— Да ладно? Ведьма верит в приметы? Очень символично! — коп оборачивается к ней с мальчишеской ухмылкой.

— Кто мне это говорит? Сам дьявол?

Едко рассмеявшись, Джефф сворачивает с шоссе, выезжая на пыльную дорогу без указателей и каких-либо признаков цивилизации. Напряжение, разъедающее воздух, удушает раздасадованную Джину. Она приоткрывает окно, позволяя свежему воздуху привести её мысли в порядок, а затем в гневе оборачивается к этим двоим, что испепеляют друг друга ненавистными взглядами.

— Хватит вам, нечисть! В следующий раз возьму с собой святую воду.

Эмма переводит взгляд на Джеффа и закатывает глаза.

— Тогда уж сразу кислоту.

— Джина, что она прошипела? Я не понимаю змеиный.

— А язык жестов понимаешь? — наманикюренный средний пальчик гордо возносится в воздух, заставляя капитана раздражённо фыркнуть и прикусить язык.

Когда полоса побережья уже виднеется неподалёку, все они облегчённо вздыхают: пытка в замкнутом пространстве подходит к своему логическому завершению. Джина руководит Джеффом, который, матерясь, не понимает, куда ехать дальше, а Эмма, сидящая на заднем сиденье, едко комментирует каждую его оплошность, ссылаясь на низкий интеллект мужчины. Он обещает закопать её глубоко в этих белых песках, а она — проколоть ему шины, и когда обмен любезностями сходит на нет, капитан заглушает мотор.

— О. Боже. Мой. Не верю, что мы приехали! — счастливая Джина вылетает из автомобиля, хватая свою пляжную сумку и очки.

Эмма, ворча, выходит следом. Вид перед ними открывается самый обыкновенный — пустынная полоса пляжа, серо-синяя даль океана, одинокие пальмы и ни намёка на людей. Но если пройти чуть дальше, там, где уже зеленеет растительность, можно наткнуться на нечто удивительное, спрятанное от чужих глаз, дикое, необузданное, личное. Тайную лагуну двух маленьких девочек, решивших однажды прогулять урок английской литературы.

Актриса с любовью оглядывает знакомые пейзажи, а затем с воодушевленным вздохом направляется в сторону их припрятанного места, когда голос Джины её вдруг останавливает.

— Эй! Подождём Джеффа.

— Сам найдёт.

— Эмма.

Блондинка закатывает глаза и останавливается. Какого черта ему с ними делать? Он — третий лишний. Ему там не место. Как она сможет расслабиться, как сможет отвести дух и поболтать с подругой, когда ей постоянно придётся отражать удары этого австралопитека? Возможно, ещё и слушать, как эти двое лобызают друг друга.

Эмма в отвращении морщится. Перестав глазеть по сторонам, Джина оборачивается к машине, чтобы поторопить своего мужчину, и в ту же секунду в удивлении открывает рот.

Там, где мгновение назад стоял мерседес Джеффа, сейчас пусто. И только пыль стоит столбом от шин, и только отблеск фар мелькает вдали.

— Какого хрена?! — кричит она. — Он уехал?!

Эмма в недоумении хмурится. Когда осознание всей ситуации доходит до её затуманненного злостью и обидой сознания, девушка начинает весело хохотать. Она хватается за живот и не может успокоиться, пока подруга рвёт и мечет, бесконечно набирая его номер.

— Да что ты смеёшься, я не понимаю! Он уехал, уехал, ты знаешь, каких нервов мне стоило вытащить его из участка! — кричит Джина, пиная камни и слушая бесконечные гудки в динамике. — Козел! Даже слова не сказал!

— Единственный разумный поступок от него! — отдышавшись, отвечает блондинка. — Он даже вырос в моих глазах до уровня асфальта.

Джина отправляет подруге серьёзный взгляд, а затем, чертыхнувшись, бросает в сумку телефон и усаживается на раскаленный песок. Она упирается локтями в колени и кладёт голову на руки, что-то тихо бормоча себе под нос. Закатив глаза, Эмма садится рядом.

— Ты серьёзно расстроилась? Джи, это я должна обижаться. Ты собиралась показать ему наше тайное место.

— Я лишь хотела, чтобы вы подружились, — невнятно произносит она, а затем поднимает взгляд. В карих глазах девушки плещется досада.

— Нам с ним незачем дружить. Надеюсь, это первый и последний раз, когда мы видимся. Я же как-то обходилась без знакомств с твоими бесконечными будущими мужьями. Пойдём, — Эмма встаёт и протягивает руку подруге, помогая ей подняться.

Собрав упавшие вещи, девушки неспеша возобновляют путь по безлюдному побережью. Джине хочется ответить, что с ним все иначе, что именно его ей хочется познакомить со своими родными и распланировать свадьбу до последней слезинки, но обида на капитана перекрывает желание его защитить. Борьба за справедливость, попытки оправдать этот поистине свинский поступок вкупе с паршивым настроением вмиг уходят на второй план, когда заметно повеселевшая Эмма кивает в сторону их лагуны, до которой осталось лишь преодолеть небольшую баррикаду из тропических кустарников. Колючие ветки оставляют маленькие царапины на руках и ногах девушек, но они уверенно следуют вперёд, вдруг останавливаясь в восхищении.

Это место действительно напоминало сказочную лагуну из старых фильмов, из модных журналов, где модели в дизайнерских купальниках восседают на белоснежном песке, создавая видимость медитации. Маленький пляж напоминал амфитеатр, где сцена — голубой океан, вдали соединяющийся с небом. О небольшие скалы, поросшие густой растительностью, небрежно разбивались волны, пальмы грелись под палящим солнцем, песок выглядел нетронутым. Возможно кто-то, как и пара подруг, считал это место своим, но сейчас это не имело никакого значения. То была тайная лагуна Эммы и Джины, и никто не мог нарушить их маленький идеальный мир.

Обосновавшись под невысокой пальмой и облачившись в купальники, девушки первым делом поспешили ощутить на себе трепетную прохладу океана. Уже позже, греясь в лучах предзакатного солнца и обсудив все последние сплетни, они погрузились в приятную тишину. Солнечные лучи, уже не обжигающие и не жалящие, ласкали их загорелые лица, океан нашептывал какую-то свою магическую легенду, а свежий воздух убаюкивал и отрезвлял одновременно. Джина не могла перестать думать о поступке Джеффа, размышляя над тем, сколько дней она не будет разговаривать с ним на этот раз, а Эмма, прикрыв глаза, наслаждалась тихим вечером и возможностью побыть вдали от камер и толпы людей. Даже несмотря на это, ей не терпелось скорее вернуться на съёмки. Возможно, звонок Дэвида напрямую этому поспособствовал, ведь она была на двести процентов уверена, что его поздравления напрямую связаны с её работой. Она радовалась и предполагала, удивлялась и мечтала, пока в перерывы между её хаотичными мыслями бесцеремонно врывался образ этого хамоватого капитана.

И, когда он начинает занимать слишком много места в её голове, Эмма фыркает и открывает глаза.

— Джи.

— М-м-м? – словно пробудившись ото сна, бормочет брюнетка.

Вопрос, все эти пару дней мучавший её и поедающий изнутри, давно норовит вырваться наружу. Собравшись с мыслями, актриса принимает сидячее положение и прямо смотрит на подругу.

— Почему он, Джина?

Брюнетка садится в турецкую позу напротив Эммы. Она ждала этот вопрос всё это время.

— Прости?

— Почему именно он? Ты ведь… ты всегда западала на парней, которые способны любить, совершать романтические поступки. Да они в зад тебя готовы были целовать, только бы ты на них обратила внимание. Вспомнить хотя бы Питера.

— О, нет, пожалуйста, давай вычеркнем из списка этого извращенца, — брюнетка морщится в отвращении.

— Хорошо, но ответь на мой вопрос.

— Понимаешь, Эм, Джефф, он… мой эксперимент.

– Дай угадаю: он называется «сколько процентов мазохизма в тебе присутствует»?

— Ха-ха-ха. Очень смешно.

— Я не понимаю. Что тебя в нем может привлекать? Он же грубый, неотесанный хам. И ты это прекрасно знаешь.

— Знаю. Поэтому и запала на него. Когда я впервые его увидела, он инструктировал меня, я сразу поняла, что этот мужчина может стать моей конечной точкой. Я знаю, какой он, и верю, что я способна его изменить, способна увидеть в нем свет. Может, я стану именно той, благодаря которой он сможет увидеть себя со стороны, посмотреть на свои ошибки. Мы будем исправлять их вместе.