С громким хлопком взорвался пузырь, раздутый до предела. От неожиданности все подпрыгнули. И лишь одна Акулина Ивановна, подпрыгнув, осталась стоять и торопливо заговорила:

– Ты, Кощей, по-моему, умом тронулся. Тебе что, плохо живётся? Смотри, какую клинику отгрохал! Работай себе для своего удовольствия. Тебе что, славы захотелось? Так она у тебя и так имеется. Клинику твою все знают. Со всего света к тебе за лечением едут. За много месяцев вперед записываются. Денежки не ручьем, а речкою в твой карман текут. Чего тебе ещё не хватает?

– А то, что нас забывать стали, – зло прошипел он, – дети на вообще не знают. У них теперь новые герои. Зомби и гоблины. Скоро деда Мороза на Санту заменят. Посмотрите телевизор, почитайте книги: нас нигде нет!

– И для этого тебе столько народа изводить нужно? – Всплеснула руками Акулина Ивановна, – Дурак ты!

Кощей подскочил к ней.

– Ты, баба Яга говори, да не заговаривайся. Я сказал: тому быть! Значит, тому не миновать.

Но баба Яга не испугалась. Она, смело, взяла за грудки Кощея Бессмертного и затрепыхала его впереди себя, как грушу:

– А ты меня не пужай – не такие пужали. Не боюсь я тебя, Ирод. Отбоялась. И запомни: все твои козни поломаю. Все твои пакости присеку. Такое моё слово. Всё! Наслушалась. Надоела мне твоя компания. Ухожу я.

И она решительно пошла к двери. Возле неё остановилась, повернулась ко всем и спросила:

– Кто со мной?

Кот повёл в её сторону ухом, но продолжал валяться на столе. Соловей-разбойник улыбнулся беззубым ртом и преданно посмотрел на Кощея.

– Ишпепели её, Кощеюшка!

Кикимора снова заморгала глазками, повернулась сначала к Кощею, потом к Кузьме. А Кузя, хлопнув руками по коленкам, встал, потянулся и пошел к бабе Яге:

– Я в такие игры не играю. Война – это, прежде всего разрушение, а я не люблю, когда из домов – руины делают. Где же тогда домовой жить будет, если дома не будет? Извини, Кощей, бывай с миром.

– Я тоже пойду, – присоединился к ним Леший, – в лесу каждую животинушку берёг, а тут кого-то изводить предлагают. Нет! Не по-людски всё это.

– Так ты ж и не человек вовсе, – заорал Кощей, – что ты несёшь, Леший!

– Тебе не понять, Кощей, – вступился за Лешего Водяной, – он среди людей потёрся, хоть и в лесу всё время жил, вот от них и набрался. А ты, видать, больше по моргам ошивался. Там человеческому не научишься. Акулина Ивановна, я тоже с тобою.

– А как же я? – Вдруг вскочила Кикимора, – Кузя? Я не могу без тебя! Не покидай меня. Я пропаду.

– Я знала, что ты дура, – пожала плечами баба Яга, – но чтоб до такой степени – даже не догадывались. У тебя, Кикимора, альтернатива имеется.

– Какая? – словно хватаясь за соломинку, поинтересовалась Кикимора.

– Пойти с Кузей, придурковатая, – не выдержал кот. Сказал и перевернулся на другой бок.

– И то правда, – обрадовалась Кикимора, – как же я сразу не додумалась? Спасибо, котик.

– Пошла ты, – ответил Баюн, поднялся, спрыгнул со стола и направился к двери, – Прощай, Кощей! Не поминай лихом. Я тоже с ними.

Кощей стал белым, как и его халат.

– Вы все пожалеете об этом!

– Может, и пожалеем… – произнес Леший, закрывая за собою двери, – кто знает?

В кабинете за большим длинным столом для заседаний остались Соловей-разбойник и хозяин кабинета – Кощей Бессмертный. Все остальные ушли.

– Што будем делать, шеф? – поинтересовался Соловей-разбойник, будто ничего не произошло.

– Зубы вставлять, – ответил ему Кощей, – ступай в кабинет номер сорок пять, Соловушка – друг ты мой единственный. Это на четвертом этаже. Там тебе поставят замечательные керамические зубки. От настоящих не отличишь. А я подойду попозже. Мне нужно сделать один очень важный звонок.

– Шорок пять? – переспросил разбойник, – не переживай, Кощей. Вот жубы вштавлю, я им жа тебя отомщу.

– Не сомневаюсь, – сказал Кощей и выпихнул его из кабинета.

Оставшись один, он огромными шагами быстро преодолел весь кабинет, подошёл к столу, на котором стоял телефон. Поднял трубку и набрал номер. Из трубки донеслись заунывные протяжные гудки. Наконец они оборвались, в трубке раздался щелчок и послышался хриплый голос:

– Go ahead. (Я слушаю.)

Этот по-английски начал говорить.

– Cood afternoon! (Добрый день!) – поздоровался Кощей.

– How do you do! (Здравствуйте!) – ответили ему.

– May i do ther you a moment? (Можно Вас побеспокоить на секунду?) – попросил он.

– Oh it’s nothing, (Ничего, пожалуйста.) – бодро сказал хриплый голос: он узнал собеседника, – Long time to see. How are you getting aiong? (Давно Вас не видел. Как дела?)

– I feel blue. (Плохо.)

– You must be kidding? (Вы, должно быть, шутите?)

– No! (Нет!) – грустно ответил Кощей.

А в это время Соловей-разбойник в нерешительности стоял у двери, на которой стояло две цифры: «45». Он топтался на месте, стараясь заставить себя выйти в зубодробительный кабинет. Он, хоть и не человек, а злобное отрицательное сказочное существо, как утверждает Кощей Бессмертный, но, на поверку оказывается, что ничто человеческое даже ему не чуждо. Даже такие, как он, боятся бормашины.

Из кабинета в коридор вышел огромный дедина, очень похожий на одного из ларца. Вытер огромные волосатые руки о фартук и, взглянув на прижавшихся к стенке посетителей, спросил:

– Кто следующий?

Все до единого, как по команде, смело показали пальцем на только что пришедшего Соловья-разбойника. Последний попятился назад, но упёрся в стоявших стеной посетителей, которые по доброте душевной подтолкнули его вперед прямо в руки эскулапа.

– Заходи! – сказал он и улыбнулся ослепительной улыбкой.

Не подчиниться такому – значило навлечь на себя его гнев в дальнейшем. И Соловей-разбойник, последовал за дединой, как кролик за удавом.

– Садись в кресло, – приказал седовласый доктор, на «бейджике» у которого значилось, что его зовут Артур Эдуардович Дуремар.

Как только Соловей выполнил указание, на его запястьях и щиколотках сразу же защелкнулись ремни, появившиеся не известно откуда.

– А это зачем? – испуганно поинтересовался он.

– Так надо, – ответил врач, – потом сам меня будешь благодарить за эти меры предосторожности.

Самообладание после этих слов окончательно покинуло Соловушку. До этого момента он ещё крепился, как мог.

– Откройте рот, – снова приказал дантист.

Соловей-разбойник, глотнув поднявшуюся слюну, выполнил и это приказание. Врач, запрятав за зеркальный круг один глаз, принялся изучать его беззубую пасть:

– Ой-ё-ёй! – покачал головой доктор.

– О-о-о! – в ужасе вторил ему Разбойник.

– Ай-я-яй!

– А-а-а!

– Да, – закончил обследование врач, открыл глаз, кверху подняв зеркальный круг с дырочкой, – тут, батенька, работы непочатый край. Из тридцати двух зубов всего восемь осталось. Всё остальное ставить нужно. Идя навстречу пожеланием трудящихся, я постараюсь сделать их дешевле. На пластмассу аллергии нет?

– Нет! – замотал головой пациент, – но мне шкажали, што будут керамищешкие.

– Да? – удивился врач.

Он осмотрел с головы до ног полулежащего в кресле клиента:

– Знающий человек вам это посоветовал. Тогда один зубчик, батенька, вам обойдётся минимум в двадцать три тысячи рубчиков. Да умножить на (тридцать два минус восемь остаётся) двадцать четыре – получается чуть больше полумиллиона рубчиков за весь ваш поганенький ротик.

– Шкока – шкока? – отвисла челюсть у Соловья-разбойника. Он попытался встать, но у него не получилось: руки и ноги накрепко были скованы ремнями.

– Не буду я у ваш нишего вштавлять. Я ражбойник, каких ещё поишкать нужно, но вы пощище меня будете. Полмиллиона!!! Отпуштите меня.

– Ваше право, батенька. Не хотите – как хотите.

Врач поднялся с кресла, подошел к умывальнику и начал мыть руки.