- Нам нужно уходить, - решил юноша, хотя и смутно представлял, что будет с ними дальше, ведь он обрёк своего друга на долгие скитания. Навряд ли его подружке улыбалось быть в бегах, жизнь нукенинов слишком тяжела и опасна, он не мог позволить ей так рисковать после всего, что она для него сделала, - Как только переберёмся в безопасное место, ты вернёшься в деревню. Без доказательств тебе никто ничего не сделает.
Но Хьюга остановила его, заставив снова сесть:
- Нет, мы не сможем уйти вдвоём, наверняка остальные уже знают о моём побеге, а ещё одного допроса я могу и не выдержать. Тем более у меня печать клана, и как только станет ясно, что я их предала, то глава меня уничтожит. Поверь, меня найдут, куда бы мы не убежали. Ты не понимаешь, всё гораздо серьёзней… Дело касается твоего брата, он так и не вернулся в деревню. Похоже, он присоединился к противнику, я слышала от Неджи, что в Коноху заявились посланники от Райкаге, которые утверждают, что Саске с ещё тремя шиноби похитил восьмихвостого джинчуурики. Они все были в плащах Акацуки, понимаешь? Надо его остановить, ведь если он придёт с ними и за Наруто, то селение неизбежно пострадает. Ты… только ты и сможешь его остановить.
Отступника из клана Учиха словно молнией поразило. Неужели его младший брат хочет уничтожить родную деревню… но зачем это ему? “Ведь Саске победил, он должен был вернуться домой. И что он забыл в Акацуки? Решиться на такое он бы мог, если бы только… Чёрт, Мадара! Если он узнал правду, то всё ясно. Глупый, глупый маленький брат!”, - осознание пришло быстро, юноша уже хотел было отправиться на поиски отото, но тут вспомнил о своём положении.
- Я не могу, - просто сказал он, понимая, что в теперешнем положении ему ничего не светит. Что он сможет противопоставить Саске, когда отдал ему силу своего Мангеке? Да и Мадара тут же прикончит, если заметит его присутствие.
Кажется, темноволосая девушка подумала о том же, потому что и тут нашла соответствующее решение:
- Не волнуйся, я передам тебе силу моих глаз, - сказала она, складывая ладони в печать.
- “Что? Да она с ума сошла”, - подумал Итачи и мотнул головой, - Нет.
Если бы не слепота, то даже можно было бы прочесть упрёк в его тёмных глазах. Но на Хьюгу это всё равно бы не подействовало.
- Итачи, ты разве не понял? Выбора нет, без этого ни я, ни ты далеко не убежим, она нужна не только, чтобы спасти твоего брата, но и всю Коноху. Да к тому же, если меня убьют, то мой Бьякуган исчезнет, так к чему пропадать зря силе? Всё решено, ты получаешь мои глаза и уходишь, а я остаюсь здесь. Как ты сказал, без доказательств они ничего мне не сделают.
Она усмехнулась и начала складывать знаки руками, смотря на собеседника. Тот, как ни странно, расслабился. “Вот глупая”, - рассудил он, чувствуя большую решимость куноичи, такой он ещё ни разу её не видел, - “Слишком опрометчиво поступила”. Он молча встал на колени, когда она коснулась пальцами его лба, всё также не опуская взгляда. Поздно. Он не успел даже встать, как символы уже загорелись и потянулись в центр круга, где стояли двое молодых шиноби. Знаки плавно переходили к руке Камико, растворяясь у кончиков пальцев, будто втекая в голову парня. Темнота начала отступать, сквозь завесу проступали смутные очертания сидящей напротив девушки. Он постепенно прозрел, чувствуя её касание. Её ладони были такими же мягкими, как взгляд, что Учиха мог теперь увидеть. Вернулось не только зрение, но и трёхгранный шаринган, что теперь сиял в его очах, но чёрная точка вместо зрачка сменилась на тёмно-фиолетовую. Два доудзюцу смешались в одном, но сейчас владельца это не волновало. Он рассматривал лицо бывшей владелицы бьякугана, которое давно хотел увидеть.
“Действительно красивая”, - повторно убедился он, ибо даже суточное пребывание в камере не испортило вид Хьюги. Она же молча глядела на него, но уже не могла видеть. Они поменялись местами, теперь темнота окутывала её, но в голове остался образ человека, что она смогла узреть в последний момент.
- Тебе нужно идти, - нарушила она воцарившуюся тишину, хотя так не хотелось его отпускать.
Ладонь скользнула с его лба к щеке, Итачи словно очнулся ото сна. И вправду, время уже поджимало. Он чуть опустил взгляд и накрыл её руку своей, убрав с лица.
- Глупышка ты, - как всегда холодно произнёс он, но затем притянул брюнетку к себе и поцеловал в пленительные губы.
Он знал, что теперь разлука будет долгой а, может, вечной, и в этом виновата она. Конечно, она выбрала хороший вариант их спасения, однако этим самым разрушила собственное и, в последствие могшее стать и его счастье. Ведь она могла бы пойти с ним, помочь, как и хотела, а потом Учиха бы придумал, как вернуть доверие Конохи, он бы нашёл способ… вот только он не знал, что Камико не простит себе даже временного предательства селения.
“Прости меня, я действительно глупая”, - ясно осознавала это девушка, ещё крепче прижавшись к юноше, отвечая на прощальный поцелуй. По щеке скатилась хрустальная слеза и упала ему на лицо, заставив их оторваться от занятия.
- Я люблю тебя… - прошептала она, после чего сказала уже громко, - Уходи, они уже близко.
Повторять дважды не пришлось, нукенин и сам чувствовал врагов неподалёку, потому молча развернулся и подошёл к открытому окну, захватив по пути свой плащ и повязку ниндзя.
- Я вернусь за тобой, - сказал он вместо прощания и, не оглядываясь, покинул старый дом, растворившись в темноте. - “Выживи, если сможешь”.
Лёгкий ветер, казалось, ещё доносил до него шёпот девушки, оставшейся там во тьме и одиночестве, её последние слова раздавались в сознании далёким эхом, но не находили ответа. Черноволосый юноша не мог понять, что именно к ней чувствует, два месяца не так уж и много, чтобы сильно полюбить человека. Он просто привык, что она всегда рядом, потому никогда особо и не задумывался над силой своей симпатии. Но, постепенно удаляясь от дома, он снова закрывал эти чувства глубоко в себе. Шиноби не должен показывать своих чувств, он это знал как никто другой, особенно если идёт в логово врага. Вновь обретённая свобода, сила и новые способности радовали, будто глоток свежего воздуха. Словно возродившийся заново Учиха целиком сосредоточился на своей задаче: найти брата, убрать Мадару, дабы устранить угрозу мира шиноби, и по возможности вернуться потом в деревню…
Темноволосая куноичи так и осталась сидеть на полу, опустив голову. Тёмные локоны закрывали её лицо, не позволяя увидеть лёгкую улыбку, застывшую на губах. “Пообещал вернуться, но зачем возвращаться к тому, кого не любишь?”, - она знала, что он её не любит, по крайней мере, не так, как она его, потому и отпустила. - “Теперь ты свободен. Живи и наслаждайся вновь обретенной силой и целью в жизни, а я буду радоваться за тебя. И пусть твоё счастье станет моим…”.
От раздавшихся снаружи шагов её улыбка растаяла. Камико сжала ладонь в кулак, но так ничего не предприняла, даже когда дверь внезапно сорвалась с петель, а комнату заполнили чьи-то тени.
- Так я и думал, ты уже здесь, Камико, - раздался мужской голос рядом с ней, такой мелодичный, но твёрдый и, казалось, равнодушный.
Девушка молчала, пряча свои глаза, чтобы никто не видел ту пустоту, что появилась в них после того ритуала по передачи способностей доудзюцу. Она пыталась на слух определить, сколько же народу сюда пожаловало.
- Мы видели в доме двоих человек, это был твой сообщник? – грубо проронил другой голос.
Вопрошаемая куноичи лишь чуть мотнула головой, крепче сжав кулаки. Она не ошиблась, когда предполагала, что сюда придут её соклановцы.
- Хиаши-сама… - начала она, обращаясь к первому голосу, но её перебил тот грубый голос.
- Да как ты смеешь произносить его имя, предательница! Ты опозорила…
- Достаточно, - прервал его глава клана, затем сам обратился к брюнетке, - Отвечай, куда направился этот преступник, с которым ты говорила?
Однако та так и не соизволила ответить. Следующее, что она почувствовала, это ужасную боль в голове. Громко вскрикнув, она ещё больше осела на пол, схватившись за повязку на лбу, печать клана под ним горела, обжигая будто раскалённым железом, мозг, казалось, сейчас расплавится. Несколько секунд тяжких мучений и боль стихла, девушке с тяжёлым дыханием удалось снова сесть, тело ёщё подрагивало от пережитого напряжения.
