– Нет, – протяжно выговорил Егор. – Ты вон лучше девушке предложи, мне сейчас только сладкого и не хватало.

Немец протянул Лидочке шоколад, но она категорически отказалась, сказав, что от поганых супостатов ничего ей не нужно. Немец немного подумал и уже хотел положить плитку обратно в свою сумку, как вдруг резко повернулся и предложил её Исмагилову.

– А и то правда, нужно ему дать, он потерял много крови, – и Егор взял у немца шоколад и, подойдя к Исмагилову, вложил отломленный кусочек шоколадки в его ладонь.

– Я бы лучше ещё картошки съел, – произнёс Равиль.

– Ничего, хлопчик, потерпи, зайдём в деревню, будет тебе и бульба, и сало, – сказал молчавший до этого Петренко.

– Обязательно зайдём, но только как стемнеет. Устроим Исмагилова, пусть подлечится, а сами снова пойдём догонять наших, – грустно заключил Егор.

– Товарищ лейтенант, я не хочу оставаться в деревне, у меня хватит сил идти вместе с вами, вот только отлежусь ночь…

– Прекратить разговорчики, рядовой Исмагилов. Ни через ночь и даже ни через три дня ты не встанешь, а с носилками мы далеко не уйдём. Думаю, через неделю, ну, может, через две наши погонят немцев, и мы вернёмся и заберём тебя, Равиль, – и немного смягчившись, добавил: – А пока за тобой присмотрит эта красивая дивчина. Ведь правда, Лидочка, ты не бросишь в беде боевого красноармейца, такого красавца?

– А куда ж я его запрячу? Ведь в деревне немцы.

– Ничего, найдём, как укрыть, да и немцы долго в деревне не будут, наверняка уже ушли. Так! Всё! Хватит болтать и рядиться, – и Егор резко махнул рукой сверху вниз, чтобы прекратить этот поднадоевший ему спор.

– Ну ладно, раз уж так оставьте мне, товарищ лейтенант, хотя бы свой пистолет, – промолвил совсем обессилевший Исмагилов.

– Вот это другой разговор. Оставлю, оставлю, Равиль, только не вздумай…

Но лейтенант не успел договорить – буквально в полукилометре от них раздалась автоматная очередь и послышался надрывный лай собак. Все настороженно переглянулись.

– Неужели за нами, товарищ командир? – тихо произнёс Петренко.

Егор стоял в раздумье, затем тихо произнёс:

– Да, ребята, за нами. Ах, паразиты, всё же догнали, а мне показалось, что мы ушли.

– Товарищ лейтенант! А где наш немец? Этот… Фриц хренов, – с вытаращенными глазами произнёс Петренко.

И действительно – рядом немецкого офицера не было. Услышав автомат и пользуясь растерянностью тех, кто его пленил, он незаметно ускользнул с их поля зрения и рванул по кратчайшему пути в направлении своих.

– Ну гад! – с досадой произнёс Егор. – Вот и посади свинью за стол. Сволочь. Ладно, хрен с ним, что нам-то делать? – и Егор некоторое время находился в растерянности. Но он понимал, что надо срочно что-то предпринимать, чтобы всем спастись, иначе эта растерянность передастся остальным, и тогда сложнее будет управлять людьми.

– Так! Петренко, возьми автомат и прикрывай наш отход. Лида, берись за носилки, они не тяжёлые, и давай веди нас подальше от деревни в какую-нибудь глушь, но так, чтобы до нас невозможно было добраться, особенно собакам унюхать, – быстро проговорил Егор. – Ты ведь здесь все места знаешь, Лидочка, спасай, родная!

– Да, это болото я хорошо знаю, мы с ребятами здесь клюкву собираем по осени.

И Лидочка, сразу осознав всю опасность и сложность обстановки, взялась за носилки и, пристально вглядываясь в знакомый рельеф местности, повела за собой красноармейцев.

Егор обратил внимание, что они идут какими-то зигзагами и даже начинают приближаться к преследователям.

– Лида, а ведь мы, кажется, идём прямо к немцам в лапы, давай отклонимся правее.

– Там трясина, слева тоже, – не говоря лишнего, объяснила девушка.

– Ладно, веди.

И они очень осторожно продолжили движение, осознавая, что Лидочка ведёт их в самую топь болота. Неожиданно с того места, откуда они только что ушли несколько минут назад, послышался пронзительный лай собак. Девушка вздрогнула и выпустила из рук носилки. Исмагилов тихо застонал, при этом чувствовалось, каких усилий и страданий ему это стоило.

– Товарищ лейтенант, давайте я сменю дивчину, – зашептал Петренко.

– Нет. Выполняйте предыдущий приказ, – Егор тоже перешёл на шёпот. – А ты, Лидочка, успокойся и немного отдохни.

Но девушка не стала отдыхать, а вновь взялась за поручни носилок. Все снова двинулись вперёд. Вдруг Петренко подскочил к лейтенанту и, склонясь к его уху, зашептал:

– Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант. Там. Там слева в трясине наш немец торчит. Я бачу, а вин сидэ так тихэнько и на мэнэ смотрить, – совсем на украинский перешел Петренко. – Видать, блуданул по бездорожью и засел по самые уши.

– Да ну и хрен с ним. Сам сбежал. Не стрелять же его, – проговорил Егор, продолжая движение.

– Он сидит смирно и не орёт, держится за какую-то ветку, но, похоже, ему каюк, его засасывает, – продолжал Петренко, идя рядом с Егором.

– А с чего ему орать? Чует, что мы его можем пристрелить.

Неожиданно в отдалении за их спинами послышались автоматные выстрелы. Все остановились, опустив носилки. Лейтенант тихо и спокойно проговорил:

– Так, ребята, без паники. До нас они быстро не дойдут, потому что у них нет проводника такого, как Лида, а мы давайте дальше уходить.

И Егор взялся за носилки.

– А где Лидочка!? – Егор чуть не обомлел. – Где Лида!?

И он уставился на такого же недоумевающего Петренко.

– А я почём знаю? Небось тоже драпанула от страха, – раздражённо ответил Николай, вытаращив, в свою очередь, на командира глаза.

– Кажется, она побежала спасать того немца, – еле проговорил Исмагилов. – Она тоже видела, как он тонет, и, видимо, пожалела.

– Она что, совсем сдурела!? А ты что раньше молчал? – обозлился Егор на Исмагилова.

– Я не видел, как она ушла, это моё предположение…

– Предположение, предположение, – зло передразнивая, Егор схватил автомат у Петренко и осторожно пошёл в обратном направлении. – Немцы на хвосте, а они решили в благородство поиграть, идиоты паршивые.

Егор оглянулся и крикнул Николаю:

– Показывай, где этот боров торчит.

Петренко быстро вывел лейтенанта на то место, откуда был виден немец, застрявший в трясине. Но теперь рядом с ним находилась и Лидочка. Она лежала недалеко от тропинки и протягивала немцу сломленную ветку. Положение немца было критическим. Его засосало по самую грудь, и он продолжал медленно погружаться всё глубже. Немец двумя руками пытался ухватиться за ветку, но никак не мог. Увидев это, Егор ещё раз выругался, затем сломал ветку побольше и стал осторожно подходить к Лидочке и немцу, постепенно проваливаясь в болотную жижу. Он остановился рядом с Лидой и протянул немцу длинную ветку. Немец ухватился за неё, и Егор с Лидой начали тянуть. Провозившись с минуту, они вытянули его почти наполовину, когда вдруг почти рядом послышались немецкая речь и собачий лай.

– Николай, помогай Лидочке, а я задержу их. И не забудь связать ему руки.

И Егор, взяв автомат, поспешил навстречу преследователям.

Пройдя назад метров двадцать по тропинке, он укрылся за болотными кустами.

Преследователи не заставили себя долго ждать. Первым показался пёс. Он нелепо перемещался по болотной жиже, то утопая до шеи, то вновь поднимаясь во весь рост. Поисковая собака с большим энтузиазмом выполняла поставленную перед ней задачу. И как только обнаружила человека, рыча, рванулась на него по тропинке.

Егор с первого же выстрела уложил овчарку недалеко от себя. Немцы, которые намного отставали от собаки, с трудом передвигались по болоту. Услышав выстрел, они сразу залегли и открыли сокрушительный огонь по направлению выстрела. С кустарников сыпались ветки и листья, как будто сотня садовников стригла болотные кусты.

Когда оглушительная стрельба прекратилась, Егор приподнялся из болотной жижи и глянул вперёд. Он догадался, что немцы начали охват их расположения. Но, на их беду, везде была топь, и быстро окружить беглецов не было никакой возможности. Этим и воспользовался Егор. Не дав преследователям времени на рассредоточение, он дал две очереди в сторону шевелящихся кустов, одну длинную, вторую короткую. Преследователи начали кричать и отошли назад. По-видимому, кто-то был ранен или убит.