Я действительно думала, что этот дом будет нашим проектом. Предполагалось, что он станет нашим домом мечты, тогда почему Уэс не вкладывается в него так же, как я?

Хотя это была наименьшая из проблем. Нам с Уэсом буквально приходилось выкраивать время, чтобы побыть вдвоем. Мы старались проводить вместе каждую свободное мгновенье, но теперь в нем ощущалась нетерпеливость. Словно он отсчитывал часы до того момента, когда уже сможет со мной расстаться. Я начала во всем винить нагрузку на работе и стресс, который свалился ему на плечи.

Уэс твердил, что все из-за работы. Слишком много времени он там проводит. Много нагрузки. Когда я предложила ему умерить обороты, он злобно на меня посмотрел и сказал:

— А как тогда, по твоему мнению, мне обеспечивать ту идеальную жизнь, которую ты так хочешь?

Предполагалось что дом строится для нашей семьи. По крайней мере, я так думала.

Но, наконец-то, Уэс был рядом, помогал мне с выбором садоводческих инструментов. В первый раз за долгое время мы были одни, и мне не хотелось, чтобы время летело так быстро.

На заднем дворе еще ничего не было сделано, но я уже представляла себе, как там все будет выглядеть. Каменная дорожка, вдоль которой растут цветы и аккуратно подстриженный газон. Дубы, растущие по всему периметру, и плетеные стулья под ними. Но самой лучшей частью было цветущее вишневое дерево. Оно цвело прямо сейчас. Бледно-розовые лепестки тонули в зеленом море. Оно было так прекрасно.

Я дождаться не могла, когда же приедет садовник.

Несмотря на то, что я обижалась на Уэса за упрямое нежелание принимать решения относительно дома, я с радостью ухватилась за идею найти садовника. Было много вариантов, но, в конце концов, я решила остановиться на Рэне Дэйвери. Она владела Фэйрхэвэном — цветочным магазином, в котором располагался и ее офис ландшафтного дизайнера. Однажды Тэйлор упомянула, что Рэне составляет самые красивые цветочные композиции.

Уэс аккуратно поставил цветочный горшок под вишневое дерево. Отряхнул руки и выпрямился.

— Мне пора идти, — констатировал он, — Чем собираешься сегодня заняться?

— Скорей всего, работать на заднем дворе с этой дамочкой Рэне.

— И все?

— И все, — повторила я.

— Ладно. Люблю тебя.

Муж рассеянно поцеловал меня в щеку. Миновали те дни, когда один прощальный поцелуй превращался во второй, затем в третий и четвертый.

Я наблюдала за тем, как он уходит. Пять дней назад мы ужасно поругались. Уэс пришел домой позднее обычного. Я ужинала одна. Звонила ему и натыкалась на автоответчик. С каждой секундой злилась все сильнее. Сердце наполнялось ненавистью. Она накрывала меня, черная и тяжелая. Когда Уэс зашел, эмоции взяли верх, и я вскочила со стула, намереваясь узнать, где он был.

Мы ругались и спорили, но вместо того, чтобы отступить, как я обычно это делаю, я стояла на своем. Он кричал, чтобы я оставила его в покое, а когда я отказалась, Уэс развернулся и ушел из дома. Он не вернулся. На следующий день он пришел домой и извинился. Сказал, что спал в офисе. Я не знала, чему верить. Мы впервые так злились друг на друга и ночевали раздельно.

Я зажмурилась и глубоко вздохнула.

Когда я вновь открыла глаза, заметила, как вдоль дома идет низенькая женщина, а в руках у нее инструменты для сада. Она двигалась так, словно выполняет ответственную миссию. Но подойдя ко мне, резко бросила все инструменты на землю. Я ждала, когда она поднимет голову и поздоровается, но женщина быстро пошла обратно к своей машине.

Я наблюдала за тем, как она ходит туда-сюда от машины к моему дворику. Обычно я бываю очень тихой и сдержанной, но сегодня мне хотелось поговорить с ней и представиться.

Я прочистила горло, и она, наконец, подняла голову. На голове у нее была бейсболка, тень от которой скрывала половину лица. От долгого пребывания на солнце кожа у нее была карамельного цвета, темные волосы собраны в конский хвост. Даже не глядя на ее лицо, я понимала, она без макияжа. Она была полной противоположностью тех женщин, с которыми я обычно проводила время. И поэтому она была мне интересна.

— Привет, — пробормотала я.

Она приподняла бейсболку и наскоро поздоровалась со мной.

— Я знаю, вы наш новый садовник, но думаю, что мне следует представиться.

Я подошла к ней, а она склонилась над цветочной клумбой.

— Я знаю, кто вы, — перебила меня женщина. Она сняла перчатки и заткнула их за джинсы. А потом улыбнулась и пожала мне руку. — Миссис Донован.

Я медленно кивнула и махнула рукой в сторону широкого запущенного пространства позади меня.

— Похоже вас ждет много работы.

— Все не так плохо, как вам кажется. На первый взгляд кажется, что работы много, но думаю, что смогу за неделю посадить цветы и подстричь кусты.

Я удивленно распахнула глаза.

— Звучит впечатляюще.

Она пожала плечами.

— Это моя работа, миссис Донован.

— Не стоит так меня называть.

Она посмотрела на меня в замешательстве.

— Миссис Донован, — уточнила я, — меня зовут Виктория.

— Хорошо, Виктория.

Женщина окинула взглядом все коробки с цветами, стоящие рядом с ней.

— Вот несколько цветов, которые, как мне кажется, вам понравятся.

Я взглянула на них. У меня не было ни малейшего понятия, как они называются.

Перед собой я видела только несчетное количество ярких красок. Не знаю, с чего начать.

— Это что за цветы?

Рэне прищурилась и посмотрела туда, куда я указывала.

— Орхидеи.

Я опустилась на колени рядом с ней. Казалось, это застало ее врасплох.

— Они мне не нравятся.

— Мне тоже не особо, — призналась она со скромной улыбкой. Она протянула мне руку, и несмотря на то, что мы обменялись рукопожатиями несколько секунд назад, этот жест расценивался так, будто я заслужила ее уважение.

— Я Рэне.

Оказавшись ближе, я разглядела небольшую горбинку на ее носу. Ее глаза, темно-кофейного оттенка, обрамляли морщинки, которые появлялись и в уголках губ, когда она улыбалась. Она выглядела ответственной и рассудительной, как человек, который говорит то, что знает и думает, и идет своей дорогой.

— Вам не обязательно сидеть со мной в такую жару. Я все сделаю сама.

В подтверждение своих слов, она склонила голову и начала работать.

Если быть честной, у меня не было особо важных дел. Я бросила взгляд через плечо на строящийся дом. В ушах жужжал звук молотков и пил. Мысленно я уже видела, как будет выглядеть мой будущий дом, так же, как и мой будущий сад: на заднем крыльце будет стоять темная плетеная мебель. На французских дверях будут висеть кружевные занавески, развевающиеся на ветру. А сверху будут висеть большие горшки с петуньями.

По правде говоря, мне было одиноко, и несмотря на то, что Рэне не самый разговорчивый человек, мне нравилось ее общество.

— Я… я могу помочь тебе, — предложила я. Она подняла голову и по кошачьи прищурила глаза. — Если ты конечно этого хочешь, — тихо добавила я.

Рэне замялась. Наконец, она указала рукой в перчатке в сторону машины.

— Принеси перчатки, и я научу тебя паре вещей.

Я нашла пару старых перчаток на заднем сидении автомобиля. Неужели все так очевидно? У меня что, над головой мигалка, которая кричит: Посмотри на меня! Мне нужен друг!

Должно быть так и есть, потому что Рэне дала мне самую черную работу: выдергивать сорняки рядом с дубами и вокруг соседского забора. Все это время мы провели в тишине. Казалось, будто Рэне закрылась от мира на время работы. Ее губы были сжаты в тонкую линию, а брови приняли дугообразную форму. Но она что-то мурлыкала себе под нос, очень, очень тихо. Так тихо, что я даже не знала об этом, пока не оказалась рядом.

Закончив с цветами, она отошла назад и посмотрела на них.

— Мне нравятся эти лавандово-голубые цветы, — завела я разговор, указывая вправо от себя.

Рэне на секунду подняла голову.

— Это кошачья мята.

— Кошачья мята, — отсутствующе повторила я.