Они вошли на кухню, она присела за стойку, пока Арми скидывал пиджак и устраивал его на барном стуле. Здесь тоже было чисто и как-то пусто. Он рылся в шкафах, доставал чашки, пока грелась вода, стащил ещё и галстук, кинув его к пиджаку.

— Ну, что случилось? — он повернулся к ней и скрестил руки на груди. Его пальцы подрагивали, и Роуз поняла: он тоже волнуется. Сильно. Она посмотрела на свои собственные руки, не зная, с чего начать.

— Эм… Когда я вернулась, то пошла к врачу. Мне назначили терапию. Но… — она провела руками по лицу, пытаясь собраться и хоть как-то объяснить то, что с ней происходило. — Я не знаю. Будто всё, чем я жила эти годы, это всё фальшь, какой-то дурацкий спектакль. Я поняла, что не знаю, чего хочу. Терплю вещи, которые мне не нравятся. И на самом деле, я делаю это до сих пор.

— Например? — голос у него был напряжённый. Роуз старалась не смотреть, как Арми делает ей чай. Это возвращало её в дом на море, где всё, абсолютно всё было по-другому, легче и проще. Это сейчас они пытаются начать… серьёзные отношения? Да, их, видимо.

— Я не люблю свою работу…

— Ну так брось её, — перебил её Арми и поставил перед ней кружку.

— Вы все такие простые, возьми и брось, а я на что буду врача оплачивать, на какие деньги покупать еду? — Роуз возмущённо подняла на него глаза, но он был спокоен.

— Я помогу. Я же сказал, что не брошу тебя. Деньги у меня есть, квартира это моя и, если хочешь, можешь переехать сюда. Психиатра тебе лучше сменить, если за два месяца никакого прогресса. И у меня есть один на примете. Не поможет она, найдём другого, — Арми говорил уверенно, усевшись рядом на стул и глядя на неё. — Тебе нужно время и отдых. И ты сможешь найти свою мечту. Я помогу.

Когда он стал… таким? Или он всегда был им? Откуда в нём эта сила, уверенность? Это точно тот парень, который падал в панические атаки? Кутался в простыню, смущался её в купальнике? Точно он? Почему он звучит так, будто и правда готов взять на себя все её проблемы? Роуз поняла, что от удивления открыла рот и просто пялится на него. И Арми неожиданно покраснел и смутился, уткнувшись в свою кружку.

— Если не хочешь…

— Хочу. Очень хочу. Я… — это прозвучало не так, как она планировала. Голос сел, и она говорила о нём. О всём нём. Всего его она хотела, да даже если бы он не предложил ей свою помощь, она бы хотела остаться с ним навсегда. Это же Арми. Рядом с ним воздух легче. И они оба пытались справиться с собой, помочь себе. И прежде, чем он её утащит в свою постель, а он уже был близок к этому, как и она, им стоило обсудить правила игры. Она думала об этом, когда приближалась к его лицу, чтобы поцеловать, думала, когда их губы встретились, думала, когда он притянул её к себе и положил руку ей на талию… А впрочем, пошло оно всё. Чтобы они ни творили, какое бы безумие ни устраивали, им это нравится.

Арми поднялся со стула и приятнул её к себе, целуя лицо, и его руки скользили по спине, ища застёжку платья.

— Просто… Синими через голову, — шепнула Роуз и он отодвинулся на секунду, глядя на неё со смесью восхищения и обожания.

— Я должен сказать… тебе, — он кинулся к её шее, нашёл губами свой след и застонал, уткнувшись в него носом, — должен…

— Что… сказать? — она пыталась расстегнуть его рубашку, но плюнула на это и просто рванула изо всех сил. Пуговицы полетели на пол, и Арми отодвинулся, глядя на неё.

— Ты всегда так делаешь? — он ухмыльнулся и Роуз вспомнила. Ага, точно. Она порвала его рубашку в первый же день знакомства. И шрам от его отца был там же. А ещё она увидела свой след на его шее, скрытый до этого под тканью, и её слегка замутило. Во рту скопилась слюна, зубы заныли, и боже, как она хотела снова его укусить…

— Видимо, всегда, — Арми улыбнулся, а потом присел, обхватил её руками и закинул себе на плечо. Так быстро, что она и пискнуть не успела. Он развернулся и пошёл в коридор, придерживая её за бёдра. — Так вот, я хотел сказать, что всё ещё хочу сотворить с тобой что-то ужасное и страшное.

— Эй, я тебе что, пещерная женщина? — муть в голове развеялась и Роуз обрела голос, легонько поколачивая его по узкой спине. В целом, пусть носит её так куда хочет и как хочет, она давно не против. И сотворит с ней что-то ужасное и страшное. Она очень хочет.

— Нет, не пещерная, — он завернул в комнату, немного затемнённую из-за штор на окнах, и аккуратно усадил на кровать, а сам опустился перед ней на колени, — ты моя любимая женщина.

Роуз задрожала от этого тона, которым он говорил. Арми аккуратно взял её за ногу и поднял к себе стопы, разглядывая.

— Эй, ты чего?

— Всё зажило, — он осмотрел вторую и потянулся к платью. Роуз послушно подняла руки, он стянул его и отбросил в сторону, но смотрел не как на что-то возбуждающее, а изучающе, внимательно. Провел руками по её коже, повертел перед собой.

— Да что ты делаешь? — ей хотелось, чтобы он сейчас поцеловал её и трахнул, это было бы замечательно, а вот этот осмотр её смущал. К тому же, чёртово бельё… Но оно, похоже, вообще его не интересовало.

— Хм, ты не стала обрабатывать укусы? — он нагнул её к себе спиной и водил там пальцами.

— Обрабатывала.

— До сих пор следы.

— Ну… Ещё через пару месяцев сойдут… — честно, она хотела бы, чтобы они никогда не сходили. И тот, на шее уже не заживёт, только если лазером убирать. Самый сильный. Но все остальные становились более тусклыми с каждым днём и её это расстраивало.

— Так, а это что такое? — он схватил её за руку и поднял перед собой, гневно сведя брови. Блять, твою мать… Она уже и забыла… — Что это?

Он ткнул её руку перед лицом и Роуз зажмурилась. Ей было стыдно. Очень стыдно. Она поэтому и носила закрытую одежду…

— Милая, ответь мне, — его тон изменился, и она почувствовала, как начинает дрожать. Так он говорил с ней, когда… Когда становился хищником. Её голову наполнили отрывки воспоминаний, как он зовёт её, как берёт, как называет вот так… Он ухватил её за подбородок костяшкой согнутого указательного пальца и заставил поднять голову. — Открой глаза и объясни мне. Что. Это. Такое.

Роуз открыла глаза и перед ней была её собственная рука с огромным и свежим укусом. До крови, на предплечье. Она заморгала и перевела глаза на Арми. Да, она не ошиблась, это был он.

— Я… Думала о тебе… — она видела, как он сглатывает, как тлеющий огонь на дне его зрачков разгорается. — Мне хотелось почувствовать… Твоё присутствие…

— И ты укусила себя, — закончил он.

Она кивнула. Он глубоко вздохнул, поднёс её руку к своему лицу и облизал укус. Раз, два, присосался к нему, чуть ли не урча, а потом слегка отодвинулся.

— Я…

Он аккуратно опустил её руку, закатал рукава своей рубашки и показал место, где был её след. Вокруг шрама были свежие укусы, и Роуз уставилась на них, чувствуя, как её начинает трясти. Эти новые отпечатки были точно такими же, какие он оставлял на ней…

— Я хочу тебя. Очень, больше всего в жизни, — Арми поднял на неё глаза и в них смешалось всё. Его желание, его любовь, страх, неуверенность, и она точно знала, что смотрит так же. — Но то, что мы причиняем друг другу вред…

— Мой врач сказала, что нам нужны правила.

— Вы обсуждали это?

— Да, конечно. Я хотела быть с тобой, с самого начала, и всё время думала, как совместить это желание и моё лечение, пока не вогнала себя в… это.

Они замолчали и Арми сел рядом с ней на постели, прижавшись плечом. Он взял её за руку и провел нежно пальцами по свежему укусу.

— Я не знаю, что делать, — сказал тихо, слегка сжав пальцы. — Наша встреча поселила во мне надежду, поэтому я попробовал измениться. Ты сказала, что я заслуживаю счастья. Но я не могу без тебя.

Он поднял голову и посмотрел на неё, а потом притянул, укладывая к себе на грудь и нежно перебирая её волосы.

— Тебе нужна помощь, поддержка. Я тебя не брошу, в любом случае. Но, кажется, я не совсем то, что тебе подходит, для твоей пользы.

Роуз гневно сжала свои руки на нём, надавила всем телом и заставила Арми упасть спиной на постель, залезая на него сверху.