Их глаза встретились.

Гермиона никак не ожидала увидеть профессора, так пристально разглядывающего ее. Он стоял, лениво облокотившись о стенку. А его взгляд, ставший еще темнее от полумрака, опустился на её губы и, задержавшись на них несколько секунд, скользнул ниже, по шее, по ключицам, выступающим из блузки, по груди, высоко вздымающейся от неровного дыхания, обогнул тонкую талию, бедра, объятые юбкой, и ниже, к длинным ногам. А затем он возвратился к ее янтарным глазам. Её сердце пропустило удар.

- Огневиски? - любезно предложил он.

- Нет, спасибо.

Она сглотнула, но зрительный контакт продолжался. Северус медленно поднес к своим губам стакан и, глядя на нее, стремительно опустошил его. Его зрачки расширились. У Гермионы пересохло во рту от его действий. Взгляд черных глаз словно обещал удовольствие. Будто он хотел совсем не огневиски, а её.

Попробовать на вкус.

Она не могла никак оторвать от него взгляд. Наблюдала, как двигались его губы и кадык. Мигом стакан вернулся на поднос, а Северус медленно двинулся на неё. Чувство самосохранения заставило Гермиону попятиться назад. К горлу подступила паника.

Всё происходило молниеносно. Она врезалась в стену. Резко выдохнула. И мужские руки по-хозяйски привлекли её за талию, прижав к мужскому телу. По ней пробежался табун мурашек. Она почувствовала слабость в ногах. Сердце подскочило к горлу, а дыхание сбилось. Гермиона молила, чтобы профессор не услышал этого. Она машинально положила руки на его грудь, такую твердую, как у статуи. Ладошками нежно провела по ней.

Снейп хищно сверкнул глазами и подтолкнул девушку к стене. К её животу прижался его твердый орган, и Гермиона вздрогнула. С тревогой она поняла, что он возбужден, и что эта истома медленно передается ей.

Он быстро нашел ее податливые губы и втянул в себя мягкую нижнюю губу, слегка посасывая. Гермиона охнула, и тогда Северус припал к ней в уже страстном поцелуе, проникая своим языком вглубь.

Она издала полустон.

Необъяснимые ощущения пронзили ее всю. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, легкие требовали воздуха, а низ живота заныл. Мужская ладонь зарылась в её волосы, пропуская мягкие локоны, а другая расслабляюще провела по талии и спустилась на бедро.

Гермионе захотелось большего, животного и глубокого. Но она совсем не знала, что делать. К её отчаянию, в голову лезли лишь вычитки из книжек. Теория гласила, что в большинстве случаев “это” больно.

Её взяла дрожь страха, которую легко уловил мужчина. Он резко остановиться, и пристально посмотрел на нее.

“Точно не от холода”, - подумалось ему. Снейп быстро стал соображать. Её движения не такие уверенные, а поцелуи не такие опытные. Северус заглянул в ее чистые глаза, и до него дошло.

- Мисс Грейнджер, - хрипло прошептал его голос прямо у ее губ, - только не говорите мне, что вы девственница.

Она и не отвечала. Лишь опустила взгляд куда-то ему в грудь, пытаясь отдышаться.

Все стало ясно по смущению. Глаза Снейпа смиренно закрылись, пытаясь сохранить самообладание. Спокойно. Он и это сможет. Однако…

Малолетняя невеста-девственница - что может быть хуже? Ах да, малолетняя невеста-девственница, которая гриффиндорка, несносная всезнайка и декан гребаного Гриффиндора! И что же ему делать? Не хотелось, чтобы их единственный раз запомнился ей болью и кровью. Она дрожала в его объятиях, и хоть в этих доверчивых глазах и была нотка смелости в коктейле со страстью, страх и испуг преобладали в ней. Поэтому Снейп сардонически улыбнулся ей, отошел от нее и вышел из их апартаментов.

***

Гермиона, охваченная эмоциями, как и в последнее время не понимала действий профессора. Минут десять спустя она выровняла своё дыхание и сердцебиение.

Муж все не возвращался, и Гермиона принялась осматривать свой новый дом. Гостиная всё та же, но теперь казалась еще просторней. Поразительно, какое колоссальное значение имело присутствие профессора Снейпа в одной комнате!

В углу стояли два кресла, рядом - столик из темного дерева. Почему-то ей глупо представилось, как они попивают чай и улыбаются друг другу, разбавляя эту мрачную атмосферу теплыми беседами.

Грустно вздохнув, она открыла ближайшую дверь и оказалась в его кабинете. Массивный стол, стоящий в центре, большое кожаное кресло и снова много-много книг, шкафов, бумаг, зелий и мрака. Порядок царил во всем, а преобладание темных цветов яро кричало о мужской руке.

Она поспешила в другую комнату, так как в этой воспоминания о хозяине этого кабинета захватывали в свой круговорот. А думать о нем сейчас совсем не хотелось.

Следующей стала спальня, и Гермиона осознала свою тщетную попытку бегства.

Их будущее ложе представляло собой гигантскую кровать, на которой уместилось бы и четверо людей. Её заправляли простыни цвета, конечно, слизеринского факультета. Рядом столы, зелья и снова темный цвет - все это напоминало эпоху средневековья.

Внимание девушки привлекла луна. А она и не заметила, как стемнело. Время летело разительно быстро. Вид из окна радовал. Хоть что-то могло утешить её. Он отличался своей живописностью. В этой комнате шторы не скрывали всю красоту природы. Пейзаж представлял собой запретный лес, который уже успел окутать сумеречный туман. От него веяло загадкой, опасностью и тайной… И где-то там была деревня, где скрывался вновь возрожденный Воландеморт.

Вскоре миссис Снейп обнаружила ванную, шикарную и громоздкую. Гермионе понравилось здесь больше всех. Белоснежная, светлая и ангельская, ванна являлась лучиком света в этой грубой и холодной тьме.

Почувствовав себя безнадежно одинокой, она приняла теплую ванну, а затем уже в большой кровати укрылась тяжелым одеялом и забылась во сне.

***

Утром она проснулась и почувствовала тепло. Гермиона неохотно открыла глаза и спросонья поняла, что лежит на ком-то, а этот кто-то Снейп! Она, черт возьми, лежит на нем! На мужчине! Широко распахнув свои глаза, девушка увидела удивленное лицо профессора. Его густые черные брови вопросительно взлетели вверх. Он давно не спал.

Сам стыд накрыл ее от осознания того, что она обнимает его не только руками, но и ногами, почти лежа на нем! А самое страшное, что ей это нравилось, ей чертовски это нравилось! Она не хотела отстраняться от него. Гермиона побоялась, что он её оттолкнет, но и отстраниться не попыталась. Сквозь тонкую ткань сорочки ей почувствовалось спокойное биение его сердца.

- Доброе утро, - все, что пришло ей на ум. Он задумчиво изучал ее лицо, слегка прищурился, стараясь что-то понять.

Поняв, в какой нелепой ситуации она оказалась, Гермиона резко откатилась на другой край кровати, кутаясь в кокон одеяла.

Покрывало сползло с его тела, продемонстрировав оголенный подтянутый торс. Северус вскинул бровь, а она, поддавшись инстинкту, жадно осмотрела каждый дюйм мужского тела и судорожно сглотнула.

Он уставился на нее более возмущенно, хотя его взгляд при этом немного потеплел.

- Мисс Грейнджер, - начал профессор сдержанно, что выглядело немного странным в его лежачем положении и с сонным лицом, - Вы же знаете…

Она оборвала его.

- Я знаю, что нам нужно это сделать… И, - с каждым словом ее лицо становилось все краснее и краснее, - мы можем сделать это сейчас… Если…

- О Мерлин! Избавьте, я не про это…- он наклонил голову, и безразличие вновь появилось в его взгляде, - мы должны ежедневно подтверждать печатями наш брак.

И Гермиона от стыда нацелила своей взор на ладошки.

- У нас еще неделя… Но если вы желаете расстаться со своей девственностью, то я к вашим услугам, дорогая женушка. - проговорил он так, будто слова вставали ему поперек горла.

Эти фразы попали прямо в гриффиндорскую гордость. Из-за чего девушка подняла на своего супруга свои прекрасные глаза, наполненные легкой яростью.

И он замер, увидев ее лицо. Так старательно наведенное безразличие полетело к чертям. Он увидел в ней совсем другую Гермиону Грейнджер. Снова он всмотрелся в ее глаза.