Вера как рассердится:
– Нельзя хлеб хватать руками и размахивать им! Хлеб надо беречь.
И она Анфису выставила из магазина.
Оставила Вера Анфису на улице рядом с собачкой неизвестной породы. Анфиса сначала загрустила. А потом как развеселится и давай всячески перед собачкой выдрючиваться.
А тут из магазина вышла кошка. Такая важная-преважная, будто она не кошка, а директор магазина. Глаза прищурила и на собаку посматривает, будто это не собака, а пенёк какой-то.
Собака как зарычит:
– РРРРР!
Как помчится за кошкой. Поручень от витрины оторвала. За ней Анфиса бежит, за поручень держится. А за Анфисой Вера бежит. За Анфису держится.
Вообще-то Вера и Анфиса никуда бежать не собирались. Просто так вышло.
Добежали они до улицы. По ней много машин ехало. Горит красный свет. Кошке надо бы остановиться, или на столб залезть, или в подземный переход войти.
А она прямо перед колёсами помчалась – ничего, затормозят! Собака тоже хотела побежать, но Вера за столб рукой ухватилась. И задержала всех.
– Вот видите, – говорит Вера, – что бывает с теми, кто бегает перед колёсами. Их потом долго лечат в больницах!
Тут к ним подошёл профессор Иванов – хозяин собаки неизвестной породы.
Он сказал:
– Спасибо тебе, девочка, что ты спасла моего Тузен-Баха, то есть Тузика.
И тут Вера поняла, что они с Анфисой заблудились. И как заплачет!
Анфиса ничего не поняла, но тоже как заплачет. Всё вокруг незнакомое – и дома, и улица, и город.
Тут постовой появился и спрашивает:
– Вы в большом доме живёте?
– В большом. В самом хорошем.
– Сколько в нём этажей?
– Два этажа и одна булочная.
Такой маленький дом был в городе всего один. Так что милиционер очень быстро его нашёл.
– Сколько раз к вам звонить?
– Мы до звонка не достаём, мы ногами стучим! – сказала Вера.
Дома бабушка как раз обед приготовила. Осталось только хлеб порезать. И все сели обедать. Тут милиционерское радио как закричит:
– Милиционер Сидоров, почему вас нет на боевом посту?
Милиционер Сидоров строго ответил:
– Я всегда на боевом посту. Я помогаю детям. Сейчас суп доем и выйду на свой перекрёсток.
Крокодил Гена и Чебурашка
Чебурашка
Я был когда-то странной
Игрушкой безымянной,
К которой в магазине никто не подойдёт,
Теперь я Чебурашка,
Мне каждая дворняжка
При встрече сразу лапу подаёт.
Мне не везло сначала,
И даже так бывало,
Ко мне на день рожденья никто не приходил.
Теперь я вместе с Геной,
Он не обыкновенный,
А самый лучший в мире крокодил.
Мы заявляем честно,
Что жить нам интересно,
Но если мы узнаем, что кто-то одинок,
То можем иль не можем,
Но мы ему поможем
И с дружной песней вступим на порог.
Голубой вагон
Медленно минуты уплывают в даль,
Встречи с ними ты уже не жди,
И хотя нам прошлого немного жаль —
Лучшее, конечно, впереди.
Скатертью, скатертью дальний путь стелется
И упирается прямо в небосклон,
Каждому, каждому в лучшее верится,
Катится, катится голубой вагон.
Может, мы обидели кого-то зря —
Календарь закроет этот лист.
К новым приключениям спешим, друзья,
Эй, прибавь-ка ходу, машинист!
Голубой вагон бежит, качается,
Скорый поезд набирает ход.
Ах, зачем же этот день кончается,
Лучше б он тянулся целый год.
Скворечник для бабочки
Приближалась весна. Одна птичка уже прилетела. Гена и Чебурашка решили сделать cкворечники. Они достали пилу, доски, гвозди и принялись за дело.
У Гены скворечник получился большой и тяжёлый.
Чебурашка попытался его поднять, но упал вместе со скворечником.
– Ничего, – сказал Гена, – пусть тогда это будет скворечник для собак! Много бездомных собачек бегает, а скворечников для них нет.
А у Чебурашки, наоборот, скворечник получился совсем маленький. Такой маленький, что самый маленький скворец туда забраться бы не смог.
– Ну и ничего, – сказал Чебурашка. – Пусть это будет скворечник для бабочек. Много бездомных бабочек летает, а скворечников для них нет.
