— А вторая? — Робб выгнул бровь.

— А вторая причина в том, что он такой же благородный как отец, и в два раза добрее, — огрызнулась она в ответ, — И если ты действительно хочешь знать, он лучше всех в постели!

Что ж. Это… довольно поучительно.

— Санса, — упрекнула их мать, и Робб с удивлением наблюдал, как её лицо покраснело.

— Я не прошу вашего разрешения или прощения, — выдавила из себя Санса, — Я сказала вам это, потому что вы заслуживаете знать. Я надеюсь, что вы сможете со временем принять мой выбор, но я не собираюсь от него отказываться. Даже если вы после этого откажетесь от меня.

Черт бы все побрал.

— Санса…

— Доброго дня, мама, Робб.

Она слегка присела в реверансе и вышла из комнаты.

***

— Твоя мама страшная, — пробормотал Джон.

Санса, как раз расплетающая косу, замерла. Она закрыла глаза.

— Я заставила Робба пообещать, — сказала она, — Но не маму. Боже, Джон, прости меня. Они приняли все близко к сердцу. Что она тебе сказала?

Он полностью залез на кровать и уставился на балдахин.

— Что если я хоть пальцем тебя трону, она заставит меня желать смерти.

На самом деле фраза была более красочной, но Джон решил, что Сансе вовсе не нужно знать о воображении её матери.

— Ну, — сказала Санса, — Я не знаю, что тебе сказать, Джон. Мама всегда защищала меня, и не похоже, что она собирается останавливаться, — он приподнялся на локтях, наблюдая за ней, и их глаза встретились в зеркале, — Мне очень жаль.

— Если я действительно причиню тебе боль, — сказал Джон, — Уверен, я заслужу все, что твоя мать со мной сделает.

Санса игриво ухмыльнулась.

— Если ты причинишь мне боль, я сама с тобой разберусь. Мы — Старки, и мы не бежим от врагов, разве ты не помнишь, Джон?

— Помню, — ответил он, — Просто я думаю, что твоя мать и вполовину не такая страшная, как ты. Поэтому я предпочту, чтобы она со мной разобралась.

— Как мило, — сказала она и, встав из-за туалетного столика, подошла к нему поближе, — Я рада, что напугала тебя.

— Ты пугаешь меня, — согласился он, — Потому что ты такая красивая, что я, кажется, не смогу удержаться. И хоть мы и женаты уже полгода, у меня все еще много планов на тебя.

— О боже! — воскликнула она так громко, что он вздрогнул, но тут же поцеловала его, и Джон снова откинулся на подушки. После этого они не разговаривали до самого утра.

***

На следующее утро Робб получил письмо от отца.

— Он просит меня вернуться, — сказал он Сансе и матери за завтраком. Джон отсутствовал, — Нападения одичалых стали слишком частыми. Он хочет, чтобы армия вернулась на Север.

— И эта срочность никак не связана с тем, что ты ненавидишь Юг, — сказала Санса.

— Тут слишком жарко, — заявил Робб, — Я понятия не имею, как ты так долго жила здесь, Санса. Я почти не сплю — клянусь, здесь вообще нет свежего воздуха!

— Может, тебе бы полегчало, если бы ты перестал напяливать на себя по десять слоев одежды, — пробормотала мама, и Робб громко и нетерпеливо выдохнул.

Санса рассмеялась.

— Ладно. Но даже если ты вернёшься, мне придется остаться здесь.

— Да, — медленно произнес он.

— Мне понадобится армия, — напомнила ему Санса, — Мы пригласили слишком многих — есть шанс, что они воспользуются моментом. Мы должны показать, что мы здесь — главные.

— Эдмур собирался приехать сюда верхом, — заметила их мать, — Пусть он приведет свою армию.

— Её хватит?

— Более чем, — заверил её Робб. А потом, кривя губы, добавил, — Мама, а как же ты?

— Я тебе нужна? — она повернулась к Сансе.

— Да, — просто ответила Санса, но тут же заколебалась, — Хотя я пойму, если ты захочешь поехать домой с Роббом. Рикон безумно по тебе скучает.

— Ты нуждаешься во мне, — спокойно сказала мама, — Моя Королева нуждается во мне. Я не могу её бросить.

Санса сглотнула, глядя в свою чашку так, словно в ней хранились тайны Вселенной. Она медленно подняла глаза и расплылась в улыбке.

— Я закончу как можно скорее, — сказала она, — Скоро мы все вернемся в Винтерфелл.

— Конечно, — сказала Робб, и все напряжение между ними исчезло, как будто его никогда и не было.

***

Робб уехал сразу же, как только приехал их дядя.

Санса крепко обняла его, попросила беречь себя, а потом подтолкнула к Джону, с которым он до сих пор не разговаривал.

— Давай, — сказала она и отвернулась.

Робб глубоко вздохнул и подошел к Джону, настороженный. Теперь между ними было что-то хрупкое. Недоверие, которое сквозило в каждом взгляде, вздохе, движении. Санса была сестрой Робба, и она постоянно его подталкивала, пока он не сдался; он простил её гораздо раньше, чем ожидал. Джон же молча принял его гнев, причем сделал это с такой легкостью, что в животе бурлило что-то горячее и твердое.

В любое другое время Робб бы ни за что не пошел на перемирие — но на Севере назревала война, и он должен был защищать свое королевство. Он знал, что не должен позволять гневу и обиде взять над ним верх.

— Береги себя, — сказал он, наконец, после долгой паузы.

Джон кивнул.

— Ты тоже.

Через мгновение Робб не выдержал и схватил Джона за плечо.

— Если ты еще раз сделаешь что-то подобное, — тихо сказал он, — Я не знаю, что именно. Ты пожалеешь об этом. Для меня не имеет значения, кто были твои родители, потому что ты мой брат. И ты не должен молчать о таких важных вещах, Джон. Боже, ты просто представь: Бран вдруг находит себе жену и никому об этом не говорит! Ты не можешь так поступать, понимаешь? Ты мой брат, и любой, кто скажет иначе, получит мой меч в свое горло. В следующий раз, когда ты примешь важное решение, скажи мне.

Джон моргнул, отвел взгляд, а затем снова посмотрел на него. Твердо и свирепо.

— Хорошо, — сказал он, и даже если Робб заметил, как дрогнул его голос, он ничего не сказал.

Когда они обнялись, Джон прошептал Роббу на ухо.

— Это я хотел сохранить все в тайне. Не Санса. Она была готова все рассказать, но я попросил её этого не делать. Я был… напуган.

Робб отступил назад и некоторое время обдумывал услышанное, прежде чем вздохнуть.

— Почему ты боялся?

— Что?

— Почему ты был напуган? — повторил Робб, — Ты боялся нашей реакции? Боялся, что мы не одобрим этого? Поэтому ты не захотел рассказать все?

Джон наклонил голову, и при том, что он был выше Робба, при том, что он был старше него на несколько месяцев, Робб почувствовал, будто смотрит на ребенка.

Ребенка, который, стиснув зубы, смотрит на каждого, кто обзывает его бастардом, но который не колеблясь рвется на защиту своих близких.

Робб смотрел на брата, который всегда был вдвое упрямее мула и верил в доброту людей так же сильно как Санса. Иногда даже сильнее, чем Санса.

— Я не хотел, — сказал он, наконец, — Санса… я люблю её. Но этого никогда не было достаточно. Я не смог спасти её, когда мы направились на Юг, не смог, когда она отправилась на Север. Санса спасла себя, но меня там не было, — он неглубоко вздохнул, — Я так же бесчестен, как и Цареубийца.

— Постой, — сказал Робб, — Есть разница между тем, чтобы не иметь возможности выполнить свои клятвы, и просто игнорировать их. И ты спас её — ты сделал все, что мог, — он наморщил нос, — А еще, думаю, тебе лучше поговорить об этом с Сансой. Она лучше разбирается со всем этим…

Джон подавил смешок в своем рукаве.

— А в чем же тогда хорош ты?

— По сравнению с Сансой? — Робб закатил глаза, — Ни в чем. Она идеальна. Все остальные рядом с ней выглядят идиотами, — он почувствовал, как его губы дрогнули, когда ему в голову пришла неожиданная мысль, — По правде говоря, мне жаль тебя. Ты навсегда застрял рядом с женщиной, на фоне которой ты выглядишь не лучше чем лошадиная задница. Боже, я едва ли могу представить себе худшей судьбы.

— Ха, — возразил Джон, — Я хотя бы не убегаю в кусты, когда меня пытаются сравнивать с Сансой. И конечно, я не плачу, когда кто-то понимает, что Санса лучше меня во всем! И, — он уклонился от удара Робба, крича сквозь смех, — И когда ты поведешь за собой армию, они развернутся и преклонят колено не тебе, а Сансе!