Он отпустил ее.

- Я знаю, что ты расстроена, но мы на самом деле просто хотим помочь тебе.

Она отошла от него, потирая запястья.

- Вы называете это помощью? Вы двое ополчились против меня? Я ненавижу это терапевтическое

дерьмо. Вы хотите изучить все мои старые раны и давить на них, пока они не начнут кровоточить.

В чем смысл? От этого они не пропадут.

- Если не обращать на них внимания, они тоже не пропадут.

- Я же сказала тебе оставить мое прошлое в покое, - она сердито посмотрела на него. - Я доверяла

тебе.

- Злоупотребление доверием, - пробормотал отец Эндрю, вынимая из портфеля какие-то бумаги и

кладя их на стол переговоров. - Думаю, что это было бы хорошим началом, - он взглянул на Ванду.

- Я прошу прощения за ... необычное расписание нашей первой встречи, но мы боялись, что в

противном случае ты откажешься от участия.

- Вы чертовски правы, - проворчала Ванда. - Я не нуждаюсь в управлении гневом.

Священник посмотрел на потрескавшейся гипсокартон, в который врезался стул.

- Я не согласен. Пожалуйста, присаживайся.

Он сел и надел очки.

Ванда подошла к концу стола, но садиться не стала. Фил чувствовал исходящее от нее

напряжение. Она былапохожа на дикую кошку, рыщущую в запертой клетке.

Отец Эндрю сделал пометку на верхнем листе стопки бумаги.

- Я заметил, что ты назвала Фила предателем.

Она сердито посмотрела на Фила.

- Да.

- После просмотра твоего интервью я могу понять, почему предательство стало для тебя

деликатной темой, - продолжил священник. - Ты думаешь, что твоя сестра Марта предала тебя?

- Я ничего о ней не думаю, - Ванда подошла к телевизору и выключила его. - Она мертва для меня, как и остальные члены моей семьи.

- Она обратила тебя в вампира, - сказал Фил.

- Нет! - Ванда резко повернулась к нему. - Сигизмунд обратил меня. Марта просто укусила меня и

пила из меня, пока я не стала слишком слаба, чтобы бороться с нее. Потом она представила меня

своему новому другу в качестве ужина.

- Ты определенно затаила на нее обиду, - заметил отец Эндрю.

- С чего бы? - Ванда вынула DVD-диск из проигрывателя. - Марта ничего не делала. Она просто

стояла и смотрела, как ее друг обращал меня, а наша младшая сестра умирала в соседней

пещере. Она ничего не сделала!

- По-моему, это предательство, - сказал Фил.

- Я не хочу говорить об этом! - Ванда сломала диск напополам и бросила осколки в Фила. - Оставь

меня в покое.

Он уклонился от летящих осколков.

- Нет.

Он подошел к ней.

Она зарычала и потянулась за другим стулом. Он схватил ее руку, удерживая внизу, и пока они оба

наклонялись вперед, он играл с ней в гляделки. Она приподняла бровь и отказалась отступать.

Священник откашлялся.

- Мне очень жаль, дитя мое, что ты потеряла всех членов своей семьи. Ты не знаешь, жива ли еще

Марта? Или не-жива, я бы сказал.

Ванда отпустила стул и отвернулась от Фила.

- Даже не знаю. Какая разница?

- Она может быть твоим единственным выжившим членом семьи, - продолжил священник. - Я

думаю, ты должна найти ее.

- Ни за что.

Отец Эндрю щелкнул ручкой и сделал пометку на одной из своих бумаг.

- У меня есть близкий друг в Польше. Священник, который учился со мной в семинарии много лет

назад. Я попрошу его проверить местонахождение твоей сестры.

- Я не хочу ее видеть!

Священник строго посмотрел на Ванду поверх своих очков.

- У меня есть для тебя задание. Я хочу, чтобы ты всерьез подумала о том, чтобы простить свою

сестру.

- Что? - Ванда посмотрела на священника так, будто у него внезапно выросла вторая голова.

- Сколько лет было Марте, когда вы бежали в горы? - спросил Фил.

Ванда стиснула зубы.

- Пятнадцать, но...

- Она была ребенком, - сказал отец Эндрю.

- И Сигизмунд, вероятно, контролировал ее, - добавил Фил.

- Мне все равно! - крикнула Ванда. - Она позволила Фриде умереть! Я не прощу ее. Я не могу.

Отец Эндрю снял очки.

- Прощение не означает, что ты оправдываешь ее действия. Ты не должна прощать ее ради нее

самой. Ты сделаешь это для себя, чтобы отпустить всю боль и начать жить заново.

- Почему я должна жить, когда они все мертвы? Все, кого я любила, мертвы! Дальше вы скажете, чтобы я простила чертовых нацистов, - Ванда подбежала к двери и распахнула ее. - Оставьте меня

в покое, черт возьми! - она побежала по коридору.

Фил остановился в дверях, наблюдая за ней.

- Я должен убедиться, что с ней все в порядке.

Священник вздохнул и засунул бумаги обратно в портфель.

- Может быть, мы слишком поторопились, - он встал и положил в карман свои очки. - Я немного

поволновался, когда она разбушевалась, но ты, кажется, вполне способен справиться с ней.

К сожалению, в эти дни Фил только и думал о том, как справиться с Вандой.

- Ты дал ей много поводов для размышлений. Пусть остынет.

Отец Эндрю кивнул и собрал свои вещи.

- Я буду на связи. Спасибо за твою помощь.

Он похлопал Фила по плечу и прошел в банкетный зал.

Фил помчался в противоположном направлении, разыскивая Ванду. Своим превосходным слухом

он уловил слабый стук ее каблуков по мраморному полу.

Потом все прекратилось. Должно быть, она покинула коридор и вошла в комнату с ковровым

покрытием. Но в какую комнату? К счастью, он мог также полагаться на свое превосходное

обоняние. Он последовал за сладким цветочным ароматом ее геля для волос и проследил его до

конца зала, где располагалась часовня.

Завтра вечером отец Эндрю ослужит мессу в часовне Роматек. Обычно присутствовало около

двадцати вампиров, бывало больше, если они приходили за бесплатной синтетической кровью, предложенной позже в зале братства.

Фил остановился перед двойными дверями, ведущими в зал братства. Там остался запах Ванды, как будто она стояла там несколько минут, решая, что делать. Он посмотрел вниз на щель под

двойными дверями. Все еще темно. С своим превосходным ночным зрением она не потрудилась

включить свет.

Он тихо открыл дверь и проскользнул внутрь. Его ночное зрение тоже было превосходным, и он

увидел несколько пустых столов с легкими закусками в середине комнаты и множество пустых

стульев вдоль стен. Он обвел взглядом потолок. Никаких камер слежения. Что бы здесь ни

случилось, это останется в тайне.

Ванда стоял у окна, глядя на звезды. Дверь тихо щелкнула, когда он закрыл ее.

Она напряглась, но не обернулся.

- Уходи.

Он поморщился от боли в ее голосе. Она либо плакала, либо была близка к этому. Он медленно

двинулся к ней.

- Я беспокоюсь о тебе.

- Ты никогда не исполняешь приказы, верно? Я сказала, уходи, - она резко повернулась и свирепо

посмотрела на него. - Я также просила тебя не лезть в мое прошлое, но ты сознательно шел

вразрез с моими желаниями. Ты даже привел священника на встречу. Как ты мог? Ты не думаешь, что я достаточно облажалась? Ты хочешь выставить мои старые раны на обозрение всему миру?

Он остановился у стола.

- Твои раны очень глубоки. Даже Константин, ребенок, смог увидеть это.

Ее глаза потемнели, в их серых глубинах назревала буря.

- О да, давайте поможем бедной женщине, пока она полностью не обезумела. Мне не нужна твоя

жалость, Фил!

Энергия ее сильных эмоций разбудила его внутреннего волка, вызвав в нем прилив силы. Боже

милостивый, он хотел затащить ее на стол и показать, какая она красивая. Он сжал кулаки, чтобы

сохранить контроль.

- Я чувствую многое по отношению к тебе, но ни одно из этих чувств не является жалостью.

Ее глаза сузились.

- Так вот в чем дело, не так ли? Твои восемь лет неразделенной страсти. Ты хочешь, чтобы я была

психически здорова, чтобы ты мог трахнуть меня.