— Действительно. Было бы правильно, если бы они двое поженились.

— Знаю. Разве они уже не женаты в глазах Господа? После того, как переспали.

— Думаю, да. Но им нужно сделать это официально, чтобы не жить во грехе.

— Какой позор. Нам нужно действительно помолиться за неё.

Я опустила голову и захихикала. А потом рассмеялась вслух. Несколько людей за столом повернулись в мою сторону, глядя на меня с замешательством и подозрением. Я видела взгляд Эвери. Какая вообще разница? Я всего лишь смеялась. Истерически. А потом Эвери встала со своего стула и подошла ко мне. Она наклонилась и зашептала мне в ухо.

— Не смей мне тут слетать с катушек, — прошипела она. — Засунь эту пиццу в свой чёртов рот и ешь. Я говорила, тебе нужно есть. И прекрати смеяться, как сумасшедшая. Если испортишь мои планы, я прикончу тебя.

Я покачала головой и вздохнула.

Ох уж эти христиане.

Глава 8

Кофе и чай

Прошло несколько недель, и я доросла до трех дней вождения. По каким-то неизвестным причинам папа решил добавить мне среду в придачу ко вторникам и четвергам, подразумевая, что сразу после школы я должна была ехать прямо домой. Мне не хотелось злоупотреблять его доверием, но вывеска Старбакса звала меня, как маяк, а я была уставшим, блуждающим моряком с нуждой в кофеине. Я включила поворотник до того, как успела это обдумать, и свернула на парковку. Именно тогда я и вспомнила, что стану моряком без судна, если не скажу папе, что делаю. Я достала мобильник и позвонила ему.

— Пап? Я остановилась у Старбакса по пути домой. Хочешь что-нибудь? — спросила я. Я решила, что, если предложу ему что-нибудь, он не так рассердится.

— Кейденс, каковы правила? — ответил папа.

Никогда и нигде не останавливаться после школы и не пытаться жить нормальной жизнью.

— Знаю, — сказала я. — Я ещё не зашла внутрь. Я просто уеду…

— Ну, если ты всё равно уже там, — ответил папа, — ты могла бы взять мне большой кофе средней прожарки.

— Ладно, — мне хотелось визжать, но я оставалась спокойной.

— И тебе придётся завезти его мне в офис, — добавил он. — Я буду поздно.

Так даже лучше. Это означало, что я смогу покататься подольше. Кататься на машине для меня всегда предпочтительнее, чем сидеть дома и хандрить в своей спальне.

— Без проблем, — ответила я. Я надеялась, что папа начнёт просить меня выполнять для него поручения после школы. Я могла бы быть его личным ассистентом, и ему бы не пришлось платить мне. Пусть просто даёт мне деньги на кофе, когда мне захочется.

— Спасибо, милая, — сказал папа и повесил трубку до того, как я успела ответить.

Сначала объятие. Теперь милая. Я не могла надеяться на то, что вернусь к его благосклонности, но и не могла отрицать, что солнышко затеплилось в моём сердце. Никто и никогда не смог бы понять, как я была счастлива в среду днём после школы, покупая папе кофе в Старбакс.

Я встала у переполненного прилавка, ожидая свой заказ, и притворилась, что пишу и отвечаю на сообщения, чтобы выглядеть не менее значимой, чем остальные. Я действительно скучала по Грэйси, и ненавидела тот факт, что у неё появилась новая подруга, получше. Я каждый день видела их за ланчем. Каждый день на переменах. Её звали София, и я тут же возненавидела её. Ненавижу быть одна. Да, есть Эвери, но рядом с ней я чувствовала себя такой же опустошенной, как и когда была одна. Я пыталась обмануть себя, поверив, что только приветствую уединение, но я была слишком умна для этого.

Я была так одинока. Так одинока. Одинока…

— Как дела, Кейденс? — услышала я позади себя.

Я повернулась и увидела мистера Коннели.

— Здравствуйте, — вспыхнула я. Теперь я краснела каждый раз, когда видела мистера Коннели. У меня были на то хорошие причины, включая носовой платок, ланч, записку и влажную салфетку. Ах да, и субботу, когда я прижималась к его ноге, пока он чинил подтекающий кран. — Вы покупаете здесь кофе?

— Конечно, — ответил он, нахмурив брови. — Почему бы и нет?

— О, ну, вы просто не похожи на корпоративного типа, — ответила я. — Я думала, вы ходите только в независимые кофейни.

— Дело в одежде?

— Что?

— Одежда. Я источаю независимые вибрации? — спросил он, проводя пальцами по своим волосам. Он сделал это сексуально, как будто слегка нервничал, но не совсем уж застенчиво. Это первый раз, когда я видела, чтобы мистер Коннели вел себя так. Заставляла ли я его слегка нервничать? Я бы не посмела питать такие надежды.

— Может быть, — ответила я и позволила глазам блуждать вверх и вниз по его телу, но очень быстро, так чтобы он не заметил.

— Что ж, я не придерживаюсь каких-либо строгих правил, когда речь идёт о том, за что выложить деньги. Если мне что-то нравится, я приобрету это. Не важно, откуда это будет.

Я кивнула.

Он задумался на мгновение, — Ну, в смысле, если я узнаю, что пятилетние дети работают в магазине сладостей, тогда я покупать не стану.

— Я поняла.

— Или животные. Если над животными издеваются, проводят на них тесты, то и это я покупать не стану.

Он дергал пальцами. Я уставилась на него, позабавленная.

— Безнравственные практики. Знаешь. Это тоже не по мне.

— Я вполне поняла, о чём вы говорите, мистер Коннели. — Боже праведный, этот парень нервничал!

Мистер Коннели прочистил горло.

— Так, ты поняла сегодняшний материал?

— А я когда-нибудь его понимала?

Он расслабился и усмехнулся.

— Ну, занятия, кажется, помогают. Оценка за твой последний тест была гораздо лучше.

Я кивнула. Мне было скучно. Мне не хотелось говорить о своих успехах по его предмету. Мне хотелось спросить его, почему он касался меня той влажной салфеткой.

— Ты продолжишь приходить на дополнительные занятия? — спросил он.

— Да вы издеваетесь? Я буду на них хоть каждый день, начиная с сегодня и заканчивая выпускным, если это будет означать, что я смогу водить.

В этот раз мистер Коннели рассмеялся. Мне понравилось, что я заставила его смеяться. Было приятно. Я ощутила власть.

— Но я правда хочу, чтобы ты понимала то, что я преподаю, Кейденс, — сказал мистер Коннели. — Ты внимательно слушаешь в классе?

Нет.

— Разумеется, — ответила я.

Мистер Коннели ухмыльнулся и кивнул.

— Могу я задать вам вопрос? — спросила я.

— Спрашивай, что хочешь.

— Что делают учителя по выходным?

— Пьют. Много. Начиная с пятницы и до утра воскресенья.

Я склонила голову набок и приподняла брови.

— О, ты конкретно обо мне? — спросил он.

Я кивнула.

— Много всего. Иногда хожу на концерты или проверяю новые рестораны. Оцениваю тесты. Читаю. Зависаю с друзьями в местных барах. Разгадываю кроссворд в Нью Йорк Таймс…

— Нет, не делаете вы этого, — перебила его я.

Мистер Коннели выглядел позабавленным.

— Считаешь, я недостаточно умен, чтобы разгадать кроссворд в Нью Йорк Таймс?

Я пожала плечами.

— Думаю, вы достаточно умны. Вы кажетесь очень модным, — какая произвольная глупость, ещё и сказанная вслух.

Мистер Коннели усмехнулся.

— Спасибо?

— Не за что.

Мне не терпелось получить приказ, чтобы я могла уйти. Мне было неуютно стоять рядом с ним. Он был слишком крутым для меня, и я не хотела больше ничего узнавать о его крутой жизни. Не знаю, почему вообще задала ему такой вопрос, и понятия не имела, почему он рассказал мне. Ему бы стоило сказать, — Это не твоё дело, Кейденс. — На что я бы ответила, — Почему вы трогали меня в тот день?

— Кофе и латте, — прокричал бариста.

— Это мне, — сказала я, облегчение было очевидно в моём голосе.

— Зависимость от кофеина? — спросил мистер Коннели.

Я посмотрела на напитки, — О, нет. Один для папы.

Он кивнул, — Что ж, приятного дня, Кейденс.

— И вам тоже, — и я позволила своим глазам лишь на миг задержаться на его лице. Он выжидающе смотрел на меня.