- Раз надо, я захвачу с собой питание для рации. Много. И не только это...
Перейдя на немецкий язык - все же ему легче было так изъясняться (но Тане казалось, что она читает у него на лице: "Эх, если б я мог поговорить на родном - венгерском! Какое было бы облегчение!"), - Пал сообщил, что их радиочасть запеленговала много русских военных радиостанций, в том числе и партизанских. Все это нанесено на специальную карту. Он ее похитит, прихватит с собой...
Однако плану Пала Сенаши не суждено было осуществиться. Через два дня сержант был арестован. Переодетые в штатское гестаповцы пришли за ним и увели неведомо куда.
Были схвачены и отправлены в Германию и девушки - Аня с Олей.
Кто узнал об их намерении и предал всех троих - выяснить не удалось. Может быть, комната Оли была не слишком удачным местом для встреч? А может быть, взяточник, что "одалживал" машину, заподозрил неладное? Или кого-то насторожил интерес сержанта к секретной карте?
Это осталось тайной.
Осторожность и еще раз осторожность. И в то же время всегда будут неожиданности, которые невозможно предусмотреть.
Мы еще не знаем, кто предал Пала Сенаши, встреча с которым так взволновала Таню, но жизнь теперь позволяет нам забежать вперед и рассказать немного больше о судьбе венгерского сержанта, чем могли бы узнать его товарищи. Рассказать о том, чего уже никогда не узнает Таня Бауэр, так охотно поговорившая бы с ним по-венгерски.
Через много лет после окончания войны я пытался найти Пала Сенаши через адресный стол в столице Венгрии. Но людей с таким именем и фамилией там оказалось очень много. Обратился за помощью к прессе.
Будапештская газета "Элет эс Иродалом" ("Жизнь и литература") опубликовала статью "Пал Сенаши, отзовитесь!". И вот через несколько дней наш Пал Сенаши дал о себе знать.
Он писал в своем письме, что статья в газете явилась для него полной неожиданностью, но и порадовала его несказанно:
"Я не могу выразить то счастье и радость, которые сейчас испытываю. Думаю, что через вас сумею связаться со своими старыми дорогими друзьями из Минска, о которых вспоминал и вспоминаю с большим почтением".
Дальше Пал Сенаши рассказывал о себе все то, что не имел возможности во время короткого свидания рассказать Тане Бауэр:
"Я сын батрака. Попал на фронт как сержант. Моя должность была складчик (по-видимому, заведующий складом. - М. П.). Поэтому у меня была возможность иногда оказывать некоторую помощь советским людям. Так, например, старший сержант Пал Чеченович за водку часто делал мне услуги. Я получал от него фальшивые документы, которые передавал отдельным советским товарищам... Эти документы спасали от насильственного угона в Германию".
При встрече Пал Сенаши рассказал, что произошло с ним после ареста за попытку бежать к партизанам. Более полутора лет он находился под стражей. Наконец его доставили в Венгрию для предания военному трибуналу. Но в августе 1944 года здание военного суда было разрушено бомбой.
Пала Сенаши отправили в так называемую штрафную группу. То была радиогруппа ближней разведки: на фронте ее держали впереди армии. Полковник, командовавший этой группой, знал о "минском деле" и предупредил Сенаши: за первую же попытку к бегству - расстрел на месте. И все же мысль о побеге не покидала сержанта Сенаши.
Ему удалось осуществить свое намерение. Помог Иштван Золчак - личный пилот генерал-майора Сирмаи. В начале 1945 года, когда Советская Армия била фашистов на земле Венгрии, Австрии, Германии, Пал Сенаши счел возможным откровенно поговорить с пилотом Золчаком и сержантом Эрне Паппи, которые обслуживали самолет генерала.
- Чего вы еще ждете? Разве вы фашисты? Я давно по вашим лицам вижу, как вам тяжко, ребята. Но ведь не за Гитлера у вас душа болит, верно? За беды нашей Венгрии, в которых он повинен...
И 25 марта 1945 года все трое - пилот Золчак, сержанты Сенаши и Паппи - решительно подошли к самолету. Часовому, охранявшему машину, пилот объяснил:
- Нам необходимо проверить работу моторов, готовность к полету. Сейчас подойдет генерал-майор Сирмаи, приказано доставить его в Вену.
Часовой не успел опомниться, как все трое вошли в самолет.
Это была не обладавшая большой скоростью машина типа "Иннарк" под номером СА-25. Когда она взмыла в небо, по ней начали стрелять и советские и гитлеровские орудия.
Вечер выдался тихий, лунный. В чистом прозрачном небе воздушные беглецы следили за выстрелами. Набирая предельную скорость и высоту, личный самолет генерала Сирмаи уклонялся от обстрела. Вдруг сильной взрывной волной машину швырнуло метров на двадцать вниз. Отказали приборы управления.
Полет продолжали, ориентируясь по сверкающей ленте Дуная и по звездному небу, пока не удалось приземлиться на каком-то пастбище. Вокруг - ни души. Не у кого спросить, где они очутились: то ли на земле, освобожденной советскими войсками, то ли... в смертельной ловушке.
Будь что будет. У Пала Сенаши оказалась ракетница, он стал подавать сигналы. В воздухе повисли зеленые ракеты.
Беглецы приняли решение: если появятся фашисты, защищаться каждому до последнего патрона. А последний патрон - для себя.
Прошло минут пятнадцать, ракеты догорели. И вдруг в темноте выросли две фигуры. Кто это? Беглецы замерли, а потом закричали от радости: перед ними стояли советские солдаты. Коверкая русские слова, побросав оружие, чуть не плача от радости, беглецы повторяли одну лишь фразу: "Бери нас в плен, товарищ... Бери нас в плен..."
Один солдат подобрал брошенное оружие и остался у самолета, второй повел всех троих в штаб. Там их допросил генерал-лейтенант. Пал Сенаши и его спутники рассказали все, что знали, просили направить их воевать против гитлеровцев.
После допроса генерал пригласил Сенаши в свой автомобиль.
- Ну, показывайте ваш трофеный самолет, - сказал он шутливо. Впрочем, вы и сами - неожиданные для нас трофеи...
Вспомнил ли тогда Пал Сенаши о Тане Бауэр? Вряд ли. Где-то далеко на белорусской земле затерялась девушка, что первой заговорила с ним открыто о мучивших его сомнениях, указала маленькой, но сильной рукой, вот он, единственно верный путь - уйти от фашистов.
