Окрыленный успешным началом, батюшка без задержки перешел в следующую аудиторию, где беседовали о литургике. Для отца Стефана, который вот уже десятый год служил, часто исполняя не только обязанности священника, но и регента с псаломщиком одновременно, ответить на вопросы о расположении кондаков, порядке тропарей и последовательности литургии труда не составило. Можно сказать, что испытание на знание богослужения закончилось к взаимному удовлетворению спрашивающих и отвечающего.

Экзамен по церковной истории отца Стефана не волновал. Любил он историю как таковую вообще, а церковную особенно, да и на форумских баталиях в интернете обсуждения всех исторических тем не проходили без его участия. Более того, именно там, в историческом разделе самого крупного православного форума, был отец Стефан модератором – тем, кто за порядком в дискуссиях следил, нарушителей правил гонял, а случалось, и «банил», то есть вход на форум закрывал.

Окрыленным и уверенным предстал батюшка перед тремя преподавателями, один из которых показался ему знакомым, но, заметив на рясе экзаменатора епископскую панагию, отец Стефан решил, что видел молодого архиерея в прессе или на телевидении. С него-то, епископа этого, вся катаклизма и началась…

Внимательно посмотрев на отца Стефана, епископ открыл папку с его документами, чему-то улыбнулся и задал первый вопрос, потом второй, третий… десятый. Казалось, это испытание никогда не прекратится. Остальные члены экзаменационной комиссии недоуменно смотрели на своего коллегу, который гонял опешившего священника по всему разделу, начиная от первых апостольских времен и заканчивая современной историей африканских Церквей. Он не только гонял, но еще и сокрушенно вздыхал, победоносно констатируя: «И вот такие неподготовленные священники окормляют нашу боголюбивую паству!» Отец Стефан пытался отвечать, но когда амплитуда вопросов стала раскачиваться от альфы до омеги всех исторических знаний, растерялся, стушевался и замолчал…

Последним словам епископа о том, что надобно знать церковную историю не на уровне форумных интернет-баталий, отец Стефан не придал значения. Он просто понял, что положительной оценки, как и духовной академии, ему не видать.

В большом актовом зале академического корпуса собрались все кандидаты в студенты. В предпоследнем ряду, в углу сидел насупленный отец Стефан. Сидел и сочинял формы объяснения своего непоступления. Для владыки, для соседей-священников, для прихожан с Сергеем Ивановичем.

После вступительного слова начали зачитывать список пятидесяти зачисленных, предупредив, что все, кто не вошел в число поступивших, должны покинуть помещение.

Батюшка застегнул свою походную сумку, надел скуфейку и приготовился уйти, тем более что его фамилия была по алфавиту одной из первых.

Одной из первых она стала и в списке студентов духовной академии. Ничего не понимающий отец Стефан на автопилоте слушал информацию о консультациях, сочинениях и семинарах… В голове был ворох несогласных между собой мыслей: «Ведь я же не сдал историю! Мне ведь сказали, что такому, как я, даже опасно быть священником».

В деканате заочного отделения отцу Стефану выдали вопросы на будущие экзамены первого семестра, разъяснили, когда приезжать, где жить и кому сдавать, а затем отправили в соседнюю комнату к ректору.

Вместе с главой семинарии и академии сидел за столом и архиерей, столь «полюбивший» нашего батюшку на экзамене по церковной истории. Мирно сидел. Улыбаясь. А затем, повернувшись к отцу Стефану всей своей епископской сущностью, дружелюбно сказал:

– Позвольте представиться, отец Стефан. Участник вашего форума Глеб.

– Глеб? – Глаза батюшки не только стали круглыми, они вообще отказывались четко передавать происходящее. – Так это я вас…

– Именно, именно, – продолжил епископ. – Именно вы и закрыли мне вход на форум, то есть «забанили» по-вашему, из-за спора византийского.

Как библейский соляной столп, молча возвышался над двумя хохочущими епископами отец Стефан. Да и что он мог произнести? Лишь одни междометия.

Вместо отца Стефана владыка ректор слова последние молвил:

– Поздравляю, отче, с зачислением. Надеюсь видеть в вашем лице не только принципиального модератора форума, но и достойного студента. А вам, ваше преосвященство, – добавил с улыбкой ректор, обращаясь к епископу-историку, – все же надобно под своим именем в интернет выходить, а не псевдонимы использовать.

Отец Стефан своего правящего архиерея видел нечасто и не потому, что придерживался старого солдатского (и поповского тоже) правила «подальше от начальства, поближе к кухне», а из-за того, что из родных палестин до епархиального управления было без малого полторы сотни километров, из которых половина грунтовка. В прошлом году летом владыка приезжал на престольный праздник. Литургию отслужил, слово свое святительское сказал и каждого прихожанина расцеловал. Да и как не расцеловать, если прихожан в наличии на архиерейской службе было всего двадцать две души?

В алтаре, конечно, многолюдно. Окрестные священники съехались, да свита архиерейская к числу служащих прибавилась. В храме же свободно. Бабушки да дедушки с тремя представителями молодого поколения, непонятно почему из села не уехавшими, много места не занимают.

В соседнем с храмом доме приготовили для владыки и гостей трапезу. Как вспоминают старожилы, в последний раз такой богатый стол еще при советской власти накрывали. Аккурат на майские праздники, когда высокое начальство им знамя победителей социалистического соревнования вручало. Сегодня областные чиновники вкупе с районными о наличии данного села вспоминали редко, и если бы не храм с его воскресными и праздничными службами, да неугомонным настоятелем, обивающим пороги местных государственных учреждений, забыли бы о нем напрочь.

На обеде праздничном рассказали прихожане своему «владыченьке», что в километре от храма криница6 есть. Вода в ней удивительная, целебная и святая.

– Это почему же святая? – удивился архиерей.

– Так там еще до колхозов часовня была, к ней вся округа ездила, – разъяснил дед Федор, исправляющий на приходе все должности, кроме настоятельской. – В той балочке, дорогой владыка, – продолжил дед, – на Пасху да на Преполовение всегда служилось, и архиереи туда частенько заезжали. Я-то еще мальцом был несмышленым, плохо помню, а вот отец мой рассказывал, что воду эту даже в столицу самому царю возили.

– Так уж и самому царю? – засомневался архиерей, но, подумав, обратился к настоятелю: – Ты, батюшка, разузнай, что это за родничок такой знаменитый. Смотришь, и у тебя источник духовный расцветет.

Отец Стефан благословение архиерейское на «потом» откладывать не стал, по окрестным селам целый розыск учинил и в конце концов на местного краеведа-архивариуса вышел. В отличие от районного музея, где, кроме каменных скифских баб, фотографий времен прошлой войны, а также орденов и биографий передовиков сельского хозяйства, никаких документов не осталось, в домашней коллекции краеведа батюшка почти все нужное нашел. Была тут и карта, где место криницы крестиком помечено с надписью «Святой источник».

Видя, как искренне радуется священник, краевед, отнесшийся изначально к его визиту скептически и с опаской, удивленно хмыкнул и сказал: «Счас, погоди».

Это «счас» длилось минут десять, и перед опешившим отцом Стефаном оказалось несколько пожелтевших, наклеенных на картон фотографий его собственного приходского храма. Под снимками ясно читалось: «1912 год». Нашлось среди них и изображение небольшой беседки с крестом вверху, рядом с которой стояли несколько офицеров и светских дам.

На батюшкин вопрос «Это что, наш источник?» краевед утвердительно кивнул и, видя сомнение в глазах собеседника, еще раз сказал: «Счас».