть или не ладят с родителями, могут случайно попасть в Колыбель. Но обратно ни один не возвращается. Титания делает из них фей. Это у нее как «хобби».
Я вспомнила свой сон и, похоже, побелела. Вис сразу забеспокоился:
— Ты в порядке? Вроде температура не вернулась…
— Плосто… («Просто…») — начала я испуганным голосом. — Мне плифнилфя пховый фон… («Мне приснился похожий сон»)
Пришлось пересказывать, что мне снилось в общих чертах, так как многие детали я уже забыла. Сны, они такие, да. Хотя, никогда не думала, что я буду гребаным пророком-сновидцем. Или просто повезло? Или я заранее это знала? Я любила мифологию разных народов, но в кельтскую сильно не углублялась. Больно мало там сохранилось и, на первый взгляд, было всё сложно. Но в фэнтези-историях, где упоминается Королева Фей или феи, часто говорилось о заманивании детей в мир фей.
Этот мир как-то связан с тем? Это задумка «Мира»?
— Фтоп. Так я ве тове лебёнок! Внафит ли это то, фто я не фмогу уйти отфюда? («Стоп. Так я же тоже ребенок! Значит ли это то, что я не смогу уйти отсюда?»)
— Не беспокойся, ты под моей защитой, — он слегка потрепал меня по голове. — Не думаю, что тебя будут удерживать, если захочешь уйти. Они вряд ли желают со мной драки.
— А ты фильнее их? («А ты сильнее их?»)
— Не хочу сильно хвалиться, но да. Правда совсем «убить» я их не убью. Но смерть для них нежелательна.
— Не фовфем поняла… («Не совсем поняла.»)
— Титания и Оберон — не совсем бессмертны. Умирая, они рождаются вновь, так как они нужны «Миру». Но их память стирается, это уже совсем новые «Титания» и «Оберон», — отец внимательно посмотрел на ближайшее дерево. — Хотя, то же самое и со мной. Лесные драконы — хранители лесов. По одному на каждый крупный лес, и у каждого леса выглядит по-разному. Когда умирает хранитель, лес жертвует своим самым крупным и старым деревом, из которого, как из яйца, вылупляется новый дракон. Конечно, совсем отличающийся от предыдущего.
Всё так сложно. Но, в принципе, ничего непонятного.
— Но то, фто леф и делевья — плодолвения Оберона фнафит, фто ты его фын? («Но то, что лес и деревья — продолжения Оберона значит, что ты его сын?»)
— А тебе тогда дед, — хмыкнул Виссарион.
— О чём болтаете? — резко вмешалась Титания, как всегда выскочив внезапно. — Что за запах?
Весь разговор с опекуном он меня старательно мыл. Да и я, как могла, оттирала свои руки и всё, до чего они дотягивались.
— В…Тит, у ваф ефть фто-то влоде мыла? («Тит, у вас есть что-то вроде мыла?») — я чуть не назвала ее «Ваше Величество»… не хочу ещё щелбан, прошлый синяк не прошел.
— Мыла? — переспросила королева. Видимо, она о таком не слышала.
— Фто-то, фто плиятно пахнет, пли контакте ф водой пенитфя и фем удобно фто-то мыть. («Что-то, что приятно пахнет, при контакте с водой пенится и чем удобно что-то мыть.»)
Титания задумалась, подозвала фей. Через минуты три к нам подлетела парочка, держащая с разных концов лопух, в котором было что-то жидкое, прозрачное и с голубым оттенком.
Я загребла чуть-чуть своей пухловатой ручкой. Вязкое. Пахнет сладко, напоминает голубику, виноград и яблоко одновременно. Попыталась этим намылить руки, оно действительно хорошо пенится и, вроде, мой запах пропадает. Какая чудесная вещь! Мыло! Я буду чистой!
— Фпафибо! («Спасибо!»)
— Это смола Висмутого дерева. Оно встречается только в Колыбели. Ему нужна спокойная магическая среда, как здесь, — Ее Величество изучала меня взглядом, пока мой отец помогал мне намыливаться. — Похоже, симптомы отступили, некоторое время опасность тебе не грозит. Может, останешься тут? Ты можешь стать феей и тогда чувствительность вовсе пропадет.
Виссарион нахмурился.
Она явно всё слышала. Я уверена, Оберон тоже. Всё-таки, тут повсюду деревья, всё равно, что камеры с прослушкой.
Комментарий к Мир вокруг и Мир над нами
Учим детский язык и смотрим подсказки здесь. Потом задам домашку по детскому.
1)”Неплохо, Фафе Велифефтво”. Не, ну тут стыдно не понять уже что это “Ваше Величество”.
2)”Мне вфего фетыле мефяфа. Я не фмогу иглать во многие иглы”. Иглы детям не игрушка! Здесь:”Мне всего четыре месяца. Я не смогу играть во многие игры.”
3)”Фмефто активных игл, я бы плетпофла уфлыфать от ва… от тебя интелефных ифтолий.” А вот тут еже сложнее. “Вместо активных игр, я бы предпочла услышать от ва… от тебя интересных историй.”
4)”Только когда вылафту и фмогу говолить нолмально”. Ой, ну это на дом. Да, домашка. Кто не справится тому двойка.(никто не запрещает списывать, я же не изверг)
========== О магии ==========
— Похоже, симптомы отступили, некоторое время опасность тебе не грозит. Может, останешься тут? А если станешь феей, то чувствительность вовсе пропадет.
Виссарион нахмурился.
Она явно всё слышала. Я уверена, Оберон тоже. Тут же повсюду деревья, всё равно, что камеры с прослушкой.
Конечно, бессмертие, вечная молодость и избавление от такой болячки — звучит хорошо, но… Если я стану феей, я буду принадлежать лесу и Титании, ведь так? Бессмертие меня никогда не радовало. Быть вечно еле подвижным карапузом, даже летающим на крыльях бабочки — такое себе.
А чувствительность… С ней жить, думаю, можно.
У меня есть пара дел, которые я хочу сделать, но для этого лучше бы мне оставаться человеком. А именно — воткнуть кол в жопу королю и стать достаточно сильной, чтобы больше никто не смел вот так просто решать мою судьбу.
Кажется, я сделала слишком злое лицо. Представьте себе лицо жаждущего великой мести младенца. Вот и я не могу представить, а Титания и мой «папаня» теперь могут, хотя они пока не поняли, что это за выражение.
— Плости, но я не могу. У меня фвои плифины. («Прости, но я не могу. У меня свои причины.»)
— Ну, ладно, — она говорит, как понимающий взрослый человек с детским голосом, но с грустным лицом и пошмыгивая носом. — Ничего не поделаешь… Не заставлять же тебя…
Ваше Величество, вы не забыли, что я ещё вернусь, когда мне снова плохо станет?
— Тогда я тебе кое-что подарю перед тем, как вернуть вас, — она быстро воспряла духом, стала резко воодушевленной и опасно приблизилась своим лицом к моему, после чего поцеловала меня в лоб. — Это мое благословение, чтобы ты не болела. А теперь идите домой.
Титания коснулась нас с Висом и я не успела сказать «спасибо», как мы очутились где-то в лесу. Нормальном лесу. Единственный выход из Колыбели — Королева Фей? Ужас. Это получается, что хрен ты оттуда вылезешь, если она не захочет.
Дальнейшие два дня шли как и раньше, до визита в Колыбель. Поесть-поспать, ползать, поговорить, пощупать как там мои зубы, помыться. На третий день я вспомнила кое-что важное.
— Паааааап! Ты ве обефал! («Ты же обещал!») — я остановилась отдышаться и сделать легонькую растяжку того, чего могу, стараясь с этим не переусердствовать.
В это время у нас прогулка. Витамин D штука жизненно необходимая, особенно, когда дело касается растущего организма младенцев! Не хочу кривые из-за рахита ноги. Это один из немногих витаминов, которые не передаются с пищей, а вырабатываются самим телом под воздействием солнечных лучей. Так что моё ползание по кругу на небольшом пространстве, куда попадают солнечные лучи, убивает трех зайцев одним расенганом. Я и получаю необходимый витамин, и тренирую мышцы, пусть и такая себе тренировка… Ну, и чуть-чуть тренирую выносливость. Очень утомительно делать любые активные и долгие телодвижения, поэтому тренировки мне не помешают. Хотя, кажется, я сейчас подохну. Виссарион же следил за мной и за окружением. Мало ли, звери всякие вылезут.
