С уважением, Настя».

Вот и все, что было в письме. Тогда сие повествование не показалось Саше хоть сколько-нибудь примечательным. Скорее, она была склонна предположить медленно развивающуюся шизофрению. Или, предположим, наркотический бред. А что, разве это не так начинается? Однако сейчас, когда маховик судьбы забросил ее в город из письма, почему бы не познакомиться с девушкой Настей поближе? А вдруг не все это блажь, и в этой истории есть зерно истины?

«Занятно, занятно», – сказала Саша и постучала пальцами по столу. Откуда-то из глубин души раздался робкий зов совести, и Саша поняла, что не сможет позволить себе расслабиться и насладиться жизнью, пока на историю не прольется хоть какой-нибудь свет. Она со вздохом выключила компьютер и пошла собираться. Сборы заняли пять минут, включая отправление сообщения Алексею о том, что она пошла на променад, но надеется увидеться с ним ближе к вечеру.

Когда неделю назад Александра писала ответ Насте, она ожидала, что та ответит, но отклика не последовало. И теперь Саша столкнулась с проблемой поиска корреспондентки.

«Итак, что мы знаем?» – размышляла она по дороге в пединститут. Девушку зовут Настя (будем надеяться, что имя не вымышленное), студентка первого курса пединститута (один в городе – повезло). Учится… (ну что бы ей написать, в какой группе учится!). Живет с родителями и младшей сестрой Натальей. Есть близкая подруга Вика. Это немало. Найти нетрудно, но побегать придется. Разумеется, чтобы поговорить по душам, надо девушку осторожно выловить где-нибудь в нейтральном месте (институт – вот оно!), но при этом не насторожить окружающих.

Институт имени Тодского располагался на симпатичной улочке, полной старых деревянных домов. Он был трехэтажный, стоящий глаголем, что наводило на мысль о его древнем происхождении, покрытый, как чешуей, облупившейся желтой краской, с белыми колоннами при входе, имевшими в середине приятную округлую выпуклость. Учебная часть находилась на первом этаже, и Александра была туда без промедления допущена доброй бабушкой-вахтером.

– Так вы говорите, что ищете свидетеля происшествия? – спросила дама, ведущая дела первого курса, подслеповато взглянув в корочку, которую Александра ей продемонстрировала.

– Да, видите ли, была свидетельница аварии, девушка, которая назвалась Анастасией, студенткой первого курса пединститута. Однако свидетельница полиции не дождалась, сославшись на неотложные дела, и удалилась с места происшествия. Дело уже дошло до суда, и показания свидетельницы могут иметь большое, а, может быть, даже решающее значение в деле. Необходимо найти девушку, чтобы записать ее показания. Разумеется, сделать это нужно как можно деликатнее.

Александра улыбнулась даме, адресуя улыбкой намек.

– Я понимаю, – чопорно сказала дама, роясь в личных делах, – Ну что за молодежь пошла! Неужели так трудно было выполнить свой гражданский долг, дождаться и дать показания? А теперь ее разыскивает полиция.

– Ну, не совсем полиция. И не надо винить девочку. Она могла плохо себя почувствовать, испугаться или что-то другое в этом роде. А может, она не сочла это важным. Вы нашли Анастасию?

– Я нашла четырех Анастасий. Вот их дела.

Александра быстро просмотрела личные дела и сфотографировала их. Лица девушек ей ни о чем не говорили, информации о членах семьи в деле не было. Записав, кто в какой группе учится, Саша вежливо поблагодарила чопорную даму и пошла искать девушек.

Расписание первого курса было тут же, на первом этаже. Все девушки учились в разных группах и были на разных занятиях. После часа поисков Александра смогла поговорить с тремя Анастасиями. Используя все ту же нехитрую историю о пропавшей свидетельнице, Саша спросила всех трех девушек о сестре по имени Наталья и получила отрицательный ответ. Судя по всему, искомым объектом была последняя, четвертая Анастасия.

Оставшаяся Анастасия в этот день в институт не явилась.

– Она уже неделю не ходит, – сказал Саше одногруппник Насти, высокий голубоглазый паренек. Паренек был гладко ухоженным, гладко причесанным и производил отрадное впечатление домашнего покладистого мальчика. – А зачем она вам?

Последовала детально изложенная легенда.

– Ну да, похоже на Настьку. В последнее время она вся такая дерганная. По сторонам озирается, может в стенку уставиться и сидеть так молча.

– Не скажешь, у нее есть сестра по имени Наташа?

– Кажется, сестра есть, а как зовут, не скажу. Может, и Наташа. А при чем тут это?

– Да понимаешь, свидетельница обмолвилась, что спешит к сестре Наташе.

– А, тогда все понятно.

– Так ты говоришь, что Настя себя вела в последнее время странно?

– Трудно сказать однозначно, странно или не странно ее поведение. Девушки вообще существа непредсказуемые. Возможно, Настя просто психует. Скоро сессия, так что, может, поэтому. А может, и болеет. Один раз ее даже чуть не вырвало на занятиях. Еле успела до туалета добежать. Кто ее знает, что с ней. А может, и принимает что-нибудь, – парень подмигнул Александре.

– Ты намекаешь, что Настя наркоманка?

– С чего вдруг такие далеко идущие выводы? – пошел на попятный паренек, – может, болеет, какие-нибудь лекарства пьет. Я просто делаю предположения.

– Ты близко знаешь Настю?

– Да не так чтоб очень. Вон, если интересуетесь, ее подруга Вика в конце коридора. Вон та, что в зеленом жилете и белой рубашке. Она вам даст более подробную информацию. Я мне надо идти. Извините.

Паренек быстро ретировался.

Саша догнала и сумела в последний момент перехватить Вику.

– Вика, подождите, мне надо с вами поговорить.

Вика внимательно выслушала Александру, помрачнела и отвела ее в уютный закуток между окнами.

– Здесь можно спокойно поговорить. Так вы говорите, Настя что-то видела и должна стать свидетелем?

– Да, а тебя что-то смущает?

Вика замялась.

– Извините, я не знаю, насколько удобно это рассказывать.

– Смелее, Вика. Настя ни в чем не виновата. Если она даст показания – хорошо, не даст – тоже не беда. Если у нее какие-то проблемы, то надо ей помочь. Может, в этом могу поспособствовать я. Поверь мне, я не враг Насте и искренне хочу помочь.

Убедительность в ее голосе заставила Вику пойти на откровенность.

– Короче, не хочу я о Насте такое говорить, но, похоже, у нее крыша поехала. Так что вряд ли она сможет быть свидетелем. Не-де-е-спо-собная – так, кажется, это называется?

– То есть, ты хочешь сказать, что в поведении твоей подруги есть некоторая ненормальность? А в чем это выражается?

– Раньше все было в порядке, но в последний месяц Настя так себя странно ведет…

– Расскажи, Вика, пожалуйста, подробно. Что случилось?

– Не то чтобы она что-то делала, но ее слова… Ну точно сумасшедшая.

– Вика, я не смогу ничего понять, пока ты не расскажешь.

– Короче, было раз в конце апреля это. Пошли мы с ней по улицам гулять. Захотели пирожные купить. Настя зашла в магазин, встала в очередь, а я по телефону говорила на улице. Вдруг она из магазина выскакивает, меня от магазина тянет, на ней лица нет, вся белая, губы трясутся. Я стала ее расспрашивать. Она не хотела ничего говорить. Потом долго мы с ней по улицам ходили, она никак успокоиться не могла, все о каких-то снах рассказывала, которые в реальность переходят. А потом говорит мне… Я ее лица в тот момент никогда не забуду. «Представляешь, Викуля, я стою в очереди, смотрю на людей в магазине, они ко мне поворачиваются, а у них вдруг у всех, представляешь, у всех, как в моем сне, лица начинают оплывать, как воск свечи, и стекать вниз. Они стоят с этими стекающими лицами и смотрят на меня. Вот этим, вместо лица. Я чуть с ума не сошла от ужаса».

Вика покосилась на Александру, ожидая ее реакции. Но Саша, нахмурившись, внимательно слушала и только кивнула ей в знак понимания.