Квартира была маленькой, большая часть пространства была похоронена под книгами. Исписанные листки пергамента с исследовательскими заметками занимали все горизонтальные поверхности. И это был лишь первый день. Ночью он водил ее за руку по комнатам, признался, что его терпение на исходе. Он не хотел больше ждать, но сдерживался для нее.

Она неуклюже расстегнула его рубашку, попыталась стянуть ее с плеч. Том отвлекал ее поцелуями, не давая сосредоточиться. Он сдвинулся, покрывая укусами и лаская языком кожу на ее горле. Офелия позволила пальцами скользнуть по его груди вниз, пока они не остановились на поясе его брюк. Том с низким почти звериным рычанием подхватил ее на руки и опустил на кровать. И ощущая его тело поверх своего, она еще никогда не чувствовала себя настолько растворенной в процессе. Офелия прижалась своими бедрами к его, и сорвавшийся с губ Тома стон заставил ее почувствовать себя уверенней. Она начинала понимать его желание, жажду власти. Ей хотелось большего.

«Милый, я люблю тебя», — вот и всё, что она написала.

Том Риддл и Офелия Дагворт-Грейнджер вместе прибыли в Хогсмид. Она осталась ждать в деревне под присмотром Малфоя и Яксли, Долохов держался чуть позади. Том направился в Хогвартс, чтобы встретиться с директором Диппетом, предложить себя на должность профессора Защиты от Темных Искусств.

Конечно же, на его собеседование также пришел и Дамблдор. Он отсоветовал брать Тома, мотивируя все тем, что тот был слишком молод и неопытен, и пройдет еще много лет, прежде этот опыт наберется. И Диппет отказал, печально глядя на Тома. Дамблдор вызвался проводить Тома. Оба молчали, пока наконец Дамблдор не спросил об Офелии. И получил достаточно резкий ответ.

— Она не желает о вас вспоминать. Ваш последний разговор оставил в ее душе неизгладимый след.

И Том вышел из Хогвартса через главный вход, спустился по ступенькам. И замешкался на несколько мгновений лишь чтобы проклясть должность профессора Защиты. Нужно было зайти в особняк Хепзибы Смит, взять парочку вещей из ее коллекции. А после забрать Офелию из Хогсмида. И отправиться в их путешествие по Албании. Офелия искала знаний, он — силы.

Офелия, детка, ты занимаешь мои мысли, как наркотик.

Офелия прекрасно знала, чем он занимается за закрытыми дверьми. Она не позволяла себе тревожиться и беспокоиться. Он наконец конкретизировал свои планы по захвату мира, а она держалась позади, словно ничего не зная. Она верила, что ничего нельзя изменить.

Офелия, да поможет небо влюбившемуся глупцу!

— Круцио.

Она видела, как вспыхнули алым его глаза, когда один из его слуг рухнул к ногам корчась от боли. Офелия перевела взгляд обратно на книгу. Его силой был страх, ее — знания. Она никогда его не останавливала, не перебивала.

Позже, уже в постели, хриплым и тихим голосом Том сказал, что нуждается в ней. И она почувствовала тепло внутри.

Офелия, детка, ты занимаешь мои мысли с самого потопа.

Прошло тридцать семь лет. Том практически не постарел. Как он ей сказал — побочный эффект от создания хоркрукса, тот поддерживал его молодость. Ему от силы можно было дать тридцать лет, а никак не пятьдесят три. Офелия знала, что сама прожила уже пятьдесят два года, считая прошлое и будущее, но в отражении на нее смотрела все еще пятнадцатилетняя девчонка, которая разбила случайно маховик. Как-то Том спросил ее об этом, даже достаточно настойчиво. Но не стал давить, стоило ей отмахнуться и сказать, что он не единственный, кто балуется с тем, с чем не следовало бы.

У нее даже была теория. В 1979 году она решила посетить своих родителей под покровом ночи. Какое-то время она наблюдала за ними, пока они спали, улыбалась, видя выпуклый живот матери. Не удержавшись, она положила руку на него и с удивлением почувствовала пинок. А через месяц у них родился мальчик — Офелия проследила за ними до больницы.

Сердце пропустило удар и забилось с новой силой.

Офелия, да поможет небо влюбившемуся глупцу!

Она была потрясена, мысли смешались. Дамблдор ошибался, и это знание лишало ее всякого здравого смысла.

Том, конечно, заметил. Трудно было не заметить резкие перепады настроения, как она с головой окунулась в чтение книг по темной магии. А стоило ей увидеть Северуса Снейпа, то попыталась убить Питера Петтигрю. Том в последнюю секунду, когда смертельное проклятие уже почти сорвалось с палочки, направил ее руку в другую сторону. А после приказал всем разойтись. Они остались наедине. Том обнял ее и крепко держал, а она билась в истерике, бормоча невнятно о Дамблдоре, крысах, мальчике и что все изменилось. Том так ничего и не понял, а Офелия не уточняла. Он грубо встряхнул ее, толкнул к трону. Она вскрикнула, назвала его по имени. Это немного привело ее в чувство.

Наедине он позволил ей сбросить пар, избавиться так от всего, что мучило. Его спину покрывали царапины от ее ногтей. Он брал столько же, сколько и получал от нее. Каждую ночь они использовали множество целительских заклинаний. Каждый раз, когда он порол ее, когда душил до потери сознания, когда хватал так, что под пальцами появлялся синяк, она все сильнее погружалась в него. Пока однажды не поняла, что он — единственное, что осталось в ее жизни неизменным.

Снейп передал пророчество Волдеморту. И Офелия умоляла его ничего не делать. Он проигнорировал все ее доводы и отправился в Годрикову впадину.

Офелия, детка, ты занимаешь мои мысли, как наркотик.

— Офелия Дагворт-Грейнджер, вам есть что сказать прежде, чем приговор будет озвучен?

Она предстала перед судом Визенгамота после падения Лорда Волдеморта. С тех пор, как несколько недель назад Том ушел в Годрикову впадину, Офелия не произнесла ни слова. Она не пыталась прятаться и бежать. Авроры нашли ее в их с Томом квартире, единственной, которая у них была. Том ушел, но она знала, что рано или поздно он вернется. Всегда возвращался.

С ней было кончено, ничего не осталось. Но кое-кто еще заслуживал шанса, и его суд назначили сразу за ней. И она, наконец, произнесла:

— Я хочу засвидетельствовать невиновность Сириуса Блэка.

В зале суда воцарился хаос. Журналисты хотели урвать подробности, толпа волновалась. И только Альбус Дамблдор молча смотрел на нее.

— Тишина! Тишина в зале! Мисс Дагворт-Грейнджер, можете продолжать.

Она села ровнее. На лице появилось выражение яростной решимости. И наконец все в зале начали понимать, как такое недоразумение, как она, могло носить титул Темной Леди.

— Сириус Блэк не был Пожирателем Смерти, и никогда не контактировал ни с кем из нас. Он страстно желал доказать, что его семья ошибается. Поттеров предал их общий друг, тот еще трус. Питер Петтигрю выдал Джеймса Поттера и его жену, Лили Поттер, Темному Лорду. С удовольствием бы избавилась от этой крысы сама… Сириус Блэк невиновен. В обмен на его освобождение я признаю себя виновной во всех выдвинутых обвинениях.

Сириуса Блэка освободили, и он не мог перестать благодарить женщину, которую никогда даже не видел. А Офелия Дагворт-Грейнджер должна была провести жизнь в Азкабане, с нависшей над головой угрозой Поцелуя дементора.

Она сидела, ждала, но все еще не старела. В конце концов, все еще не наступил 1996 год.

Офелия, да поможет небо влюбившемуся глупцу!

Как она и думала, в 1995 году Питер Петтигрю сбежал в Албанию. Возродился Лорд Волдеморт, на Азкабан было совершено самое грандиозное нападение в истории волшебного мира. Том нашел Офелию у камеры. Она все еще выглядела на пятнадцать, ему не хватало носа. Но Офелии было все равно, она его поцеловала, бормоча: «Я же тебе говорила».

Они давно потеряли всякое здравомыслие, но ни Офелию, ни Тома это не волновало. Она сидела по левую руку от него, как и много лет назад, в Хогвартсе. И больше не пыталась никак вмешиваться. Молча наблюдала за развязанной им войной.

Но когда тощий мальчишка из ее прошлого встал напротив того, кто занял частичку ее души, она не могла больше молчать и оставаться в стороне.