— Три минуты, — тут же начиная по местному обычаю торговаться, скрежещет ей вслед робот, не желающий упустить свой шанс продемонстрировать таланты на ниве любовных утех.

— Ну, а кто еще? — парирую я неуместную шпильку. — Программированием обычно программисты и занимаются. Хотя в этом случае явно дилетант какой-то поработал. Впрочем, запросы и возможности у всех, знаешь ли, разные. Кому-то и пара минут — праздник.

Механизм упорно тащится следом, но в какой-то момент вдруг внезапно резко тормозит, взметнув фонтан снега из-под гусениц, а где-то внутри него свистит пронзительный сигнал.

— Три минуты истекли, — бесстрастно констатирует робот. — Надеюсь, вы достигли вершины чувственного наслаждения и снова воспользуетесь моими услугами. Приятного полета. Ждем вас снова на нашей планете всевозможных любострастных удовольствий и плотских утех.

Потеряв всякий интерес к Соколовой, он разворачивается и тащится к шумной группе гуманоидов, разбирающей багаж у пассажирского лайнера. А мы с Цилли от хохота чуть в сугроб не валимся.

— Че это вы радостные такие, даром деталей урвали? — гаркает откуда-то сверху голос кэпа. Варг, облаченный в скафандр и защитную маску, зависнув на антиграве со сваркой в руках, латает корпус рыдвана новенькими листами титанполимерного сплава. И где только отхватил посреди космодрома?! Может, Рекичински у кого выменял на ящик-другой ботинок?

— Практически, — отзывается Цецилия, — с местными если поторговаться как следует, нормально скидывают. Но старье все… Не ремонт это, кэп. Как пластырем оторванную руку пытаться прилепить. А вот это вот богатство на нас откуда свалилось? — в свою очередь интересуется бортмех.

— Места надо знать, — многозначительно хмыкает Варг в ответ. — Про дезинфектор не забудьте, Соколова, у тебя снежная блоха на плече.

— Да они все равно в тепле передохнут, — машет рукой бортмех. — Ща детали сгружу и помогу корпус варить.

— Движком займись лучше, тут я сам управлюсь, — возражает кэп.

На трапе показывается пилот, и Ярка, на ходу отдирая алчно впившуюся в ткань термака блоху, рысью устремляется к нему. Заглянув в подсунутую ему сумку, Бас вдруг округляет глаза, и по его угрюмой физиономии растекается практически никем не виданное прежде выражение вселенского блаженства, примерно того же, что сулил Соколовой спятивший однорукий робот. Ухватив Ярку за локоть, Ксенакис хищно утаскивает ее вместе с сумкой и чудовищным ожерельем за собой.

Словно в насмешку над всеми нами, в ту же секунду в соседнем посадочном секторе… нет, не садится, просто красиво возникает из морозного воздуха «призрак» — корабль ультрасовременного класса, вышедший из гипера прямо на посадочную полосу. Без рева дюз, без копоти, которой «Дерзающий» пометил все вокруг себя, без дребезжания. Несколько секунд экипаж, замерев, любуется на это чудо прогресса. Судорожно вздыхаю — мне на таком летать даже не светит. С рыдвана, того гляди, попрут. Еще раз. Цилли раздраженно загоняет автокар на погрузчик. Варг шмякает кулаком по не желающему как следует прилегать к мятому корпусу листу титанопластика и остервенело принимается пыхать старой лазерной сваркой. И только задержавшиеся на верхних ступенях трапа пилот да кучерявая заноза выглядят до отвращения веселыми и довольными жизнью. Обменявшись приглушенными репликами, должно быть, посвященными примитивному кораблестроению для жопоруких выпускников современных Академий, они скрываются в люке.

Оставив повторное воскрешение Таси на потом, с головой зарываюсь в починку электроники. Системы безопасности — в первую очередь. Меняю блоки, платы, кабели, подгоняю, если не совсем подходят, с помощью пинков и зирковой маменьки, а Бо проверяет работоспособность. Счет времени потерял и так замотался, что до самого потолка подпрыгиваю, когда в отсек вваливается чума кучерявая со словами:

— О, вот ты где! Насилу нашла в этом лабиринте.

— Чего тебе, Соколова? Я занят. Есть не хочу. Потом поем, — не слишком любезно пытаюсь я выпереть эту занозу со шкодливой морденкой. На традиционные пикировки ни сил, ни желания нет — работы по горло.

— Если ты насчет двухминутного мачо пришла посоветоваться — бери. Я уже говорил, в хозяйстве сгодится.

— Тебе б только жрать да разврату предаваться! — возмущается она и, снизив голос до заговорщического шепота, сообщает:

— Походу, скоро кэпу придется меня с кока до суперкарго повысить. Ну, или того ржавого однорукого универсала нанять, погрузо-разгрузочными талантами он тоже похвалялся. Но подозреваю, у него и в этой области суровый лимит две, на крайняк — три минуты.

— С какой стати? — удивляюсь я, возвращаясь к работе.

— А Рекичински уже хвостом своим возле других кораблей усиленно метет, — заявляет Соколова. — Я за мармеладными ксеноморфиками сейчас в буфет порта гоняла, Бас такие любит… кстати, вот, угощайся, хотела Цилли предложить, но после ее встречи с Чужим, боюсь, решит, что издеваюсь. В общем, сделала круг, чтобы увильнуть от вновь активизировавшегося коррозийного поклонничка, и застукала, как суперкарго с капитаном грузо-пассажирского перетирает, нет ли вакансии или места на борту.

— Гравизаряд ему в корму! — восклицаю я, не донеся мармеладного осьминожку до рта. — А Варг, интересно, в курсе? Знаешь, Ярка, вот это все пипец странно! Сначала нас некий неопознанный корабль усиленно дырявит, и суперкарго тут же мылит гравиботинки на выход. Теперь снова свалить пытается, кинув груз на нас. Мы его, конечно, и без него довезем… но что вся эта андромедова туманность значит? То, что «Дерзающий» — корыто, еще в порту отправки видно было. Вряд ли Уилсон только в процессе это разглядел и резко передумал лететь.

— Не нравится он мне, — строит гримасу отвращения Соколова. — Либо Рекичински совсем уж безнадежное ссыкло, либо знает о нападении куда как больше нас всех, вместе взятых, и слишком хорошо понимает, чего ждать дальше. Кстати, а вы откуда и куда груз тащите? Или это коммерческая тайна? И что за груз вообще?

— Да барахло разное для геологоразведки и бурения, какая там тайна. Реактивы, рабочая форма, оборудование и все такое прочее. Ничего интересного для пиратов, в общем-то. С Ноги Кентавра* с месяц назад вылетели, а прем на самый краешек Треугольника**, на планетку, у которой только код в межгалактическом путеводителе. Я точных координат даже не знаю.

Галактику М33 приняли в Межгалактический Союз совсем недавно, а дальше, в следующую галактику никто еще и не совался, мосты с тамошними обитателями не наводил, пустых планет не колонизировал. Вся, так сказать, активная светская жизнь протекает между Млечным Путем, галактиками Андромеды, Циркуля и NGC 2419. И тут-то дел невпроворот. Земля-то, по галактическим меркам, тоже совсем недавно в космос выползла, ее не трогали, со стороны наблюдали, как мы развиваемся. И уж когда на Марс и другие планеты Солнечной системы сами летать начали, руководство Союза и заявилось с миссией введения землян в межпланетарные отношения.

— Ну да, кроме нашей колымаги, попуток в такую зажопь, наверное, и не нашлось больше, — задумчиво произносит Ярка, жуя мармеладку. — А ты уверен, что в ящиках абсолютно точно — униформа и реактивы для выщелачивания полезных ископаемых?

— Прикалываешься? Груз-то уже опечатанным на борт доставили. Но все доки от таможни Ригеля в порядке, там-то его точно досмотрели. Короче, надо Варгу доложить, — решаю я. — Пусть-ка он прижмет нашего мутного экспедитора к ногтю…

Вероятность того, что мы прем на своем обглоданном коррозией борту контрабанду, которую суперкарго теперь пытается слить, повесив нарушение закона на Одноглазого, оптимизма как-то не добавляет. Как бы еще пожалеть не пришлось, что сортиры эти дурацкие заблокировал… Нанялся бы уже на другое судно и думать забыл про этот геморрой размером с комету Галлея.

— Бо, где капитан Вегус? Сообщи ему, что у кадета Соколовой срочный рапорт, — говорю борткомпу, затолкав-таки мармеладку в рот и стянув рабочие перчатки. — И шистему бежопасности третьего отшека еще раз протестируй. И датчики в блоке С. А вкусная ксеноморфина!