Найджел глубоко вдохнул и, проверив конверт, вскрыл его, доставая записку.

«Участникам Инспекционной Дружины явиться к часу дня в кабинет генерального инспектора»

«Информативно, — подумал парень и взмахом палочки сжёг пергамент, — но странно. Сбор во время обеда? Да ещё так явно… Возможно, на собрании меня ждет «теплый» приём. Ну-ну, посмотрим, кто кого… Вы ещё не знаете, что такое «тёмная»!»

Дойдя до кабинета ЗОТИ, парень постучал и вошёл внутрь.

— Мистер Тафнел! — профессор стояла у доски, жеманно улыбаясь. — Вы очень вовремя. Хотела вас познакомить. Хоть… кажется, вы уже знакомы?

С соседних стульев на Найджела смотрели пятикурсники-слизеринцы.

— Мы одного года поступления. Пересекались на уроках.

— И зачем он тут нужен? — девчонка, которую парень запомнил как партнершу Малфоя на Святочном балу, скривила губы. — Что он тут делает?

— Не волнуйтесь, мисс Паркинсон. Мистер Тафнел теперь так же является участником Инспекционной Дружины, как и вы все.

— Так это правда?! И что он тут будет делать?

— Не волнуйтесь, мисс Паркинсон, — хмыкнул Найджел, давя в себе желание плюнуть на пол, чтобы люди вокруг хоть немного прекратили вести себя как снобы, — парень с девушкой всегда найдут чем заняться…

— Что ты там вякнул? — угрожающе спросил худощавый слизеринец. — Забыл своё место?

— А у нас тут собачий приют? Я твою подстилку занял?

Худощавый брюнет скривил губы в оскале и повернулся к Генеральному Инспектору.

— Профессор, учитывая ситуацию в школе, мы можем подвергнуться нападению со стороны оппозиции. Можем мы провести несколько спаррингов?

— Разумеется. Это будет вам полезно, — женщина захихикала и потерла ладони. — Всегда надо знать, на что способен соратник.

Слизеринцы быстро очистили середину класса от парт и разошлись в стороны, устанавливая щиты на случай рикошета. Напротив Найджела остался стоять его противник, скалясь и поигрывая палочкой.

— Молись.

— Прости, но я атеист.

— Палочки на изготовку! — крикнул Малфой, видимо, взявший на себя роль арбитра. — В бой!

— Это было нечестно!

— Не скажи, — Найджел приложил платок к губе и усмехнулся, — не припомню, чтобы вас прикладывали заклинаниями. А вот как в рожу били — помню. И да, мы не знакомы. Неудобно разукрашивать морду незнакомца.

Слизеринец давил большим количество сглазов и проклятий, не очень опасных, но противных или болезненных. Найджел же опирался на Щитовые чары и их аналоги и в основном контратаковал.

Но долго так продолжаться не могло, парень это понимал, и потому он быстро пошёл на сближение и перешёл в рукопашную. К чести слизеринца, тот не растерялся и пару раз прописал по лицу хаффлпаффцу, за что получил разбитый нос и полновесный синяк под глазом.

Худощавый слизеринец поморщился, но всё же соизволил представиться:

— Теодор Нотт.

— Найджел Тафнел. Приятно познакомиться.

— Не могу сказать того же в ответ.

— Не утруждайся, это была не более чем любезность.

Парень замолчал, и вдруг хмыкнул.

— А ты не такой, как другие хаффлпаффцы, Тафнел. Может, и сработаемся.

— Не сомневаюсь.

Парни пожали друг другу руки и начали вставать с пола, на котором лежали, отдыхая после схватки.

— Ладно, будешь дежурить с нами, — махнул рукой Нотт и подал руку бывшему противнику. Но потянув, он шагнул вперед и прошептал хаффлпаффцу почти в ухо: — Не думай, что я назову тебя другом. Но ты зачем-то нужен жабе. Поэтому останешься жив. Ходи с опаской.

— Всегда так делал в логове змей, — шепнул в ответ Найджел, отряхивая форму. — Привет ещё раз, ребята. Ну что, поработаем?

— Что себе позволяет этот Тафнел?! — горячилась Панси, едва слизеринцы вернулись в гостиную факультета. — Этот безродный… Грязь под ногами, а ведет себя так, будто… — Девушка топнула от досады ножкой. — Наглец!

— Интересный, надо признать, — заметил Теодор, развалившись на диванчике у камина. — Весьма…

— Тео, — Драко Малфой подошёл к Нотту, — что ты узнал? И не делай вид, будто не понимаешь меня! Сам говорил, что в бою легче понять человека. Ну?

— Что тебя интересует, Драко? И зачем, кстати? Он же обычный барсук…

Теодор лукавил. Вступление обычного хаффлпаффца в их ряды выглядело бы странно. Но этот всегда выделялся, привлекал внимание, постоянно что-то вытворяя… За таким было интересно понаблюдать.

Сам Тео редко встревал в разборки. Для него это было похоже на возню в песочнице благодаря маленькой особенности, о которой Драко, к сожалению, знал.

— Так всё-таки?.. Что он хотел?

Эмпатия была одновременно даром и проклятием семьи Ноттов. С ними старались вести дела очень честно, ведь они чувствовали ложь и все эмоции наперед, каждый раз удивляя хитрецов и подлецов. Но, увы, Малфои всегда славились своей способностью добывать информацию из ниоткуда. И теперь младший отпрыск славного семейства прибегал к его услугам, когда хотел что-то узнать.

Но этот случай сильно отличался. Сейчас от Драко веяло интересом, тревогой и страхом. Причём так периодически происходило на протяжении недели. Блондин будто о чём-то тревожился последние дни.

Теодор почувствовал интерес.

— Хотел отвоевать себе место под солнцем, — он безразлично пожал плечами. — Не подчинить, а показать силу. И, кстати, ему это удалось.

— Нет, я не о том. Зачем он вступил в Инспекционную Дружину?

Теодор хмыкнул и отрицательно покачал головой.

— Без понятия.

Ложь. Конечно же, он знал. Не мог не знать. Найджел Тафнел о ком-то волновался, тревожился, испытывал страх и азарт. И к концу собрания чувство азарта затмило всё остальное.

«Ты что-то задумал, Тафнел. Будет интересно. Интереснее всего наблюдать за глупцами».

Дежурства в качестве участника Инспекционной Дружины сильно отличались от дежурств старосты. Обычно после отбоя Найджел ходил в компании с Салли-Энн по замку, и это больше походило на прогулку, чем на муторную обязанность. И если они и встречали какого-то нарушителя, то дружно поворачивались к нему спинами. Это было что-то вроде традиции, передающейся среди старост Хаффлпаффа — пойманный нарушитель мог резко исчезнуть из поля зрения, и старосты делали вид, что ничего не видели. Но нарушитель впредь должен был быть осторожен — второго шанса добрые барсуки не давали, и отработками нарушитель бы не отделался. Пойманный конвоировался к декану соответствующего факультета для наказания.

Днем же он просто присматривал за однокурсниками и младшими учениками, следя, чтобы никто не пострадал, не делая различий по принадлежности к факультету. Обычно это происходило в легкой, непринужденной обстановке.

Найджел быстро понял разницу, увидев злые взгляды третьекурсников Гриффиндора, когда разнял их драку со слизеринцами. Пару раз раньше он видел, как Седрик растаскивал таких охламонов, и те краснели под взглядами старосты. Сейчас же Найджел чувствовал себя помехой и основным раздражителем.

— Минус десять баллов со Слизерина и Гриффиндора. Марш на следующее занятие!

Третьекурсники ушли, недовольно бурча, а к парню подошёл Теодор, поставленный сегодня к нему в пару.

— Со Слизерина тоже снимаешь баллы?

— В драке всегда виноваты две стороны. Мне не нужен конфликт, мне нужен порядок. Поэтому виновные будут наказаны.

— А я бы снял ещё десяток баллов со львов за те злобные взгляды…

— В таком случае профессор Снейп должен оставлять часы львов пустыми постоянно. Но на их счастье за такое не штрафуют. Ладно, мне пора, — махнул рукой Найджел.

— Ага, — безразлично кивнул Нотт и зашагал в другую сторону.

Воспользовавшись коротким путем до гостиных, Найджел проходил мимо поворота на кухню, когда почувствовал удар по голове, и сознание померкло.

Очнулся он в каком-то закутке. Слегка мутило, а голова раскалывалась. Ощупав её, парень поморщился — шишка была довольно большой. На ощупь он нашёл разорванную сумку. Грустно усмехнулся и, пошарив внутри, обнаружил пару скляночек с зельями, непонятно как уцелевших. Через пару минут круги перед глазами рассеялись, а головная боль стала более терпима. Проведя ревизию, Найджел обнаружил пропажу денег — пары сиклей, и красивой чернильницы — подарка Энни. Чернильницу было жалко, но от этого был и плюс.