Не успеваю я о ней подумать, как она вплывет в столовую, держа под обе ручки парней. С одной стороны рядом с ней идет Ваня Киркин, которого большинство девочек считает божеством в человеческом обличье, а с другой стороны шагает слегка хмурый Саша. Меня коробит от вида, как эта блондинистая дура вцепилась в его локоть, а он при этом как будто этого даже не замечает, держа руки в карманах своей толстовки.

- Хм, одного ей мало, - комментирует Ася эту картину вновь пришедших. – Она уже свои коготки запустила и на твоего Сашку.

- Он не мой, - автоматически отвечаю я, хотя все мое внимание устремленно на троицу, что теперь стоит около раздаточной.

- А мог бы быть, - ворчит Аська, бросив ложку. – Аппетит испортился.

- У меня что-то тоже, - киваю я и отодвигая тарелку с недоеденными макаронами. – Пойдем отсюда?

Мы с Асей выбрасываем остатки еды и убираем за собой посуду. Все это время я усердно стараюсь смотреть в любую сторону, только не на Барби с ее Кенами. Выйдя из столовой, я незаметно выдыхаю. Успокаивает то, что уроки я могу отсиживать спокойно, так как сижу на задних рядах, и меня никто не трогает. За последние несколько лет учебы я достаточно постаралась, чтобы превратиться в невидимку. Гаранин же сидит во втором ряду за одной партой с Ваней, и иногда я ничего не могу поделать с собой и начинаю его рассматривать.

Ладно. Всего лишь год, а потом я уеду.

Саша Г.

- Сашенька, а почему ты так плохо кушаешь? – мурлычет Карина, наклоняясь над столом и открывая больше, чем позволено в школе. Я хмыкаю, но глаз не отвожу. Что ж, если девочка хочет показать свои «достоинства», так почему бы не посмотреть?

- Я не очень люблю слипшееся вареное тесто, которое здесь громко называют макаронами, - отвечаю я, смотря вовсе не в ее глаза.

- О, какой ты смешной, - искусственно хихикает девушка и, наконец, выпрямляется, чем вызывает стон разочарования рядом сидящего со мной Вани. – У тебя есть чувство юмора, Саша.

- Кариночка, это ты еще мое чувство юмора не проверяла, - встревает Ваня, желая, чтобы девушка вновь наклонилась к нам через стол.

– Иди ты, - отмахивается она от него. - Лучше расскажи нам, Саш, как тебе живется с нашей мисс розовые трусишки?

- С кем? – переспрашиваю я, пытаясь отлепить от вилки комок макарон.

- С твоей тезкой и по совместительству сестрой, - объясняет Ваня. В отличие от меня ему было все равно, что есть и его порция на тарелке стремительно исчезает. Наверное, у местных вырабатывается иммунитет к этой еде.

- Хм, а почему ты ее так назвала?

- Не обращай внимания, - вновь встревает Ваня. – Карина шутит.

- А что она вообще из себя представляет? – спрашиваю я. Хочу больше о ней узнать.

- Она такая отмороженная, - недовольно фыркает Карина. – Считает себя лучше других. Ни с кем особо не водится, кроме своей этой странной девочки из паралелльного. Я с ней как-то пыталась подружиться, но эта выскочка обозвала меня гадиной и послала.

- А что ты хотела? – Ваня уже съел свою порцию и придвинул к себе мою практически нетронутую тарелку. – Ты за неделю до этого распускала слухи о ней по всей школе. И обозвала она тебя не гадиной, а гадюкой двуличной.

- Ты ее защищаешь? – шипит девушка, из-за чего вот сейчас точно стала похожа на гадюку. – Ту, которую когда-то так опозорил, что она и через столько лет с тобой не станет разговаривать?

- Это было в младших классах, - парень хмурится и отодвигает от себя обед. Так, или я чего-то не понимаю, или между этими двоими что-то произошло, о чем до сих пор стыдно вспоминать.

- Да, но помнят об этом до сих пор все, - хихикает Карина. – Я тебе, Сашечка, расскажу…

- Хватит, - перерывает резко ее Ваня, вставая из-за стола. – Скоро звонок, опоздаем на английский.

Я тут же следую примеру своего нового друга, не желая заплутать в поисках класса. Карина должна идти на французский (уж не знаю, откуда они откапали в этой глуши учителя французского), так что я машу ей на прощанье и двигаюсь за Киркиным. Кроме того, мне хочется узнать, что же случилось между Ваней и Сашей, что она до сих пор отказывается с ним разговаривать. По дороге в класс я его об этом спрашиваю.

- Ой, да фигня одна, - машет он рукой. – Придурком был. Только вот некоторые шуток не понимают.

Кивнув, я решаю больше не расспрашивать. Рано или поздно кто-то мне об этом все равно поведает, та же сама Карина, например.

Захожу в класс и понимаю, что он слишком маленький, чтобы свободно выбрать себе место. И так как мы с Ваней немного опоздали, я отыскиваю взглядом единственное свободное место. Оно на заднем ряду у самой стенки.

И там уже сидит Самойлова.

Доставая на ходу учебник и тетради с рюкзака, я подхожу и сажусь рядом. Саша косится в мою сторону, но ничего не говорит. Видимо, она уже заранее понимала, что это единственное свободное место в классе. Странно, почему она везде сидит одна?

Выглядит она, кстати, сегодня совсем иначе. На ней симпатичный облегающий джемпер, узкие светлые джинсы и ее длинные волосы распущены и немного завиваются на концах. Макияжа либо нет, либо его так мало, что лицо выглядит свежим и юным. Мне не очень нравится, когда девчонки ярко и вызывающе красятся, поэтому чистое лицо Саши оставляет приятное впечатление. И если бы я не знал, что за этой маской невинности скрывается бессердечная сука, то вполне мог бы за ней приударить.

- Так, класс! – в кабинет вбегает молодая учительница, кажется, только из института. – Поздравляю всех с новым учебным годом! И в честь столь радостного события, делаю вам подарок в виде небольшого теста, чтобы просто удостовериться, что вы напрочь все забыли за лето.

По классу проносится дружный недовольный стон.

- Но ведь так нельзя, Любовь Владимировна, - ноет какой-то крупный парень с первого ряда. – Начало учебно года – это, когда все расслабляются и делятся своими впечатлениями о лете, а вы прям сразу тест.

- Не бойтесь, - тут же начинает успокаивать учительница, проходя между рядами и раздавая задания. – Оценка в журнал не пойдет. Это нужно мне, чтобы понять, как с вами работать в этом году.

Я беру тест и удостоверяюсь, что сдать мне его будет не сложно. Программа районной школы немного отстает от моей бывшей программы. Я замечаю, что Саша также спокойно отнеслась к необходимости что-то сдавать первого сентября, и молча берет свой вариант.

Быстро управившись с тестом, я решаю пока сделать вид, что еще над чем-то думаю, а сам начинаю незаметно следить за своей соседкой по парте. Та продолжает делать вид, что меня не существует. Интересно, она будет до конца жизни пренебрегать разговорами со мной? Не знаю почему, но меня это ужасно раздражает.

Только сейчас я замечаю, что девушка также как и я притворяется пишущей тест, а сама в это время что-то строчит на листе, подложенной под задание. Из-за того, что она немного повернулась ко мне спиной, я не могу рассмотреть, что же она там пишет. Наверное, она точно учится на тройки, раз даже не потрудилась подумать над заданием, быстро переключив свое внимание на что-то другое.

В оставшееся время от урока мы все же говорим о том, кто как провел лето. Правда, на английском. Любовь Владимировна попросила меня лишь представиться, так как думаю, здесь каждый знает, что лето, в котором я потерял родителей, я не хочу вспоминать.

И что же Самойлова все-таки там пишет?

Главы 3-4

Глава 3.

Саша С.

За прошедшую неделю жизни с братьями Гараниными я узнала о них несколько вещей.

Во-первых, Тема меня боится.

Он и правда, меня боится!

Когда мальчик видит, что я спускаюсь вниз, он тут же подбегает к брату, цепляясь за его руку. А мама при этом смотрит на меня так, как будто я только что прямо перед ней повесила безобидного котенка. В принципе, это был единственный вывод о моем младшем брате, потому что, зная, как я его пугаю, стараюсь реже с ним встречаться.

Что касается второго нового члена нашей семьи, то здесь наблюдений гораздо больше. Во-первых, он милый. Да, блин, этот тезка такой симпатичный, что его тут же охомутало местная Барби по имени Карина.