А этого я не хочу.

— Все в порядке, — я провожу пальцами по головке Эвелин.

Его плечи расслабляются, когда он прислоняется к двери.

— Не могу поверить, что прямо сейчас разговариваю с тобой.

— Я попросила, чтобы тебя и твою сестру убрали из запрещенного списка. Если бы я знала, что вам воспрещен вход, то попросила бы раньше…

Синклэр быстро перебивает меня.

— Я знаю.

По его взгляду, я понимаю, что он не врет.

Возникает пауза, но это не то неловкое молчание, которое повисает между незнакомцами. Его присутствие рядом настолько знакомо, что делает молчание и разговоры о прошлых днях, проведенных вместе, комфортными. Что-то подсказывает мне, что если мы так простоим еще несколько минут, то я о нем что-нибудь вспомню.

Но я не могу молчать. В ту секунду, когда я увидела, как он вошел в Фэйрфакс, мое любопытство всплыло на поверхность, задавая вопросы и требуя ответов.

— Твоя сестра когда-нибудь еще навестит меня? — спрашиваю я.

Синклэр потирает шею.

— Рэне хочет, но…

Он наклоняется и смотрит на Эвелин отсутствующим взглядом. Эвелин смотрит на него.

— Много чего произошло с того момента как ты очутилась здесь.

Я выпрямляюсь. Хмурю лоб.

— Например, что?

Синклэр вздыхает и запускает руки в волосы.

— Я здесь не для того, чтобы запутать тебя.

— Тогда зачем ты здесь? — мне не удается скрыть отчаяние, которое звучит в моих словах.

— Чтобы помочь.

Я отворачиваюсь, оглядывая комнату отдыха, наполненную пациентами. Не хочу провести остаток жизни в ожидании завтрака, обеда и ужина. Не хочу провести остаток дней в комнате отдыха, медленно теряя время. Если мне не удастся достучаться до Синклэра сейчас, то не удастся никогда.

— Я… я пытаюсь вспомнить своё прошлое, — признаюсь я.

Глаза Синклэра смотрят прямо на меня. У него проникновенный взгляд. Люди как он — опасны, потому что они не привлекают к себе внимание, но замечают все, происходящее вокруг.

— Это во благо или во вред? — спрашивает он.

— Попытка вспомнить прошлое?

Он кивает.

— Во… благо. По крайней мере, мне так кажется.

Ощущение того, что за тобой наблюдают, не пропадает ни на мгновение, и я оглядываюсь. Сьюзан и Кэйт стоят за стойкой медсестер. Никто на нас не смотрит.

— Я готова уйти из Фэирфэкса, — признаюсь я.

Мириады эмоций отражаются в его глазах, но все что я могу видеть, это счастье.

— Это замечательно.

Я киваю и осторожно формулирую предложение.

— В прошлый раз, когда ты приходил сюда, ты сказал, что пытался навестить меня каждый день.

— Так и есть, — мгновенно отвечает он.

— Я знаю… я проверила списки.

Я нервно облизываю губы. Он касается меня рукой. По коже пробегает электрический разряд. Я слегка вздрагиваю.

Я сама не в себе, и всему виной он.

— Что ты помнишь обо мне? — спрашиваю я.

— Все. Я помню все о тебе.

Я смотрю на него из-под ресниц.

— Тогда расскажи мне.

Синклэр хмурится и говорит:

— Когда я навестил тебя в прошлый раз, было очевидно, что я шокировал тебя. Не хочу вываливать на тебя еще больше информации.

— Ты и не вываливаешь на меня информацию. Я прошу тебя рассказать мне.

Синклэр издает нервный смешок и потирает верхнюю губу.

— Да. Ладно. Я могу это сделать.

Он прочищает горло и наклоняется ко мне. Всего на дюйм. Хотя между нами еще приличное расстояние, мы практически соприкасаемся.

— Ты любишь садоводство и проводить время на открытом воздухе. Любимый цветок — гортензия, и ты ненавидишь орхидеи. Твое любимое время года весна. Ты зависима от масалы. Любишь желтую прессу, и никогда не можешь оторваться от чтения хорошей книги…

Один за другим, список продолжается. Синклэр вываливает на меня информацию, словно он ходячая энциклопедия Виктории Донован.

То, что он говорит, звучит прекрасно, но я не могу ничего этого вспомнить. От беспомощности слезы выступают у меня на глазах.

Мне нечего сказать. Совсем нечего.

Синклэр останавливается.

— Хочешь, чтобы я продолжал?

Думаю, что если попрошу, то он так и будет выдавать все новую и новую информацию. Но моя голова переполнена всеми полученными фактами.

— Этого достаточно.

Он по-прежнему пристально смотрит на меня. Внезапно, мне начинает казаться, что на его вопрос не обязательно отвечать. Даже если и так, у меня все равно нет ответа.

— Этого достаточно.

Воздух покидает мои легкие и внутренности так сильно скручивает, что кажется будто они уже никогда не распрямятся.

— Мистер Монтгомери?

Мы одновременно поворачиваемся к Сьюзан. Она смотрит на нас и улыбается извиняющейся улыбкой.

— Часы посещения окончены.

Он быстро кивает ей, выглядя спокойным и держащим ситуацию под контролем, но я вижу, как его губы сжимаются в прямую линию. Это безумие, но я чувствую, что он не готов завершать беседу.

— Полагаю, мне пора.

Кажется, что в этот момент, он собирается сказать или сделать еще что-то. Он не сводит с меня глаз. Они говорят со мной. Просто попытайся. Попытайся меня вспомнить. Я подбадриваю себя, но он просто прощается и идет к двери.

— Подожди! — хватаю его за руку. Тепло, которое передается от его тела к моему, сродни молнии. И это все от одного прикосновения. Я сглатываю.

— Ты скоро опять придешь?

Синклэр улыбается мне улыбкой, о которой мечтают женщины. Улыбкой, от которой ускоряется пульс и появляется румянец на щеках.

— Конечно, приду. Я не брошу тебя здесь.

— Даже если я не вспомню кто ты?

— Особенно если не вспомнишь. Но ты вспомнишь, — уверенно говорит он.

— Откуда ты знаешь?

Синклэр пожимает плечами.

— Просто знаю.

Намек на улыбку играет на его губах. За ним таится воспоминание, которое мне хочется украсть у него, как свое собственное.

Его ответ приносит мне больше удовольствия, чем я ожидала.

Он снова прощается и уходит. Пока я сижу здесь, нечто глубоко во мне, нечто темное и скрытое, говорит мне, что Синклэр Монтгормери необходим мне для восстановления памяти.

***

Позднее вечером, я достаю фотографии из кармана и рассматриваю изображенную на них счастливую пару. Уэс не навещал меня уже два дня. Словно он знает, что у меня к нему много вопросов, и ему нравится держать меня в ожидании.

Дверь в мою палату медленно и зловеще открывается, и не глядя, могу сказать, что это Уэс.

Наконец-то.

Его тень ложится пол и бросает тень на половину моего лица. Все мое тело напрягается и я поворачиваю к нему голову.

— Как моя королева? — спрашивает он. Его вопрос звучит резковато.

Мое тело в настоящем, но разум цепляется за прошлое, удерживая восхитительные воспоминания так долго, насколько это возможно.

Он скрещивает руки, спрятав ладони под мышки.

— Ты собираешься мне отвечать, Виктория?

Не могу смотреть на него. Эти воспоминания настолько яркие и живые. Мы дышали друг другом, а теперь все вот так?

— Нет, — бормочу я.

— Почему нет? У тебя был плохой день?

Из всех его слов сочится осуждение и сарказм.

Он садится рядом и пристально смотрит на фотографию. Запах одеколона, который окутывал меня в воспоминаниях, окутывает меня и сейчас. Я начинаю ртом глотать воздух.

— Ты помнишь этот момент?

Я киваю.

Уэс вздыхает.

— Мы были счастливы.

Занавески распахнуты, и сквозь них пробивается серебристый свет луны, озаряющий его лицо. В его карих глазах я вижу искренность, смешанную с болью.

— Насколько счастливы?

Уэс не отвечает, и от отчаяния я резко поворачиваюсь к нему, пока наши лица не оказываются на расстоянии дюйма друг от друга.

— Прости, — бормочу я.

За что я извиняюсь? Не знаю. Но я знаю, что случилось нечто очень плохое, что привело нас к этому. По выражению лица Уэса, я понимаю, что причиной всему я.

Это плохое случилось только один раз? Или все к этому медленно шло? Синклэр был частью плохого? Первый порыв сказать нет, но что-то не дает этого сделать.