Безумное скопление разномастных построек. Палатки. Шатры. Хибары, слепленные из подручного материала, какие-то шаткие навесы. Жилые контейнеры, этажами громоздившиеся друг на друга. Что это, где я оказался?

Рядом, почти касаясь плечом, шел темнокожий человек в потрепанном плаще и армейском снаряжении. Впереди – еще двое, я видел их крепкие плечи и тусклый металл брони и оружия. У одного за спину был закинут длинный и широкий тесак на ремне, у второго – штурмовая гаусс-винтовка.

Четверка вооруженных бойцов, и я был одним из них. Мне отводилась роль исключительно наблюдателя, я не мог даже разглядеть собственное тело, потому что его хозяин неторопливо смотрел по сторонам, не опуская взгляд.

Под ногами чавкала жидкая грязь вперемешку с мусором. Я видел лотки, с которых продавали дымящуюся еду, одежду и бытовые мелочи. Костры между палаток, множество людей, мужчин и женщин, грязных и оборванных. Место выглядело лагерем беженцев, огромным, хаотичным и живущим по собственным причудливым законам.

Перед нами расступались, освобождая дорогу, глазели вслед, что-то негромко говорили друг-другу. Чумазые дети выглядывали из щелей. Лениво лаяли собаки.

Я вдруг сообразил, что горы вокруг, увенчанные белоснежными вершинами, кажутся очень знакомыми. Не их ли я видел с винтокрыла? Сама форма и конфигурация ледяных шапок немного изменились, но перепутать было невозможно – Город был построен точно в центре огромного треугольника, вершины которого образовывали горные пики. Но ведь это значит, что…

– Сколько уже людей? – отрывисто спросил идущий впереди у своего соседа. Голос был глухой и какой-то неприятный.

– Никто не считает. Много. И они прибывают каждый день, – ответил второй.

– Откуда столько?

– Элен вывозит с побережья. Приходят через перешеек. Прилетают сами. Я слышал, Кот уже продает сюда билеты.

– Она что, сошла с ума? Чем она собирается кормить всех? Их, наверное, уже несколько тысяч!

– Пока наши Репликаторы справляются, органики хватает. Некоторые уже начали выращивать еду и охотиться. Тут плодородная почва, много горячих гейзеров, почти нет зараженных зон.

– Зачем вы принимаете их?

– Мы не принимаем их. Они приходят сами – потому что знают, что здесь есть мы. И что мы защищаем их. Об этом месте уже идут слухи, как о последнем безопасном пристанище.

– Безумие. Это вступает в противоречие с директивой о сохранении тайны.

– У нас другие директивы. Я говорю с ними. Сижу у их костров. Они угощают меня своей едой. Вижу их детей. Многие родились уже здесь, в этом… месте. И что, ты предлагаешь выгнать их? Не пускать сюда?

Голоса спорящих были раздраженными. Мы, идущие сзади, молчали.

Путаница грязных проулков привела к огороженной территории. Комплекс приземистых зданий, напоминающих военную базу, был построен задолго до палаточного лагеря и очевидно являлся его сердцем. Огромную гермостворку, куда легко мог заехать танк, охраняли двое бойцов в боевых экзоскелетах. Я не узнавал модификацию кибернетической брони, знакомой была только одна деталь – белая звезда Стеллара на массивных нагрудниках.

За дверями оказался наклонный коридор, ведущий к площадке с грузовым лифтом. Я понял, что мы вошли в большое разветвленное многоуровневое подземелье. Строения на поверхности были лишь вершиной огромного подземного айсберга. На стенах виднелся трафаретный отпечаток трехлучевой звезды, а под ней надпись, дублирующаяся иероглифами и кириллицей.

ПРОЕКТ СТЕЛЛАР.

– Значит, это правда, – выдохнул мой сосед. – Он действительно существует!

Долгий спуск на лифте. Внизу встретила женщина. Длинные темные волосы смешивались с волчьим мехом воротника. По ее статусной белой броне, осанке и уверенному повороту головы сразу ощущалась привычка командовать. На лице, узком и жестком, как лезвие ножа, выделялись пронзительно-синие глаза. Она оглядела каждого, остановилась на мне, коротко кивнула. Я кивнул в ответ, ощутив, как губы изгибаются в улыбке.

– Вернулся все-таки? Хорошо.

– Нашли еще двоих, Элен, – кивнул тот, что был впереди. – Пришли по директиве.

– Хорошо, – сказала женщина. – Пойдемте.

Огромный подземный зал в форме широкого цилиндра. Его стены были превращены в многоэтажный, многоуровневый муравейник технологичных лабораторий, заполненных светом и зеленью оранжерей, каких-то огромных хранилищ…

А внизу виднелись стреловидные очертания чего-то крайне необычного. Ярко-голубого с серебристыми искорками, очень странной формы, сочетающей плавные, волнообразные и одновременно резкие, ломаные линии. Эта штука производила общее впечатление изящного многокрылого существа, прямо-таки заточенного для стремительного полета. Живого и огромного, просто застывшего в куске прозрачного кристалла. Люди в стеклянных трубках-тоннелях, опутывающих необычный аппарат, казались муравьями на его фоне.

Мой носитель ничего не сказал, только наклонился, вцепившись в ограждение так сильно, что побелели костяшки пальцев.

А я внезапно понял, что смотрю на Синюю Птицу.

Картинка застыла, замерла остановленным кадром и распалась на составляющие, превратившись в белый шум. Я снова услышал спокойный, чуть хрипловатый голос:

Посмотрел? Запомнил? Она до сих пор где-то под Городом. Эту штуку тебе нужно найти. Сейчас она выглядит совсем по-другому, но ты не ошибешься. Теперь второе. В Башне Пустоты, в скриптории, возьмешь то, что я там оставил.

Если Город еще на месте, можешь найти Корвина. Он должен помочь, но будь осторожен.

И еще одно. Ты уже многое знаешь, это опасно, поэтому я активирую защитные нейропломбы. Действуй и ничего не бойся.

Голос замер и добавил:

И удачи нам всем.

– Свен! Грэйхольм!

Я очнулся. Эстер настойчиво трясла меня за плечо. Поймав взгляд кофейных глаз, я ощутил, как сознания коснулось чужое пси-восприятие, вспомнил о способностях темнокожей Заклинательницы и моментально закрылся. Любопытная… или она пока использует свой дар инстинктивно? Интересно, могла ли девушка что-то эмпатически почувствовать, пока я был в отключке?

– С тобой все нормально? Ты как будто вырубился на минуту! – тревожно спросила она.

– Голова… – я зажмурился, помассировал виски. – У меня такое иногда бывает…

– После амнезии? Боли? Потеря сознания? Тогда тебе точно нужно в медком, – заключила она.

К моему удивлению, мы прошли вблизи последнего кольца стен и легли на новый курс, направляясь к одному из горных кряжей. Черные горы с белоснежными вершинами, похожие на замерзшие куски угля. Они тоже находились в круговом периметре стен, но за вторым кольцом, на приличном отдалении от Города.

Теперь я уже не сомневался, что минуту назад видел именно их – в послании, где неоновый Город был тысячью грязных палаток над секретной подземной базой, скрывающей Синюю Птицу. Тот самый инопланетный корабль, столетия назад доставивший на Землю технологии Стеллара. Значит, он спрятан где-то под Городом, вернее – сам Город выстроен над ним. А мой предшественник, выходит, был одним из основателей? Но зачем он показал мне именно это? Зачем нужно найти Синюю Птицу? Она как-то связана с главным терминалом и тайной системы Стеллара? Или – от этой холодной мысли дрожь пробежала по спине – она и является главной целью моего возвращения с Черной Луны? Возможно, Одержимые просто хотят довести дело до конца?!

Я заставил себя успокоиться. Вопросов было больше, чем ответов. Значит, Полигон, Башня Пустоты – следующий пункт назначения. Возможно, то, что там оставил мой предшественник, прояснит многие загадки…

Мы резко снижались и сбрасывали скорость. Впереди на склоне, прямо на краю скального обрыва вырастали строения, напоминающие небольшой форт, огороженный прямоугольником стен. Мы уже снижались, и я заметил горную тропу, по которой бежала цепочка полуголых фигур, увидел людей во внутреннем дворе, плац с рядами каких-то гимнастических приспособлений, круглую песчаную арену – и внезапно понял, что мы почти прибыли, это и есть Тимус.