- Всегда рада доставить вам удовольствие, Лидер-сама.

Она склонила голову в знак его главенства, хотя самой было тошно от своих же действий. Синеволосая куноичи всегда была вынуждена была подчиняться другим, всю свою жизнь она видела только в защите и услужении своему Богу, Лидеру и организации в целом. Однако на границе сознания постоянно мелькала мысль бросить всё это дело. Раз, хоть один раз она хотела почувствовать себя свободной, что она – живой человек, а не вещь, принадлежащая Акацуки.

“И до чего я докатилась…” – иной раз думала Конан.

Тут она почувствовала тяжесть в коленях и быстро подняла голову. Учиха Мадара оказался прямо над ней и, склонившись к девушке, схватил её за запястья и прижал к спинке сидения. А когда та едва подняла на него взгляд и хотела что-то сказать, заткнул ей рот поцелуем, осторожным, но в то же время настойчивым. Голубоглазая девушка была, мягко говоря, в шоке от таких стремительных действий. Он же, пользуясь случаем, ещё больше приник к её телу, окончательно придавив куноичи к дивану своим весом. Глаза Лидера организации были открыты и в них ясно читались слова: “Доигралась, принцесса!” Конан лишь смотрела на него немного недоумённым взглядом, отступать было некуда да и почему-то не хотелось. Его губы горячили не хуже вина.

Наконец основатель клана Учиха отстранился от неё и ухмыльнулся:

- Да, ты доставишь мне незабываемое удовольствие.

Ни один мускул не дрогнул на лице у девушки Акацуки, но внутри начала закипать злость. Она поняла, что он хочет сделать, в мозгу всплыли воспоминания похожего случая.

“Когда-то так со мной поступил Пейн. И тогда я пообещала, что больше не позволю такому случиться. Я не вещь, которую можно использовать, а потом выкинуть. И сейчас я это докажу”. Заметив, что Учиха ослабил хватку, она потихоньку вытащила из рукава кунай и резко сдёрнула руку. Обладатель Мангеке Шарингана заметил это и вскочил на ноги, кунай, предназначавшийся для глаза, прошёл чуть ниже и лишь слегка оцарапал ему щеку. Он вызывающее взглянул на синеволосую куноичи, в глазах запылал шаринган, и дал ей рукой по щеке. Удар был таким сильным, что она упала с дивана.

- Вздумала дерзить, Конан-химэ? – издевательски процедил Мадара, - Не выйдет, я всё равно получу желаемое.

Конан ничего не ответила, левая половина лица ещё горела от полученной пощёчины. Поднявшись на четвереньки, она потянулась к выроненному оружию, но скрытый Лидер Акацуки наступил на её руку, а затем ударил ей коленом в лицо. Девушка снова повалилась на спину, держась рукой за подбитый левый глаз, где обещал вскочить большой синяк. Лента, стягивающая волосы в тугой пучок на затылке, развязалась, и синие локоны рассыпались по полу и её лицу. Но она всё также смело взирала на своего мучителя снизу вверх. Учиха был безжалостен, и она прекрасно понимала, что даже при всех своих способностях не сможет справиться с ним, однако сдаваться не собиралась: “Нет, я не буду игрушкой в твоих руках. Ни за что!” Мадара слегка наклонился и поднял её за длинные волосы, та покорно встала на ноги.

- Теперь будешь слушаться? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Но куноичи просто плюнула обидчику в лицо, выражая свое неподчинение.

- ДРЯНЬ!

Конан получила сильный удар в живот, отчего отлетела к стенке и сползла по ней на пол. Во рту появился привкус крови, всё её тело пронзала боль от побоев. Левый глаз уже превратился в узкую щёлку и заслезился, а кожа под ним опухла и покраснела. Но куноичи не привыкать к этому, многочисленные миссии иногда приводили её к гораздо худшему состоянию, чем сейчас. Тут послышались звук приближающихся шагов, а она всё сидела с опущенной головой, пытаясь подавить стоны боли. Шаги замерли и она увидела рядом с собой его ступни. Твёрдая рука Лидера схватила свою жертву за горло и опять подняла по стенке вверх так, что её глаза оказались на одном уровне с его. В его алом шарингане светился лишь гнев, казалось, ещё минута – и его обладатель задушит её. Вдруг девушку Акацуки впервые посетила мысль, что она может умереть, но ей было уже всё равно. “Может это даже и к лучшему. Ведь я больше не буду чувствовать страданий и боли, что пережила. Не будет этих ужасных воспоминаний, не будет ничего, кроме темноты”, – думала она, по прежнему глядя в глаза своему мучителю.

Но в его взгляде что-то дрогнуло и шаринган исчез. Всё также сжимая железной хваткой шею Конан, Мадара провёл рукой по её лицу, убрав с левой стороны чёлку и открыв побитый глаз, из которого всё ещё вытекали прозрачные слёзинки.

- Дура, - тихо произнёс он, критически изучая её вид, - Но даже в таком состоянии ты прекрасна, Конан-химэ.

И Учиха требовательно поцеловал её в губы. Злость переросла в страсть и не только у него. Его горячее дыхание обжигало, а губы дразнили синеволосую девушку. Больше не о чём не думая, она инстинктивно ответила на поцелуй, руками схватившись за складки его плаща, и сильнее прижала мужчину к себе. Немного приоткрыв рот, она почувствовала, как туда проник его язык, доставляя своими действиями массу удовольствий. Солоноватый вкус крови, похоже, ещё сильнее раззадорил главаря организации, рука уже больше не смыкалась на горле куноичи, а, расстегнув несколько пряжек на плаще, блуждала по её телу. Конан наконец почувствовала страсть и своё желание, которому противилась уже много лет. И сейчас она хотела отдаться ему не потому, что ей приказали или принудили, а по своей собственной воле: “Я поступаю так, как хочу, это и есть свобода действий. Я больше не чувствую себя игрушкой или вещью…”

Решив не отставать от партнёра, она, не прерывая поцелуя, стала стягивать с него плащ. Ладонь скользнула по обнажённому торсу, обладатель доудзюцу даже не потрудился надеть майку, вверх прикрывал только плащ. Оторвавшись наконец от его губ, девушка сделала вдох и открыла глаза. Кажется, Лидер был доволен. Оставив цепочку поцелуев, он спустился к её шее. Куноичи выгибалась навстречу этим ласкам, в тоже время водя ладонями по его груди. Неожиданно Мадара перехватил одну из её рук своей и, не прекращая целовать, смело направил её вниз. Пальцы ощутили твердую плоть, Конан всё поняла и второй рукой избавила его от штанов. Сама же она не заметила как осталась без одежды (у Мадары ловкие ручки! ). Между тем, шиноби, оставив влажную дорожку на её шее, припал к её упругой груди. А рука скользнули к потаённому месту уже и без того возбуждённой куноичи. Немного поиграв с бугорком Венеры, он ввёл сразу два пальца во влажную пещерку девушки. Та тем временем ласкала ладонью его набухший орган и неожиданно остановилась, с губ сорвался сладкий стон. Его движения доставляли ей немыслимое удовольствие. Тут он убрал руку.

- Ты ведь хочешь продолжения? Хочешь отдаться мне? Скажи, - пошло улыбаясь, спросил Учиха, пройдясь языком по её лиловым отёкам, глядя в глаза партнёрши, в которых итак ясно читалось то, что она хотела сказать.

Но он хотел услышать эти слова от неё. Всё эти долгие месяцы он жаждал заполучить её. Конан всегда была холодной, спокойной и в то же время недоступной. Она всегда старалась избегать его взгляда и он догадывался почему, от этого Мадара хотел её ещё больше. Он всё ждал, когда же она придёт к нему и вот этот день наступил. И теперь он хотел получить в ответ лишь одно слово…

- Да, - с трудом выговорила куноичи, после чего сама приблизила его голову к себе и страстно поцеловала.

Скрытый Лидер Акацуки ответил на поцелуй с не меньшей горячностью, одновременно с этим ещё сильнее прижал партнёршу к стенке, схватил одной рукой её ногу и резко, без предупреждения вошёл в неё. Конан издала слабый звук и прикусила его губу. Не прерывая поцелуй, он начал движения, быстро наращивая темп, совсем не заботясь об ощущениях девушки. Она же обхватила руками шею мужчины, впиваясь ногтями в его спину. Синеволосую девушку будто пронзали изнутри тысячи иголок. Она испытывала и боль, и наслаждение одновременно, всё это выливалось в совершенно неописуемое чувство. Куноичи выгнулась навстречу движениям партнёра, но он не давал подстроиться ей под его темп, тем самым показывая кто здесь Лидер. Тогда она немного сдвинула ноги, сделав его проникновения более сложными. Но от этого им обоим было ещё приятнее. Чувства распалялись всё больше и больше, стоны Конан становились громче и даже с губ Мадары срывались сладострастные звуки.