«…На массаж что ли пойти…» – и смех, и слезы, потому что в принципе попросить у Джорджа о таком одолжении становилось возможным. Джордж бы еще сам заглянул помочь... Йорн начал смеяться сквозь свой черный звериный рык.
- I’m gonna send YOU back to hell…
- I’m gonna send YOU…BACK …TO…HELL…
- Над чем ты ржешь-то? – спросил Дэйв, тоже улыбаясь. Как ни странно, смех у чудовища был заразительным, хотя и не слишком частым явлением.
- Дэйв, я тебя знаю! – неожиданно отвечал Йорн. – Не лично, а по сети. Это, ведь, твой оридж. Ты – «Альфа», ты в маске всегда на видео выступал.
Дэйв опять весь изменился в лице, но отпираться ему было уже поздно. Казалось, что он по некой неизвестной причине был крайне фрустрирован из-за наблюдательности химеры.
- Извини, я что-то лишнее сказал? – Йорн прищурился на парня.
- Да нет… так это все… Пустое, короче…
- Из сети тебя не выпилили, à propos. И на i-Tunes ты вполне себе продаешься.
- Заебись, как здорово, – буркнул тот, откладывая палочки.
- Ладно, думаю, что я тебя понимаю.
- Не знаю, не знаю. Не надо меня понимать…Нечего тут и понимать, – он снова поднял палочки и постучал ими друг о друга, не музыкально, а ожесточенно. – У меня была жена, как мне казалось, музыка, контракты, подписчики в, мать его, Инстаграме, и я все это про-е-бал, блядь…Я только начал выбираться из хрен знает, какой хуйни, а тут – херак! – Йорн видел, что у парня слегка покраснели веки. – Поделись секретом: ты сам такой непрошибаемый, потому что привык? Или потому, что ты у Бейли? Или потому, что ты – этот…как его…? Здесь вообще возможно выжить и не сдвинуться?
- Я знаю, что странным образом создаю впечатление непрошибаемости, – произнес Йорн, тщательно подбирая слова, – но мне лишь пару дней назад отменили самые тяжелые из препаратов, – Дэйв вскинул на него глаза, в которых ясно читалось, что у парня имеются глубоко личные ассоциации со словом «препараты», оно ему бритвой полоснуло слух. – Ставь цели…
- Да нахрен это уже нужно, если у меня пожизненное! – вскричал барабанщик.
- У меня тоже, – голос Йорна стал почти бархатным. – Но по сравнению с той грудой несчастных складированных внизу ублюдков, – он кивнул на дверь, – у тебя есть возможность хотя бы ради чего-то просыпаться по утрам. Ты можешь что-то производить, а не только потреБЛЯДЬ баланду. Дальше этого не задумывайся. Просто возьми за жабры маленького упыря, и пускай он у тебя как черт в пекле долбит гаммы на барабанах, пока что-то удобоваримое не изобразит. Не ровен час, как еще в гримерку к “Пантерам” попадешь.
- В смысле? Прикалываешься, что ли?
- А я тебя как дошкольника заинтригую, – в вальяжной манере объявил Йорн, обнажая клыки, и сам себе в тот момент напомнил сводного брата.
- Гаммы на барабанах…Может, мне тоже твоих препаратов поклевать? – хмыкнул Дэйв.
- Покажешь рвение на новой должности – поклюешь, – ответил Йорн с недобрым смешком. – Давай еще что-нибудь простенькое пока. Jonny B Good?
- Да чего все старье-то такое?
- Потому что оно пока при таком инвалидном состоянии студии будет звучать хоть как-то. А старья ты не видел. Вот! Я тебе покажу старье! – Йорн заиграл какую-то мелодию. – Вот это старье! Алессандро Пичинини Ciaccona in Partite Variate, рок-н-ролл 1623 года выпуска, а урчит, как расточка. Подыграешь, а? – он снова в притворном оскале ощерил на Дэйва клыки.
- А подыграю, – отвечал барабанщик, прислушиваясь. – Черт, а ты все-таки умеешь лабать, похоже.
- Когда оборудование отладим, я тебе влеплю Дэвина Таунзенда, чтоб заткнулся.
- Kingdom. Я всеми копытами за, – Дэйв сказал это с почти серьезным вызовом. – Если вокал потянешь, – он сверкнул на чудовище глазами. – А партию ударных я тебе хоть сейчас залью.
- Потяну ли я вокал… – эхом отозвался Йорн пародируя акцент американского Среднего Запада. – Ты мне это говоришь? Ты со мной сейчас разговариваешь? Твою мать, с кем ты, по твоему мнению, разговариваешь? – оба снова заржали. Грубый юмор – волшебная штука. Он помогал людям выжить в концлагерях и на золотых приисках. Агрессивные шутки укрепляют дружеские вязи, особенно в мужском сообществе. – Чайку травяного выпью, и фуру галоперидола потяну.
- А! Вот ты где!
Йорн и Дэйв резко замолчали, как пойманные за шалостью мальчишки, причем сами очень ясно представили, как выглядели со стороны. Йорн не знал, как к такому ощущению относился новый знакомый, и часто ли он его испытывал. Но для химеры стало постоянным спутником чувство, когда, едва ты начал расслабляться и становиться собой, как снова приходится возвращаться в оковы странного, навязчивого протокола, этикета и всемогущей чужой воли, которая с мерзкой отеческой ноткой твердит, что ты – существо иного порядка. Голос юного господина Бейли прозвучал, как… голос юного господина. Да, пожалуй, именно так. Йорну просодический рисунок его фразы не понравился крайне. Не должен зеленый юнец с таким просодическим рисунком обращаться к сенсею. Он не обернулся к вставшему у двери Джону, заиграл рифф из Meet your Master, включил микрофон, подмигнул Дэйву:
Countdown to the end
And we’re here to go faster
Come on down, my friend
It’s time to meet your master…
- А чего, здороваться с хозяевами у нас не принято теперь? – спросил Джон, не осознавая, очевидно, что звучит буквально как Бейли старший.
- А вы уже заработали четверть ярда, переворачивая гамбургеры в Макдональдсе, сэр? – ответил вопросом на вопрос Йорн крайне жестким тоном, чеканя каждое слово.
- В смысле?
- В прямом смысле. Так заработали? – требовательно пригвоздила химера.
- Н-нет, – Джона оказалось легко сбить с толку, особенно Йорну, чей взгляд казался ледяным ножом, полосующим сердце, даже когда химера ничего плохого не имела ввиду. Видимо не столь глубоко укоренились чудесные изменения, о которых рассказывал господин Бейли старший. Но в спортзал младший Бейли, без сомнения, ходил как зверь в течение года. Зачет!
- В таком случае, ты не можешь меня себе позволить, парень, следовательно ты мне – не хозяин ни каким местом. За исключением этого маленького нюанса… конечно же здравствуй, Джон! Проходи! Располагайся, – Йорн снял гитару и протянул мальчишке руку для приветствия. На того подействовали неожиданные колебания в настроении собеседника – Джон растерялся. Его напускная манера барчука сильно поблекла. – Это Дэйв, шикарный спец. Не облажайся перед ним.
- А ты… а ты здесь будешь? Что? Делать…- Джон очень постарался не поморщиться, потому как Йорн довольно сильно придавил ему пальцы своей красивой, но дьявольски жесткой кистью.
- Вокал, гитара, методическое консультирование. И порка по субботам, конечно. У меня опыта побольше в этом, чем у Дэвида. Помнишь нашу первую встречу? – у Йорна, получилось сочно обыграть эту фразу, ибо на собственной спине он испытал, каково бывает, когда тебя за несданный экзамен ласковыми жестами приковывают к стене, секут кнутом, а по окончании процедуры спрашивают, все ли в порядке и целуют в плечико.
Дэйв отвернулся, чтобы не засмеяться в голос.
- Что?! – Джон никак не мог прочитать на красивой, благородной, но со звериным налетом физиономии ракшаса, шутит ли он.
- Да шучу я. Что ты прямо аж усики втянул… – как будто Йорн добивался какого-то другого эффекта!
- Э-эм…Йо...Йорн, я не могу понять, тебя освободили или чего? – вдруг спросил Джон.
- Очень странный вопрос, – Йорн повел бровью. – Есть какие-то предпосылки к этому?
- Ну, на тебе ошейника нет, и вообще ты какой-то другой стал…
- Ах! Я думаю, что это невозможно. Всего лишь некоторое послабление. Чтобы нам всем во время занятий дурацкие условности не мешали.
- А, ну да…Пожалуй…- Джон почесал затылок. – Если тебе шрамирование сделали, то вряд ли… – проговорил он, и по интонации Йорн догадался, что мальчику было вполне знакомо такое обращение отца с рабами. Более того, он на текущий момент прошел индоктринацию и вполне интериоризировал систему отношений, в которой жил Джордж Бейли и его, как тот говорил, «Тусовка». Вот это была действительно серьезная перемена, по сравнению с первой встречей, когда Джон еще считал, что сексуальное рабство – повод для немедленного сведения счетов с жизнью. Йорн будто в первые почувствовал на своем лице лаконичные узоры аккуратно выращенной неподатливой соединительной ткани искусственных рубцов, стройными бороздами пересекавших его лицо, словно широкие царапины на выглаженном водой камне. Хотелось разок провести ногтями по пока еще по-детски пухлой, но уже на фоне гормональной перестройки затвердевающей молочной физиономии Джона Бейли. – Что ж, дамочки, – сказал Йорн хрипло, душа в себе порыв изувечить человека, который тоже был его постоянным спутником, словно какой-нибудь навязчивый кашель, – нет ничего более душеполезного для юноши, чем физический труд, посему, Джон, будь любезен, помоги мне установить клавиши. Дэйв, мне кажется, ты более сведущ в области звукозаписи, я больше концертнк, ты не мог бы глянуть, что за компы поставили, и есть ли там что-то из софта.
