Кузнецов уже в юношеские годы, находясь в Кудымкаре, обладал незаурядными способностями располагать к себе людей. Сравнительно за недолгий период он успел обзавестись новыми знакомыми из педтехникума и окружной больницы, различных учреждений. Его знали в райкоме комсомола, лесном техникуме и краеведческом музее. Благодаря своим восхитительным лингвистическим данным, Николай в течение первого года работы в Кудымкаре освоил произношение коми-пермяцкого языка в совершенной форме, что позволяло ему свободно контактировать с местным населением. Очевидно то, что сотрудники Окружного отдела ОГПУ не могли не заметить разносторонних интеллектуальных данных будущего агентурного сотрудника.
За летний период лесоустроительной партии, в которой находился Кузнецов, предстояло обработать огромные площади лесных массивов на Мечкорском и Лекубском участках Кудымкарской лесной дачи. При постоянной нехватке рабочей силы и прочих производственных неурядицах партия выполнила заданный объем уже в ноябре месяце. В зимние месяцы таксаторы занимались отчетной бухгалтерской документацией, подведением итогов выполненных объемов работ, составляли картографическое описание обработанной местности.
Еще летом братья Виссарион и Борис Николаевы, работавшие бок о бок с Николаем Кузнецовым, зная его предрасположенность к освоению немецкого языка, подсказали ему, что в педагогическом техникуме преподает математику и физику Вилесов Николай Михайлович. Николай Михайлович закончил физико-математический и историко-филологический факультеты Казанского университета. Любимец кудымкарской молодежи, составитель сложных шахматных партий, эрудированный наставник, отлично знавший коми-пермяцкий, латинский, французский и немецкий языки, Вилесов выписывал из Германии, Франции журналы и газеты, а также постоянно практиковался в произношении иностранных языков. Николай непременно выбирает удобный случай и обращается к Вилесову Н.М. с просьбой взять его в ученики по изучению немецкого языка. Кузнецов не один раз оказывался очевидцем шахматных партий между Вилесовым и преподавателем педтехникума Горбашевым Виктором Ивановичем.
Здесь следует отметить одну важную деталь: весь сеанс игры они общались только на немецком языке. Николай с восторгом наблюдал за такими «немецкими шахматными турнирами». Найти для себя преподавателя-наставника такого высокого класса было для Кузнецова большой наградой. Наставник и старший товарищ авторов, писатель из Кудымкара Конин Геннадий Константинович в своих воспоминаниях описывал: «Все, кто был участником игр и бесед Николая Кузнецова с Николаем Вилесовым, позднее вспоминали, что они за все время игры в шахматы не произносили ни одного русского слова. Говорили всегда по-немецки. Николай Михайлович учил молодого собеседника правильно произносить не только отдельные слова, но и целые предложения. Снабжал Кузнецова книгами и журналами, издававшимися непосредс-твенно в Германии. Часто своему ученику наизусть читал целые произведения известных немецких классиков»…
Феноменальная память, прирожденные лингвистические способности, пристальное внимание позволяли Кузнецову еще более осознанно в совершенной степени усваивать многочисленные немецкие фразеологические обороты. Вилесов предоставил возможность Николаю читать немецкую художественную, научно-популярную литературу. Он также преподнес своему ученику большое количество немецких терминов из различных областей науки и культуры, встречающихся в прессе и художественной литературе. Заслуженный учитель практиковал своего подопечного в правильном произношении и правописании, доступными методами объяснял особенности употребления лексики, терпеливо обучал чтению при помощи транскрипции. Наставник стремился в образцовой форме передать произношение фразеологических сочетаний, сохраняя при этом стилевую и экспрессивную окраску немецкой художественной речи.
Еще в апреле месяце Николай Кузнецов в кругу знакомых познакомился с обаятельной девушкой Еленой Чугаевой. После окончания Пермского медицинского техникума Елена по распределению была направлена в Кудымкарскую окружную больницу, в хирургическое отделение медицинской сестрой. Лена возглавляла профсоюзный комитет в больнице и являлась незаменимым постановщиком молодежных вечеров. Их объединяло многое: общие цели в жизни, молодость и дружба.
Зимними вечерами Лена помогала Николаю обрабатывать таксационные записи, переписывала собранный материал в журналы учета. Дружеские, теплые отношения в дальнейшем перерастут в более доверительные и близкие. Окружным Кудымкарским ЗАГСом 2 декабря 1930 года док. № 21 был зарегистрирован брак Кузнецова Николая Ивановича и Чугаевой Елены Петровны. Возможно, это первое упоминание в официальных документах Кузнецова по имени Николай. Молодожены снимали комнату у хозяйки небольшого дома – Суворовой Татьяны Николаевны.
Из воспоминания Чугаевой Елены Петровны: «Николай был хорошим другом, помощником. Дома бывал редко. Летом всегда находился в лесу с лесоустроительной партией. Зимой в командировках, участвовал в коллективизации. Когда выдавался свободный вечер, спешили в кино, на концерт, читали очень много произведений Горького, Маяковского, Есенина, Шолохова. Мечтали о дальнейшей учебе, строили планы на будущее.
Николай был прямым, смелым. Не раз рисковал собой, когда ездил организовывать колхозы, участвовал в компаниях по изъятию хлеба у кулаков. Очень любил охоту. Приносил домой всякую дичь. Без ружья никогда не уходил в лес. Я вместе с Николаем участвовала в воскресниках по благоустройству Кудымкара, в судах комсомольской чести, во всех молодежных мероприятиях, проводимых в окружном центре, в концертах…». Елена Петровна также в своих воспоминаниях выделила особенную черту в характере Кузнецова. «…Мы с Николаем не раз ездили к моим родителям в село Кува. В Куве Николай познакомился с поляком Галиновским Станиславом, который прекрасно знал не только польский, но и немецкий языки. Когда мы приезжали в Куву, Кузнецов обязательно находил предлог для встречи с Галиновским, чтобы поговорить с ним по-немецки. Я тогда не придавала этому серьезного значения…».
Молодожены прожили вместе недолго. В конце февраля между Николаем и Еленой произошла ссора, после которой даже общие друзья не смогли их примирить. Постановлением Кудымкарского ЗАГСа док. №223/1 4 марта 1931 года было вынесено решение о расторжении брака. Заведующая ЗАГСом была потрясена и шокирована тем, что ни Николай, ни Елена не поставили своей подписи в постановлении о разводе. За свою жизнь Елена Петровна ни разу не обмолвилась никому, что в молодые годы была замужем за человеком, впоследствии ставшим знаменитым легендарным разведчиком. Николай Иванович также никому об этом не рассказывал.
Заслуживает внимание тот факт, что такое обоюдное нежелание подписываться в документе записи акта о расторжении брака и длительное обоюдное молчание говорят о характерных чертах человеческих взаимоотношений. В дополнении своих воспоминаний Елена Петровна рассказала: «Летом 1934 года, сдав экзамены, я поступила в Пермский медицинский институт. Последний раз мы виделись с Николаем в 1938 году, когда он приезжал в Кудымкар за документами из Москвы». Только в 1966 году после встречи с писателем-историком Кониным Геннадием Константиновичем Елена Петровна удостоверилась в том, что именно этот Николай Иванович Кузнецов, который выполнял ответственные задания Центра в глубоком тылу Вермахта, легендарный разведчик, в далекой молодости был ее мужем.
Там же в Кудымкаре Николай постоянно обращается в окружной комитет ВЛКСМ с ходатайством о восстановлении его в комсомоле. Постановлением заседания Президиума Уральской областной конфликтной комиссии обкома ВЛКСМ 19 ноября 1931 года было разобрано заявление Николая Кузнецова.
«§5. Слушали: Заявление Кузнецова Н.И., год рождения 1911, в комсомоле с 1926 года, сын зажиточного крестьянина, сам служащий. Работает в Коми-Пермяцком округе лесоустроителем. Исключен Талицким Райкомом за сокрытие социального происхождения, как сын кулака – участника в белой банде. Кузнецовым предъявлены документы, опровергающие данное обвинение.
