– Собственными глазами, – отвечает Клюева.

– А ещё свидетели были?

– Полно, – сообщает учительница, – ведь он эту комедию на пятачке у магазинов разыграл, чтоб больше народа видело, какой он бравый и боевитый. А вы самого Щукина нашли?

– Он сбежал, – говорит Величко, – когда я удостоверение показал?

Она качает головой:

– Вот жук! Не мужик, а баба! Как только выпьет – герой героем. Ордена некуда вешать, а как отвечать за что надо, сразу в кусты.

– Полностью с вами согласен, Мария Ивановна, – подтверждает капитан.

– Если бы он, куда подальше сбежал, то был бы толк, – вздыхает она, – А так, наверное, на заимке спрятался, которую все знают.

– Я не знаю, – уточняет Величко.

Клюева поднимается с лавочки.

– Идёмте, покажу.

Волина и Клава входят в отдел экспертизы. В отделе – Кашин.

– Приветствую мэтра судебной медицины! – Здоровается Волина.

Кашин отворачивается к окну.

– Мама, дядя не воспитанный? – Спрашивает Клава, – Не здоровается…

– Нет, что ты, Клава, – говорит Волина, – Он у нас глухой, правда, Виктор Петрович?

– Для вас, правда, – бурчит Кашин.

Волина выкладывает на столе Кашина пробирки с образцами тканей, взятых во время операции Кольцовой:

– Виктор Петрович, у меня к вам просьба? Нужно срочно сделать химический анализ этих образцов.

Кашин открывает рот, воспринимая просьбу Волиной, как огромное оскорбление.

– Спасибо, Виктор Петрович, – не давая опомниться, благодарит его Волина, – я знала, что вы не откажете.

Кашин пытается возразить, но Волина быстро продолжает:

– Кречетова присоединяется к моей просьбе, можете ей позвонить.

– И позвоню, – возмущается Кашин, – Думаете, побоюсь?

Волина передает ему телефонную трубку.

– Не сомневаюсь в вашей храбрости.

Кашин набирает номер.

– Алло? Ольга Петровна? Это Кашин вас беспокоит.

– Слушаю вас, Виктор Петрович? – Отвечает Кречетова.

– У меня завал, честное слово, – жалуется эксперт, – Висельник в Невском районе и суицид в Кировском, а тут Волина со своим химическим анализом…

– Висельник и суицидник никуда не денутся, Виктор Петрович, – говорит Кречетова, – А вот смерть Кольцовой на особом контроле у руководства. Так что, отложите все ваши дела и помогите Волиной. Я ясно выражаюсь?

– Ясно, – вздыхает Кашин.

Кашин кладет трубку и зло смотрит на Волину. Та ему улыбается:

– Большое спасибо, Виктор Петрович, за помощь.

Автобус с бойцами СОБРа подъезжает к зданию, стоящему в строительных лесах. Двери открываются и из автобуса высыпаются СОБРовцы, разбегаясь в разные стороны. Последними из автобуса выходят командир, Захаров и Трубников. Полковник поворачивается к участковому:

– Это строительные объекты Кольцовой?

– Они самые.

Бойцы СОБРа располагаются по периметру вдоль здания.

– Давай, – дает команду Захаров командиру СОБРа.

Тот даёт отмашку. Бойцы перепрыгивают через заборы, заскакивают в ремонтируемое здание. Кто-то из строителей, стоящих на лесах, увидев непрошенных гостей, свистит. Строители прыгают из окон, выбегают из дверей и бросаются в рассыпную. Бойцы СОБРа хватают их и укладывают на землю. Захаров наблюдает за происходящим издалека. Двум строителям удается сбежать.

– Смотри, полковник, двое уходят, – говорит Трубников, – А СОБРовцы не видят.

– Не уйдут, – отвечает Захаров, срывается с места и преследует беглецов. Трубников вначале не знает, что делать. Потом вздыхает и бежит за Захаровым.

– Пусть бегут, товарищ полковник, – тяжело дыша, произносит участковый, – Гонять нелегалов не наше дело. Миграционщики пусть бегают. Нам незачем.

– Не ной, участковый, – отвечает ему Захаров, – На твоем участке гастарбайтеры работают, а тебе все равно.

– Я бы им позвонил, – стараясь не отставать, бежит за полковником Трубников, – Обязательно. А бегать за ними – у меня ноги не казённые.

Захаров ускоряется, быстро нагоняет сбежавших строителей и сбивает их с ног. Подоспевший Трубников помогает ему надеть на них наручники.

Волина вместе с Клавой заходит в морг. Клава останавливается на пороге и смотрит по сторонам.

– Мама, а где мертвецы?

Волина устало опускается на стул.

– Ты хотела увидеть их с порога? Они лежат в специальном помещении.

Клава оглядывается:

– Где?

– Вон там…

Волина показывает на «морозиловку», из которой выходит дядя Коля.

– Кто здесь шумит?

Клава видит его, вскрикивает и прячется за мать. Волина смеется:

– Клава, это дядя Коля. Санитар. Не бойся. Он работает здесь.

Дядя Коля прищуривает глаз и, улыбаясь, смотрит на девочку:

– Ты меня за жмурика приняла?

Клава выходит из-за матери, но не отходит далеко:

– За кого?

– За покойника? – Уточняет санитар.

– Да, – отвечает за дочь Волина.

Дядя Коля вытирает руки о белоснежный фартук:

– Александра Леонидовна, может, познакомишь меня с этой прекрасной дамой, если она, конечно, не боится.

– Ничего я не боюсь, – выходит вперёд девочка, протягивая руку для рукопожатия, – Я – Клава.

Дядя Коля галантно пожимает ей руку:

– А я – дядя Коля. Очень приятно. Идём я тебе всё здесь покажу.

Клава опасливо возвращается к матери:

– Потом, дядя Коля. В следующий раз.

Дядя Коля сразу же соглашается:

– Ну, и правильно. Хорошего понемногу. Давай тогда журнал заполнять. Поможешь?

– А что нужно делать?

Дядя Коля подходит к столу, открывает журнал и берёт в руки листочки.

– Писать умеешь?

– Да.

Он раскрывает перед нею журнал и раскладывает листочки.

– Всё очень просто, Клава. Нужно с этих листочков переписать фамилии в этот журнал. Справишься?

– Да.

Клава усаживается за стол, берёт ручку и, высунув кончик языка, принимается писать. Дядя Коля подходит к Волиной.

– Ничего мне не хочешь сказать, изменница?

– Ну, почему «изменница»? – Обижается она.

– Будто сама не знаешь? – Спрашивает старый санитар, – Только я к тебе привыкать стал, а ты дёру.

– Видите, дядя Коля, что я далеко не убежала, – возражает Волина, – Обещаю все вскрытия проводить у вас, если вы, конечно, разрешите.

Дядя Коля с улыбкой смотрит на Волину.

– С магнитофоном и фотоаппаратом?

– Если мне их выдадут…

– Конечно, разрешаю, – соглашается он, – Лишить себя такого удовольствия, кто ж захочет?

– Значит, по рукам?

– Естественно!

Они пожимают друг другу руки.

– Тут тебе только что одного гаврика доставили, – вспоминает он, – Чумазенького.

– Знаю, дядя Коля, – сообщает она, – Это я их просила сюда привезти. Знала, что вы не откажете.

– Когда кроить будешь?

– Да прямо сейчас. Чего тянуть?

– Отдохнула бы, а то видок, словно тебя побили?

– Тяжёлую операцию только что проводила.

– Где это ты успела отметиться?

– На своей бывшей работе.

– Пригласили? – Интересуется дядя Коля.

– Нет, – отвечает Волина, – Сама напросилась.

Старый санитар удивленно смотрит на неё:

– Я вижу, ты чудная баба, что на всех своих бывших работах работаешь.

– И заметь, дядя Коля, совершенно бесплатно, – добавляет она.

– Нашла, чем хвастаться! Это уже не чудность, а дурость.

Дядя Коля наливает из термоса кофе. Чашку протягивает Волиной.

– Это что? Кофе? – Нюхает воздух она.

– Ага… – говорит дядя Коля, – Взбодрись, полегчает.

Волина поднимается и достаёт сигареты.

– Я в морозиловку.

– Иди, составь компанию своему новому подопечному. Лежит с утра и тебя дожидается. Что ты с ним будешь делать? От него ничего не осталось. Зола одна.

– Я как раз его мать оперировала, – сообщает Волина.

– Жить будет? – Спрашивает он.

– Будет.

Дядя Коля вздыхает:

– Зачем? Чтобы сына похоронить? Так она даже этого не сможет сделать. Пока в себя придёт, он уже в земле лежать будет.