Да, голы стало забивать проще, это правда. Но конкуренция за звание сильнейшего стала, как никогда, ожесточенной. Приходится соревноваться с машинами, на которые работают целые команды. С футболистами, которые все подчинили футболу. Лионель Месси и Криштиану Роналду даже после тяжелых травм быстро восстанавливают форму, всегда хотят играть. Аргентинский журналист Хуану Пабло Варски говорил, что Месси все время живет в июне 1986 года. То есть постоянно находится в состоянии такого подъема, в котором Диего Марадона находился на мундиале в 1986 году. А Криштиану накручивает себя, чтобы не отставать от него. Месси – это слегка заспанный гений, которому все дается легче «с его короткими ножками», как когда-то сказал Роберт в интервью для «Плейбоя». «На коротких ножках» означает с низким центром тяжести, так всегда легче вести мяч. На другом полюсе высокий Криштиану, мускулистый, как коммандос, поджидающий того момента, когда его маленький кошмар сбавит темп. За ними Неймар, который благодаря нескольким годам рядом с Месси в «Барселоне» перешел на новый уровень. Рядом Луис Суарес, как и Левандовский, центральный нападающий. Футболист, полагающийся на инстинкт, и футболист с миссией: затмить голами все безобразия, которые он устраивал на поле, когда нервы не выдерживали.

Среди этих лучших – парень из Лешно под Варшавой, который твердо решил, что тоже станет таким, и начал поддерживать темп, забивая несколько десятков голов за сезон. Парень, которого всегда привлекали две вещи – забивание голов и рев двигателей. Футболист, не окончивший ни одной академии, пришедший из маленького школьного клуба из района Средместье в Варшаве. Воспитанный тренерами, которые сами при этом учились современному футболу, когда для поляков стали открываться границы. Самый большой коротышка в детских командах, а сегодня гладиатор. Центральный нападающий во времена, когда центральные нападающие должны были исчезнуть. Нападающий из числа лучших бомбардиров Лиги чемпионов, хотя родом из страны, долгое время не участвовавшей в Лиге чемпионов. Футболист, которому в течение всей карьеры не дает покоя мысль: я и так потерял много времени, больше не могу себе этого позволить. Я не могу замедлить темп.

– Он постоянно на бегу. Говорит со мной и в это время отвечает на три звонка. Иногда так забегается, что приглашает меня на игру в Мюнхен, забывая о том, что у него выездной матч, – смеется Ивона Левандовская.

Как говорит Томаш Завищляк: «Роберт всегда шел вприпрыжку или бежал. Он не любит медленно ходить».

Он включился в эту гонку за голами, прекрасно понимая, какой это серьезный вызов.

– Чтобы закрепить успех, ты должен войти в другой мир. Должен выдержать тот момент, когда сенсацию вызовет то, что ты не смог забить, а не то, что ты забил. У тебя должно быть несколько выдающихся качеств, которые нужно собрать воедино. И тогда ты сможешь обыгрывать тех, которые целую неделю ждут, чтобы тебя остановить, – говорит Анджей Юсковяк.

Для этого необходимо жить словно в трансе, искать любое преимущество. И одновременно следить за тем, чтобы не уйти в это состояние. Чтобы действовать на уровне «могу и хочу». А не «должен». Потому что на поле принуждение парализует. Поиск равновесия означает, что все, что отдаляет тебя от гола, ты должен выстрадать таким образом, чтобы не пострадала команда. A Роберту приходилось страдать. Юрген Клопп какое-то время ставил его за нападающим – Левандовский переживал. Уже в «Варсовии», когда ему приходилось так играть, он страдал. Когда Гвардиола его испытывал, ставил крайним защитником, он страдал. Даже когда Хосеп заменил его за несколько минут до конца последнего матча в сезоне 2014/15 на стадионе «Майнц», в день празднования победы, он тоже страдал, потому что верил, что мог забить еще два мяча и догнать лидирующего в рейтинге бомбардиров Александра Майера. Но он сжимал зубы и черпал из этих испытаний силу, чтобы найти очередную лазейку, через которую можно перейти на уровень выше. Он даст себе очередное обещание на Новый год, постарается что-то улучшить с помощью диеты, тренажерного зала, упражнений на концентрацию. Будет повторять все настолько часто, пока не превратится в автомат на поле.

– Мы, нападающие, – говорит мне Роберт Левандовский, – живем на автоматизме.

Когда после матча ты слышишь у раздевалки, причем слышишь часто, «на этом уровне все зависит от деталей», ты думаешь: банальность. Бла-бла-бла. Но за этим бла-бла-бла иногда скрывается целый мир. Эта книга как раз об этом мире.

Шрам с правой стороны рта – это след от стекла. Он упал на лестнице, когда нес стакан с соком. На втором этаже играли дети, внизу родители с друзьями начинали отмечать именины. Он спешил к ним. Упал. Сегодня он говорит: ничего особенного. Это значит, что у него было сильное кровотечение, плащ его мамы – Ивоны – покраснел от крови, а папа Кшиштоф гнал автомобиль из Лешна в Варшаву, в больницу, с такой скоростью, что предпочитал не смотреть на спидометр. Праздничный прием пришлось прервать и отправиться в дежурную больницу. В район Беляны, то есть в родные места.

Там родился Роберт и его сестра Милена, которая была старше брата на три года. Там на первом курсе в Академии физического воспитания познакомились родители. Там у них была первая квартира – рядом со школой и пекарней на Вжетене. Там отец играл в футбол в команде «Хутник» (Варшава).

Роберт не помнит, сколько ему было лет, когда его отвезли в больницу. Может, три, а может, четыре года. Он не может помнить, что примерно в это же время УЕФА создала Лигу чемпионов, а Руперт Мердок догадался соединить футбол с платным телевидением. В результате была создана премьер-лига – фабрика денег и образец для других лиг.

Рана от стакана оставила след возле рта.

– Осталось также много шрамов от других случаев, в основном здесь, – Роберт улыбается и проводит рукой по волосам. Он помнит перелом ноги, которую пришлось ломать еще раз под наркозом. Вспоминает все то, что принято называть счастливым детством.

– Больше всего мне нравится, что я вырос в доме с садом. Кроме того, недалеко была спортивная площадка, потому что мы жили рядом со школой. Я играл с мячом целыми днями, один или с соседом. Рядом с нами был лес. То есть еще одно место для игр. Я шатался по всей округе. Сейчас о таком детстве можно только мечтать, потому что родители все больше боятся отпускать детей одних. Я помню, когда я возвращался домой после драки, папа совершенно не беспокоился за мои синяки и раны, он только сиял от гордости, что я выстоял. Это мама должна была беспокоиться. Но родители относились ко всему спокойно. Я рассекал бровь, мне накладывали швы, и все продолжалось.

Лес из воспоминаний Роберта – это Кампиносский национальный парк, который начинается рядом с домом в Лешно. Школа – это начальные классы и гимназия, в которой родители работали учителями физкультуры. Ранее Ивона Левандовская была баскетболисткой, играла в I лиге Академии физического воспитания в Варшаве. A Кшиштоф Левандовский был дзюдоистом, завоевал звание чемпиона Европы среди юниоров. В Лешно они переехали из района Беляны в середине 80-х годов, как раз из-за этого дома с большим садом. Они уже завершали спортивную карьеру, когда родилась Милена. В Лешно молодые учителя могли найти работу. Здесь было проще купить участок.

– Были колхозы, был сахарный завод. Сейчас их уже нет. Рядом жили другие семьи учителей. Друг, который вместе с Робертом с утра до вечера играл в футбол, – это Адам, сын учительницы польского, – рассказывает Ивона Левандовская.

Прежде чем договориться о встрече, мама Роберта ищет окно в своем расписании на неделю: в понедельник, к сожалению, не получится, потому что педсовет, здесь тренажерный зал, здесь занятия. Она садится поговорить на руках с маленьким Леоном, племянником Робертa. Особенно заметно сходство сына с матерью, когда Ивона Левандовская улыбается. Энергичная, элегантная, по-прежнему с фигурой спортсменки. По-прежнему переживает за каждый матч сына. Признается: бездействие ее пугает. Она предпочитает работать на три ставки. Работала учительницей, тренером, в свое время заведовала спортивным залом – заняла эту должность после мужа. До сих пор живет в доме у леса, уже 30 лет. Там у нее есть подруги, которые переехали в Лешно в то же время, что и семья Левандовских.