Произнесенные слова, словно гром среди ясного неба ударили по Ишшики. В сказанном была правда, и виновник это понимал, хоть на лицо и не мог признать. Он действительно поступил, как ничтожество, и если посмотреть правде в глаза, то не только Реншики, но и весь клан против него. Он — один против сотни тысяч.

Такой, казалось бы на первый взгляд, грандиозный план, оказался провальным. Ишшики не смог создать армию, ведь Кара при удобном случае быстро переметнётся на сторону победителя, а рассчитывать больше не на кого, если даже Кагуя запечатана в измерении, созданном Наруто Узумаки. Похоже, старший Ооцуцуки почти проиграл. Единственное, что остается, это последняя битва с Реншики, либо — отвлекающий маневр и побег.

«Смогу отвлечь эту суку, появится шанс покинуть Кару. Нужно будет залечь на дно, накопить чакру и, используя Наруто, который так кстати заперт в моем измерении, вытащить Кагую! После воскресим её армию и продолжим войну!» — слишком быстрые и до конца необдуманные мысли пролетели в голове Ишшики, и мужчина лукаво улыбнулся.

— Хм, знаешь что, братец, не тебе меня судить! — кулак брюнета взмыл ввысь и резко впечаталась в каменный пол. Грохот разнесся по всей округе и даже заставил сражающихся Урашики и Боруто на миг замереть. Каменные плиты подлетели вверх и поднялся густой столб пыли.

— Решил отвлечь меня, Ишшики? Или затуманить взгляд? — Реншики явно развеселила выходка брата. Как это низко было по его мнению использовать обычный удар, нежели хотя бы технику клана. Ооцуцуки прищурил глаза и уловил слабые потоки чакры.

Ишшики с помощью сосуда и, поджав хвост, покидал Кару. Его всё еще окутывали испарения, и Реншики очень кстати заметил слабые трещины на ладошке брюнета.

Всё это означало одно — Ишшики долго не протянет в теле Каваки и у него не хватило бы сил на даже совсем слабую атаку, потому он и подался в бегство. Как бы то ни было — это шанс! Словно хищник, Реншики немного выгнулся и, оттолкнувшись от земли, подлетел в воздух, а затем его правая рука засияла синим пламенем, и мужчина понесся на предателя.

Всё произошло настолько стремительно, что Ишшики никак не ожидал удара в спину, а если быть точнее, то в сердце. Реншики стоял с погруженной рукой в тело брюнета.

— Каваки-и! — что есть мощи закричал Боруто и, отталкивая Урашики, побежал в сторону, где Реншики расправлялся с братом и по совместительству с Каваки.

— Куда собрался, Узумаки? — посох-удочка обвила щиколотку блондина и рванула назад. Урашики специально не стал забирать чакру Боруто, ему просто нравилось играть со своей добычей.

Встретившись с полом лицом, наследник Седьмого быстро выкрутился: перекрутившись на спину, Боруто сложил печати и вызвал теневых клонов, которые как по команде стали нападать на Ооцуцуки, а сам в этот момент, используя крохотный Рассенган, — порвал путы и вскочил на ноги. Похоже Урашики так просто не выпустит блондина из виду.

— Как же долго я ждал этого момента, Ишшики! С той самой ночи мечтал посмотреть в твои гнилые глаза, брат! Так покажи же мне их! — молодой лидер глубже протиснул руку в грудную клетку, пытаясь отыскать душу брата.

Своими действиями Ооцуцуки приносил боль Каваки, который, снова попав в туманное измерение, — мучился. Брюнету казалось, что его тело рвут на части и медленно убивают. Сложившись пополам от боли, Каваки не заметил, как начал возвращаться к реальности.

Реншики смог дотянуться до заветной искры и, сжав её, потянул на себя. Те испарения, исходившие от тела, начали приобретать еле заметные очертания человека, а точнее небесного существа. Ишшики покидал тело Каваки. Смотря на эту картину, Боруто уже не хотел кидаться на Реншики, ведь Каваки оставался в безопасности. Мгновение и тело брюнета падает наземь, а сам Каваки начинает судорожно вдыхать кислород; ощущать долгожданную свободу и облегчение, после изъятия Ишшики.

Старший Ооцуцуки же, сложившись пополам, стоял перед Реншики, всё еще не приобретя истинной формы.

— Жаль, что передо мной всего лишь твоя душевная оболочка, Ишшики! Но и её хватит, чтобы исполнить предначертанное!

— Больше ничего не скажешь мне, брат? Вот так просто убьёшь меня? — осознавая своё поражение и не имея больше шанса на побег или что другое, Ишшики сдался.

Бороться больше не хотелось, как и созерцать лицо младшего брата. Знал ли Ишшики, что всё закончится этим, когда задумывал предательство? Наверное, в глубине души — да, но те красивые слова, произнесённые Кагуей, заставляли отбросить здравые мысли в сторону и следовать плану.

Была ли виновна Кагуя в том, что произошло с Ишшики? Отчасти — да! Именно эта женщина стала причиной раскола между братьями, и Ишшики с собственным кланом. Ведь её чувства к наивному Ишшики нельзя было назвать искренними, если она без всякой мысли смогла использовать на Земле мужчину, дабы зачать детей.

— Вот так просто и без капли сожалений! — монотонно произнёс молодой Ооцуцуки и сжал пальцы на тонкой шее брата.

Ишшики более не сказал ни слова, лишь в голове прокручивая события прошлого: детство с братом, подростковый возраст, становление лидером, встречу с Кагуей, предательство и погружение в сон. Напоследок, мужчина ни о чём не сожалел, продолжая считать себя правым. Ведь каждый волен поступать так, как ему заблагорассудится, и даже Реншики или любой другой член клана мог стать таким же предателем.

Так как Ишшики — Ооцуцуки, то не имеет права отступать и даже, смотря смерти в лицо, должен оставаться при своём. И сейчас Ишшики не отводил взгляда с довольного лица брата и слышал слабый хруст — его астральное тело рассыпалось. Куски тканей отслаивались и взлетали в воздух, начиная там растворяться и превращаться в пепел.

Реншики тоже внимательно смотрел на последние минуты жизни брата. Сожалел ли он о том, что делает? Явно — нет! Это было правильно и бесспорно, это был долг, который должен был выплатить клану лидер за предательство. Когда последние куски тела растворились и пылью развеялись по округе, Реншики выдохнул и улыбнулся. Всё же Ишшики не опустил глаза, и достойно принял смерть.

Такие же куски тела, похожие на листы бумаги, взмывали ввысь во дворце Ооцуцуки и горели синим пламенем. Так тело некогда уже бывшего лидера клана сгорало дотла, а ветер разносил остатки пепла между колонн, унося в открытый космос. Теперь Реншики стал полноправным предводителем, осталось лишь забрать Химавари и покончить с очередным бесполезным миром, после же вернуться на родину.

— Разберись с этими сопляками до моего возвращения, Урашики! — победоносно произнёс пепельноволосый.

— Ты за Принцессой? — спокойно задал вопрос Ооцуцуки, отражая очередной выпад Узумаки.

— Да, время пришло! — тело молодого лидера поднялось в воздух, и Реншики полетел в сторону лестниц, оставляя позади дерущихся мужчин и приходящегося в себя Каваки.

***

Химавари всё так же стояла, не шевелясь, ожидая удара Кэтсуми, но та не особо спешила, стараясь больше насладиться моментом; насытиться страхом и парящей в воздухе паникой.

— Даже не знаю, как прикончить тебя. Может быть, вырвать сердечко или оторвать голову? Хотя нет, это будет слишком быстро, мне же хочется посмотреть на то, как ты будешь медленно умирать, принцесска.

— Ты неуравновешенная, Кэтсуми! Хочешь покончить со мной только из-за того, что твой возлюбленный планирует забрать меня к вам? Если ты так боишься…

— Я ничего не боюсь! — закричала девушка и схватила Химу за горло. Кажется, сегодня почти у всех вошло в привычку хватать шею.

Ярко-красные ногти больно впивались в нежную кожу, а вздутые вены — пугали. Похоже слова Узумаки сильно разозлили Кэтсуми, а сама Химавари, осознав оплошность, — не на шутку испугалась, и даже не за себя, а за ребёнка.

— Стерва, не смей говорить со мной в таком тоне! Ты — лишь жалкое подобие Ооцуцуки, наследница Хамуры, не имеющая возможности дать отпор; ты противна мне! — сильнее сдавливая шею, шипела Кэтсуми, а Узумаки беспомощно пыталась ослабить хватку и вдохнуть жизненно важный кислород.