Обед уже заканчивался, когда через главные двери вошла процессия из профессора МакГонагалл, Тафнела и миссис Уизли. Через пару секунд в помещение вошли остальные деканы, и если Снейп и Флитвик почти сразу отошли в сторону, то Спраут с решительным видом пошла прямо к своему студенту, который встал рядом со столом преподавателей. Слизнорт, посмотрев на декана барсуков, вдруг побледнел и начал отступать в сторону бокового выхода.

Спраут хотела устроить скандал. Она хотела рассказать, какую низость потребовала эта вроде бы степенная матрона, мать семерых детей. Грабить сироту. Не согласившись на ссуду, и не из горя по потере довольно дорогого артефакта, а из принципа!

Помона почувствовала, как глаза начинает застить знакомая багровая пелена. Она знала, что это такое. Будучи в юности довольно взрывной и вспыхивающей как спичка, она нашла равновесие в растениях, которыми и увлеклась, постепенно смиряя свой нрав. Но в последнее время она начала вспоминать, почему её боялись, а факультет Хаффлпафф никто не трогал. Происшествие с Горацием было лишь первой ласточкой.

«Никто не тронет моих подопечных!»

— Декан, — багровая пелена рассеялась, явив встревоженное лицо Найджела, который обеспокоенно заглядывал ей в глаза. — Все нормально, слышите? — и гораздо тише добавил. — Деньги — грязь. Я ещё заработаю. А им эти пятьсот галлеонов отольются кровавыми слезами.

Слова её студента вдруг показались женщине такими убедительными, что она, заворожённо кивнув, отошла в сторону, встав рядом с МакГонагалл. И с некоторым удивлением заметила, что коллега что-то безостановочно шепчет.

— Уж не молитесь ли вы часом, Минерва?

Та не удержала нервного смешка:

— Я бы и от рюмки спиртного не отказалась для успокоения нервов.

— У меня есть валерьянка.

— Ха-ха. Смешно, Помона. Не тебе разбирать хаос, что образуется на моём факультете, если Тафнел начнет выступать. А начнет он обязательно.

— Ты так уверенна?

— Северус с Филиусом поспорили на этот счет. По поводу последствий от действий Тафнела.

— А каковы шансы? — нервозность внезапно отпустила, и Помону обуял интерес. То, что коллега с кошачьим слухом услышала неразборчивый шепот, было неудивительно. — Каковы прогнозы?

— Неважно, мне ни один из предложенных не нравится.

— Что происходит вообще? — шептались хаффлпаффцы, наблюдая за действиями своего старосты. Первокурсники вставали на скамьи в полный рост, чтобы увидеть все, но даже так едва возвышались над остальными.

Салли-Энн не стала одёргивать младшекурсников, ведь она тоже ничего не понимала. К тому же у девушки появилось подозрение, что её парень задумал очередную пакость общешкольного масштаба.

Тафнел же, дождавшись полной тишины, позвал хорошо поставленным голосом:

— - Джиневра Уизли. Подойди, будь добра, — тряхнув рыжими кудрями, названная девушка встала из-за стола, подошла к хаффлпаффцу и выжидающе на него посмотрела. — Мисс Уизли, сегодня случилось страшное горе. Ваша метла сломалась, когда вы протаранили комментаторскую трибуну. В результате она стала неуправляема и травмировала комментатора — Захарию Смита, который в данную минуту находится в Больничном крыле. А после она направилась в сторону трибун Хаффлпаффа, где была уничтожена силами студентов. Но это, конечно, не имеет значения…

Важно то, что я поспособствовал уничтожению вещи, принадлежащей вам. Поэтому должен возместить её стоимость. Прошу, возьмите эти деньги. Здесь пятьсот галлеонов. Для меня, живущего на приютское пособие, этих денег хватило бы, чтобы обновлять все свои вещи при сборах в школу ещё пару лет. Но вам, разумеется, нужнее. Вам ведь нужна новая метла! Куда там до нужд какого-то сироты! — и Найджел протянул обескураженной девушке мешочек с монетами, улыбаясь мягкой, просящей улыбкой.

Джиневра приняла мешочек и, будто сомнамбула, пошла обратно к своему месту. Но стоило ей опуститься на скамью, с места встал Теодор Нотт, достал что-то из кармана и бросил на стол Гриффиндора.

— Эй, Уизли, держи с барского плеча, сикль. Раз уж вы настолько нищи…

Это стало сигналом. Студенты направились к выходу, но прежде каждый посчитал своим долгом бросить монетку Уизли, выражая сочувствие их бедственному положению. К концу этого шествия последние представители Уизли за столом львов, Рональд и Джиневра, сравнялись цветом лица с окраской знамени собственного факультета. Остальные же гриффиндорцы старались отсесть подальше от рыжих, но при этом пряча глаза.

Снейп наслаждался этим шествием, не забыв в образовавшейся шумихе обездвижить Молли Уизли. Ведь она хотела, чтобы её семье вернули деньги? А кто виноват, что таким образом всё обернулось? Вот именно.

Тафнел же незаметно исчез из поля зрения, скрывшись в образовавшейся толпе.

«Фух! Чёрт, это было сложно, — прислонившись к стене в каком-то темном закутке, Найджел переводил дух, утирая выступивший от волнения пот. — Выступать перед всей школой так страшно… Ноги трясутся. Но всё получилось».

Губы парня растянулись в усмешке. Как обычно, импровизация принесла больше пользы, чем планирование и выжидание. Потерянных пятисот галлеонов, конечно, было жаль, но большая часть из них достались парню от Амбридж, этакий резерв на «чёрный день». Но результат того стоил.

Ведь с начала года гриффиндорцы ходили гоголями, гордые тем, что произошло в прошлом году. И соответственно, на замечания реагировали как на личный выпад в их сторону. Ведь они герои! И если Поттер явно стеснялся своей избранности, то Уизли, что брат, что сестра, возгордились. Как и весь факультет львов, которые, видимо, думали, что слава героев распространяется на весь факультет. Хаффлпаффцы от этого почти не страдали, но стычки гриффов со слизеринцами раздражали. Прежде всего, своей периодичностью. К тому же слава «переметнувшегося» всё ещё шла за Найджелом, поэтому и парню перепадало косых взглядов в достатке.

— Найджел? Ты тут?

— Энни, как ты меня нашла?

— Маячки же нам парные сделал, балда, — вышедшего на свет парня девушка критично осмотрела, а удостоверившись в его целостности, крепко обняла, прильнув к нему.

— Ты чего? Ну и ну… Не волнуйся так, ты чего…

— Ты мог бы хотя бы предупредить… — оглушительно всхлипнула девушка прямо в ухо парню.

— Так я сам не ожидал такой скорости от этой дамы. Мы сразу в Большой зал пошли. Я же не мог подсесть к тебе и рассказать, что придумал.

— И ещё деньги отдал… Найджел, пятьсот галлеонов! Это же…

— Да, но так как большая часть досталась мне от Амбридж, то получается, что я взял деньги от жабы, а отдал курице… Ну, или кто там Уизли…

— Если хотел потратить деньги, мог закатить вечеринку в «Трёх Метлах». Хватило бы на два дня кутежа, минимум.

— Поверь, я бы мог, но факультету и мне это бы не принесло пользы.

— А так принесет? — голос Перкс сочился недоверием.

— Уже, — уверенно кивнул Найджел. — Ты же видела, что происходило после того, как я отдал деньги?

— Конечно.

— Уизли теперь посмешище, а по касательной — и весь Гриффиндор целиком. А задираться, будучи при этом оплёванным — очень трудно.

— Ты что, отдал свои деньги, чтобы…

— Сэкономленное на дежурствах время я посвящу вышиванию и экспериментами с волосами единорогов. Так что эти деньги ещё десять раз окупятся. Ну и плюс, макнуть в грязь Уизли просто приятно.

— И ты всё это придумал за те десять минут, пока тебя не было?!

— Эээ… Нет. Я это только что понял, когда слегка остыл. А тогда я просто хотел насолить людям, которые хотели меня безнаказанно ограбить.

— А профессор Спраут что? Она же…

— Боюсь, мы могли получить кровавую лужу на месте той рыжей женщины, а я декана слишком ценю, чтобы позволить ей уехать в Азкабан. К тому же я думаю, эта дама хотела наказать именно меня. У меня же конфликты со многими её отпрысками, но последнее происшествие, видимо, переполнило её чашу терпения.