— В каких вы были отношениях с лейтенантом Игнатенко?

Я подобралась, вспоминая Димку.

— В дружеских, — ответила, вспоминая, как пару раз он надо мной подшутил, а после долго извинялся. Так как шуток я не понимала и обижалась. Поэтому и кресло у него иногда было мокрым от воды, символизирующей мои слёзы. Джорджия не разделяла моих детских выходок, но, отчитав, успокаивалась и делала вид, что разборки между сослуживцами её не касались.

— Он не жаловался на здоровье?

— Нет, здоровым был и молодым, — заверила их, хотя я думаю, что этот вопрос нужно адресовать медикам, я-то радист.

— Таинственный звук, что вы можете о нём сказать, — раздался, наконец, правильный вопрос, а Лавров задёргался, привлекая к себе не только моё внимание, но и комиссии.

Я поняла, что надо солгать, иначе капитан мне этого не простит. Чуть помявшись, я попыталась удивиться:

— Какой звук? — испуганно пискнула и добавила: — Я не о каком звуке не знаю. Честно.

— Который убивает тех, кто его слышит, — ласково добавил многоуважаемый инспектор Шаер.

Я замотала головой.

— Не слышала. Я не слышала ни о каком звуке. Они все нагло врут! — чуть ли не выкрикнула, преданно глядя на капитана Лаврова, который покивал мне в ответ.

— Кто врёт? — заискивающе уточнил Шаер.

Я замялась, вновь кинула на капитана взгляд, тот незаметно приподнял плечи, а я повторила за ним, мол, не знаю кто.

— Все! — выдала и улыбнулась Лаврову.

Да, пусть все и говорят об этом звуке, и он реально существует, но как сказал капитан, так и буду говорить, мне ещё служить под его началом неизвестно сколько.

Арчи оставались невозмутимыми. Капитан Мурр улыбался… мне. А я смутилась. Вот чего он такой обаятельный? Неужели думает меня покорить? Он же староват для меня.

Несколько пар глаз взметнулись на меня, затем на Мурра.

Я, конечно, загнула. Арч был молод и красив, всего-то старше лет на пять, но он сам напросился, и чего ему надо от меня?

Мурр больше не улыбался, а я вздохнула с облегчением, отводя взгляд. Решила подсластить пилюлю, послав мысль: «Но как красив, зараза».

Допрос, кажется, свернулся, так как телепаты не видели смысла меня допрашивать, а я и рада стараться сбежать из кабинета инспектора Шаера. Поэтому, поулыбавшись вежливым и обходительным членам следственной комиссии, сбежала к себе в каюту досыпать. Но в коридоре столкнулась с напряжённым Владом. Он ждал своей очереди и видел себя уже стоящим перед трибуналом.

Капитан Мурр проводил взглядом сержанта Алиан, которая не замечала, как коварная улыбка змеится на её губах. Странная девчонка давно заинтриговала его. Поймать её на таком выражении лица Пооло удалось лишь пару раз. С виду глупая, вздорная девчонка, но в тёмно-карих глазах иной раз плескалась такая тоска и боль одиночества, что невольно проникаешься к ней сочувствием.

Мурру стало интересно наблюдать за ней, особенно за её мыслями, которые как блохи скакали от одного к другому. Иной раз такое слышал, что мужчина всё больше склонялся к мнению — девчонка играет на публику. Высокая, статная, в облегающей форме тёмно-зелёного цвета. Она притягивала мужской заинтересованный взгляд. Стрижка очень шла ей, длинная иссиня-чёрная чёлка чуть прикрывала глаза. Прямой нос и соблазнительная линия губ. Девушка была, несомненно, красива, но не замечала этого, считая себя чуть ли не дурнушкой. Это Мурр прочёл в её мыслях, удивившись, подумал, что девушка просто не видела себя в зеркале. Или кто-то пытался кому-то запудрить мозги.

Алиан заметила, как арчи относятся к влюблённым в них землянкам. Раса сдержанных арчей не так и сильно отличала от представителей Земли, но абсолютно чёрные без белков глаза манили женщин. Они словно видели в них глубины мироздания и теряли голову, а некоторые стыд.

Правда, воинская дисциплина не позволяла интрижек и прочей романтической мути. Это и удерживало любвеобильных земляночек от арчей, а так же вездесущий майор Уокер.

И только в Алиан не чувствовалось любовной лихорадки, которую она всячески выпячивала при их встречах. Словно копировала свою подружку. Эта мысль и не давала покоя Пооло. Разговор с инспектором Сааве не дал никаких результатов. Тест Алиан проваливала раз за разом, даже на интуицию. Абсолютный бездарь. Но этот абсолют и смущал Пооло. Не бывает абсолюта, хоть один ответ, но всегда выпадал на процент удачливости, случайности.

Задумавшись, Мурр решил проверить Маргариту. Почёсывая губы пальцем, он видел, как девчонка застыла в проёме, отстранилась вбок, пропуская в кабинет лейтенанта Чащина. При этом Алиан пыталась не смотреть на Влада. О чём она думала в этот момент, Мурр не мог уже прочесть. Былая сила покинула его. Теперь он мог лишь подслушивать.

Длинный коридор, ведущий в кабинет инспектора Пси-корпуса, казалось, никогда не закончится. Я шла, мелко дрожа. Зачем меня снова вызвали? Не успела досмотреть сон и перекусить, как пришёл приказ предстать пред очи Шаера. Комиссия ещё вела расследование смерти лейтенанта Игнатенко. Неужели они меня заподозрили? Ой, не надо было поливать водой кресло. Надо было слушать Джорджию. А ведь она говорила!

Дверь в злосчастный кабинет появилась, я пошла быстрее, чтобы не струсить окончательно. Приложила руку к индикатору, услышала вопрос «Кто?», представилась, а сама громко подумала, что разве инспектор Шаер не меня ждал? Почему спрашивает кто? Он же телепат, должен через стенку слышать мысли.

Схема поведения была такая же: я наивная, восторженная девочка, которая млеет перед арчами. Порой надоедает притворяться. Но если бы я была уверена, что как только все узнают кто я, то не подложат под первого крутого телепата, конечно бы тут же раскрыла себя. Но мечты, мечты. А хотелось влюбиться и отдаться самой, по любви. Правда, чувствую, я ещё не скоро найду своего единственного. Если найду вообще.

— Проходите, сержант Алиан. Я пригласил вас для очередной проверки.

Интересный поворот. Значит, капитан что-то почувствовал. Неужели рассекретил? Я улыбнулась, как прежде, с готовностью садясь за стол напротив инспектора. Кабинет Шаера делился на две части, разделённые стеной. Мало кто знает, что за этой стеной находится комната для наблюдателей. Обычный человек без способностей даже не догадается, что есть эта комната. Кабинет был большим и практически никто замечал, что он меньше, чем должен быть.

Во время допроса комиссия располагалась на стульях перед столом инспектора, а допрашиваемый сидел спиной к входу. Сейчас мне пришлось пройти через весь кабинет, чтобы расположиться в удобном кресле.

— Приступим, — произнёс Шаер, улыбнувшись.

Лучше бы он этого не делал. Так кот мышке улыбается, прежде чем ею поужинать. Я открыто улыбнулась в ответ.

— Давайте, — произнесла и тут же спросила: — А вы у меня что-то нашли, да? Поэтому вызвали? Следующая проверка же должна быть через две недели.

— А ты так ждёшь этих проверок? — удивился арч, а я закивала, довольно улыбаясь.

— Конечно, это же так здорово. Мне кажется, это интересно: уметь читать чужие мысли.

Об этом мечтает каждый человек. Хоть чуть-чуть, хоть капельку, но мечтает знать, что думает другой. Я вздохнула, сложила руки на столе и стала ждать.

Проверка проводилась очень просто: на экране, встроенном в стол, появлялись картинки, из них надо выбрать, какая именно высветилась на экране за моей спиной. Что может быть проще — выбрать из пяти картинок верную. Я внимательно стала рассматривать предложенные варианты, сверяясь с отражением в чёрных глазах арча, прежде чем выбрать. Я не первая, кто таким способом пытается отгадать, какой рисунок выбрать, поэтому Шаер прикрывал их и смотрел сквозь полуопущенные ресницы. Я разочарованно вздохнула и попыталась угадать.

После третьего неверного ответа арч и я слаженно выдохнули. Он — устало, я — разочарованно. Мне было его жаль, так как он еле сдерживался, чтобы не впихнуть мне свою мысль с правильным ответом. Он просто мечтал, чтобы я выбрала верную картинку. Я слышала его направленные на меня мысли, которые оглушали, заставляя подчиниться, но у меня была другая задача. Поэтому мы сидели, смотрели друг на друга, а затем я тихо предложила: