Алиса выскочила из подъезда, на ходу собирая непослушные волосы в высокий хвост. В конце дома ждала подруга, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Ты почему так поздно сегодня? – спросила Марина, хмуря брови. – Я уже хотела идти без тебя.

– Прости. Папа омлет сжёг.

– Опять?

Алиса кивнула.

– Пришлось наспех делать бутерброды.

Подруги приветственно обнялись и поспешили на занятия.

Возле школы шумели ученики. До начала первого урока оставалось немного времени, но дети не спешили в здание. Они стояли группками на школьном дворе и напоминали стайки птиц, которые галдят и топчутся на месте. Цветные чехлы электронных планшетов в руках учеников добавляли яркости тёплому майскому утру.

– Ещё две недели любоваться на этих придурков, – Марина кивнула в сторону старшеклассников.

Те стояли в центре двора – восемь парней из выпускного класса, громко смеялись, дурачились и поглядывали на всех свысока. Среди них выделялся Глеб, рослый парень с модной стрижкой и неизменной горстью жареного арахиса в кармане. Алиса прекрасно знала эту компанию, ведь не раз становилась объектом для насмешек тех парней.

– Что ты таскаешь в сумке?  – спрашивал кто-нибудь из них, и, смеясь, добавлял: – Запасную башку?

– Она же отличница! Лучшая ученица в школе, – ехидничал другой. – Башка, глядишь, вот-вот треснет от знаний. Вот она запасную и таскает.

Алиса старалась не обращать внимания на смех и глупые фразы в свой адрес. Она крепче прижимала сумку на длинном ремешке и спешила скрыться. Алиса вообще мало с кем общалась. За восемь лет школы она сблизилась только с Мариной и очень дорожила этой дружбой.

Очередной день в школе прошёл безлико и растянуто. Томные бесцветные голоса преподавателей сопровождались глухим ёрзаньем пальцев по экранам планшетов. Не смотря на конец учебного года, домашних заданий задали столько, что Алиса корпела над ними до позднего вечера. Когда с кухни раздался свист чайника, она бегло дочитала заданный в школе параграф и выключила планшет.

На кухне хлопотал папа, разливая чай с земляникой по чашкам. Алиса как обычно устроилась на стуле у окна.

– Вкусно пахнет, – Алиса втянула носом ароматный пар и устало потерла глаза.

– Глаза болят? – взглянул на неё папа. – От планшета? Я к вечеру тоже устаю после монитора. Никуда не денешься.

Папа вздохнул и шумно отпил из чашки с нарисованным сердцем и надписью «любимому мужу». Ручка у неё давно отбилась, и держать чашку было совсем неудобно, но для чая папа не признавал другой посуды.

– Как в школе дела? Мальчишки не обижают?

– Всё, как обычно. Ничего интересного. Та компания, вроде бы, перестала ко мне цепляться.

– У выпускников сейчас горячее время, –  сказал папа, выбирая какое съесть печенье. – Вот-вот экзамены.

– Ага. Им сейчас не до меня.

– Два года пролетит, и ты тоже будешь в выпускном классе.

Алиса кивнула и устроилась на стуле удобнее – подтянула колени повыше и обхватила их рукой. Она любила такие моменты, когда уроки сделаны, и можно неспешно общаться с папой на кухне, потягивая горячий чай.

– Ты меня отпустишь завтра вечером погулять? – спросила Алиса.

– Снова пойдешь одна?

– Я люблю одна.

– Алиса, я никогда не лез к тебе с расспросами, – папа отставил чашку в сторону, – и не собираюсь начинать сейчас. Прошу только не делать ничего запрещённого.

Алиса насупилась и отвернулась к окну, отодвинув штору с крупными подсолнухами.  На улице совсем стемнело, на дорогу падал жёлтый свет фонарей, а у подъезда сидели какие-то ребята. Алиса их не видела, но слышала смех через приоткрытое окно.

– Всё совсем не так, – хмуро сказала Алиса своему отражению в окне.

– Знаю я твои мысли, – папа потёр небритый подбородок. – Но мы не можем изменить мир.

– А если мне хочется другого? – Алиса вынырнула из-под шторы. – Посмотри мой планшет. Что мы изучаем по школьной программе? Это же ужас!

– Ага! – воскликнул папа и шёпотом добавил: – Это всемирный заговор, чтобы вырастить глупое поколение, которым легче управлять.

Алиса обиженно посмотрела на него.

– Мама хотя бы попыталась, – буркнула она, но тут же пожалела об этом, заметив, как глаза папы потемнели от грусти.

– Так, всё! – папа со стуком поставил чашку на стол и тут же испугался – не разбил ли подарок.

Чашка осталась цела. Тогда он потянулся через стол и погладил Алису по руке.

– Давай не будем ссориться. Мир изменился. Просто знай, что книги запрещены. И тот, кто не отдал их на уничтожение, нарушил закон.

Алиса убрала руку и коротко сказала:

– Знаю.

– Наверное, я бы с удовольствием подержал в руках настоящую книгу, – задумчиво сказал папа. – Помню, как тайком подсматривал за дедом, когда он редактировал чужие рукописи, делал пометки на краю страницы красным карандашом, подчеркивал целые предложения волнистой линией. Тогда я мечтал вырасти и стать, как он. Надо же, как всё изменилось за какие-то тридцать лет, – с грустью усмехнулся папа. – Из твоих сверстников уже никто не застал бумагу, не то, что книги.

– Мама мне читала, – произнесла Алиса и запнулась: в горле вырос колючий ком, и перед глазами расплылось от подступивших слёз.

– Тихо! – шикнул папа, захлопнул окно и плотно сдвинул шторы. – Не вздумай об этом никому рассказывать. Это было давно, и пора об этом забыть.

– Но они забрали маму, – сквозь слёзы прошептала Алиса. – Они забрали маму.

Папа вскочил со стула и подошёл к Алисе. Он стала неуклюже целовать её горячую макушку и приговаривать:

– Тише, тише. Об этом нельзя говорить. Нельзя. Мы уже не можем ничего изменить.

Алиса всхлипнула и затихла. Папа поднял руку, чтобы погладить её по голове, но Алиса наспех вытерла слёзы и сказала, что больше не будет киснуть – скоро придёт Марина.

Марина уже несколько раз оставалась у Алисы ночевать, правда, к себе не приглашала, ссылалась на строгих родителей. Алиса каждый раз с нетерпением ждала общей ночёвки и представляла, что рядом с ней не подруга, а сестра, с которой можно делиться самым сокровенным.

– Хочешь, покажу кое-что? – спросила Алиса, раскатывая матрас на полу.

– Давай, – зевнула Марина и залезла под одеяло на кровати.

Алиса радостно взвизгнула, бросила на матрас подушку и плед и подбежала к выключателю.

– Закрой глаза, – скомандовала она и выключила свет. – Теперь открывай.

На потолке вспыхнули звёзды и целые созвездия. Алиса наощупь прошла к матрасу и плюхнулась на спину, заложив руки под голову.

– Нравится? – спросила она.

Марина молчала.

– Я сама их сделала. Из картона, и специальным лаком покрыла. Скажи, волшебно?

– Ну, ты даёшь, – испуганно прошептала Марина. – Это запрещённое слово. Забыла? Если бы мои родители увидели твой потолок, никогда бы меня к тебе не пустили.

Алиса приподнялась и заглянула на кровать. В полумраке она увидела, как в испуганных глазах подруги блестят звёзды.

– Но твои родители ведь не видят мой потолок, – усмехнулась Алиса и снова откинулась на подушку. – Ладно, давай, что ли, мальчишек обсудим.

– Давай, – с облегчением вздохнула Марина и повернулась на бок, лицом к Алисе. – А Глеб вообще-то ничего, симпатичный и не тупой.

Алиса усмехнулась.

– Если бы он не водился с недоумками из своего класса, – добавила Марина, – то можно было бы в него влюбиться. У него такие обалденные голубые глаза.

– Вообще-то зелёные, – тихо сказала Алиса.

– Что? – не расслышала Марина.

– Я говорю, что Глеб ведь главный среди недоумков.

– Но при этом он хорошо учится, – настаивала на своём Марина.

Алиса не стала дальше спорить. В прошлом году подруге нравился мальчик из параллельного класса, и она долго и томно вздыхала о нём. Ещё раньше – сосед по парте, а до него – мальчик, который живёт этажом ниже.

Алиса смотрела на звёздное небо на потолке, Марина, напротив, лежала с закрытыми глазами. Подруги молчали, думая каждая о своём. Алиса протянула руку и нащупала на полу возле матраса сумку.