— Я всё равно ничего не понял, — с отчаянием простонал лис, увидев, как нахмурился Урси.
— За еду он заплатил, короче, — разъяснила Хара, закатив глаза.
— А-а! А у нас таких карточек не должно быть?
— Ещё карточку тебе надо? — фыркнула зайчиха. — Хочешь, я тебе её на лбу нарисую?
Кое-как убедив Хару, что ничего ему рисовать не надо, Вульпи со скучающим видом подпёр руками голову и посмотрел на свой хвост, вылезающий из какой-то прорези в штанах. «Интересно, когда же пойдут люди? — размышлял он, с удивлением обнаружив на прорези молнию. — А может, они вообще сегодня не придут?»
Но люди пошли после полудня. Сначала это были родители с маленькими детьми, с интересом разглядывающие замерших анимагенов, потом возвращались подростки постарше, судя по форме, только что из школы. Первой начала работать Кари. С электронного меню на кухне на экране отражался заказ на тот столик, на котором оно стояло, повара готовили еду и складывали помеченные номером столика блюда на поднос анимаген, а та быстро разносила их. Эта работа ей начинала нравиться: дети радостно смеялись, когда она подходила, и гладили её по перьям на голове, когда она наклонялась, чтобы отдать заказ. Взрослые же только с интересом провожали взглядом, говоря между собой о том, куда «зашёл» технологический прогресс, правда не уточняя, куда конкретно он зашёл и как ему оттуда теперь выйти. Техник, вернувшийся за кулисы к проигрывателю, тихо, чтобы слышали только Урси и Хара, шикнул им, чтобы они начали представление.
— Дорогие посетители кафе «Фэо», мы рады приветствовать вас в нашем заведении и желаем вам всем приятного аппетита! — эту фразу он крутил в своей голове уже порядка двух часов. — Специально для вас, я, медведь Урси, и моя подруга заяц Хара, споём для вас эту песню, — краем глаза он заметил стоящего на лестнице на второй этаж директора с повязкой на носу и выражением лица «ну, не такие уж они и безнадёжные».
Одновременно с ударом пальцев по струнам заиграла более живая музыка, Хара даже начала пританцовывать в её такт, пытаясь сделать вид, что ей она нравится, а Урси запел:
«Какой чудесный день сегодня,
Ну же, налетайте ребятня!
Вкусите пищи бесподобной
На радость нынешнего дня!»
Песню он тоже придумал только несколько минут назад, но, по мнению младшей аудитории, она вышла вполне сносно, правда она лучше бы прозвучала более высоким голосом, чем в исполнении баса бурого анимагена.
Не был обделён вниманием и Вульпи. После каждой песни, Урси объявлял, что у местного пирата тоже есть что рассказать и лис, нацепив на правый глаз повязку, весело вещал запомнившиеся от медведя рассказы о каких-то дальних берегах, погонях, штормах и кораблекрушениях, при этом живо жестикулируя, чтобы лучше передать свои эмоции. Впервые в жизни Вульпи почувствовал себя в зените славы, когда ему аплодировали маленькие посетители кафе, и он, откланявшись, вновь исчезал за шторками. «Всё идет не так уж и плохо, — радостно думал он, выглядывая через щелочку между шторками в зал, — похоже, у нас получается!»
Уже под вечер, когда зал начали наполнять уставшие офисные работники, занавес сцены опустили, оставив в зале только Кари, которая вошла во вкус и уже на автомате разнося горячую пищу. Вышедший из кухни Кеар лишь одобрительно кивнул, глядя на её старания.
— Неплохо справляешься для первого дня, — заметил он, усаживаясь за свободный столик.
— Ух, спасибо! — радостно прощебетала анимаген, проходя мимо него за очередным заказом. — Я стараюсь как могу.
С каждым часом посетителей становилось всё меньше. Сменились охранники, отметившись у директора. Сегодня дежурил всё тот же худощавый паренек с именной биркой на груди «Айк Менол», с недоумением глядя на петляющую между столов Кари. Но вскоре наступил поздний вечер и последний посетитель покинул свой столик. Уборщицы убрали со столов меню и заканчивали мытьё залы. Потихоньку уходили и остальные работники кафе. Счастливая Кари довольно улыбалась, стоя у кухни и провожая взглядом уходящих людей. Правда, в ответ она так и не дождалась ни теплого слова, ни даже взгляда. «Они думают, что я неживая, — пришла ей в голову мысль, возвращая её в реальность, — что я просто вещь!» Лишь Кеар проявлял к ней неподдельный интерес.
— Как тебя собрали? — вопрошал он, облокотившись на стол. — Ты помнишь момент своего создания?
— Нет, — призналась та, огорчившись от такого отношения, — я ничего не помню. Мой создатель говорил, что кафе купило меня у какого-то человека, когда я… ну, в общем ещё была разобрана.
— Я слышал об этом, — кивнул тот, — только никто так и не понял, почему Аган решил вдруг купить роботов, да ещё и в таком количестве.
— То есть как?
— Мы всегда обходились без сложной техники, даже обычных уборщиков никогда не покупали, ну сама видишь, у нас тут люди всё убирают, — начал разъяснять Кеар, — а тут ни с того ни с сего директор решил купить аж шестерых роботов, да ещё и гуманоидной конструкции. К тому же, он отдал почти все деньги диггеру и робототехнику, что вас ремонтировал.
— Шестерых?
— Ну да. Помню, мы притащили шесть ящиков с роботами. Правда, Аган сделал такой вид, будто ему противно даже смотреть на них.
— Получается, директор не хотел нас покупать? — Кари удивлённо захлопала глазами. — Но почему же тогда он сделал всё наоборот?
— Кто знает, — пожал плечами человек, поднимаясь со стула и накидывая на себя лёгкую кожаную куртку с капюшоном, — ладно, Кари, мне пора. Приятно было познакомиться, — он улыбнулся ей, — завтра увидимся, а сейчас спокойной вам ночи. Не пугайте только Айка, — он рассмеялся, глядя на хмурого паренька-охранника, — он и так дёрганный.
«Значит, вот как дело обстоит, — размышляла Кари, помахав ему рукой на прощание, — надо скорее рассказать остальным, быть может, что-то прояснится…» «Нет нужды рассказывать кому-то об этом, — прозвучал глубокий мужской голос у неё в голове, — они не поймут тебя. Никто не поймет, кроме меня». От неожиданности Кари вздрогнула всем телом и резко обернулась в поисках источника голоса, но вокруг никого не было. Поднятые на столы стулья тускло блестели металлическими ножками в свете дежурных ламп на стенах, потихоньку остывал воздух от прошедшего дня, выветривая жар и запах выпечки.
— Кто это? — пискнула Кари, сжавшись в комочек. — Выйди, не прячься!
Но никто больше не ответил ей, лишь ночной охранник повернул голову в сторону резкого движения. «Надо отсюда бежать!» — мелькнула молнией мысль в её голове. Подгоняемая страхом и неизвестностью, Кари в два прыжка вскарабкалась на сцену, забыв свой поднос на столе. Но едва она дотронулась до занавеса, как почувствовала, что на её затылок легла чья-то тонкая ладонь с когтистыми пальцами.
***
За сценой обнаружилась ещё одна комната, полная игрушечного инвентаря и одежды. Тут были и старые пластмассовые гитары, и барабан, и синтетическая одежда для кукол: Аган не стал особо заботится о снаряжении своих «актёров», потому просто скупил подешевле старый инвентарь одного из театров. Впрочем, сейчас он, судя по довольному выражению лица, думал как раз о прибыли от нового «оборудования» зала.
— Первый день прошел замечательно, — объявил он стоящим в комнате трём анимагенам, — если так пойдет и дальше, мы полностью окупим все расходы за полгода, — он радостно потёр руки, — всё-таки я не зря вас купил, теперь главное, чтобы вы не сломались, а то этот «Мастер» дерёт непомерные цены за ваш ремонт.
— Он делает то, что умеет и знает этому цену, — с достоинством ответил ему Урси, — но я бы всё равно пересмотрел наши роли…
— Хватит болтать, — осадил его Аган, пригладив свои усы большим пальцем, — сейчас дождемся вашу канарейку, или кто она там, и марш в кладовку, нечего тут бродить.
Услышав про кладовку, анимагены поникли: никому из них не хотелось возвращаться в это пыльное и грязное помещение. Вульпи тут же начал возмущенно тараторить о вреде замкнутого пространства для него и вообще для любого живого существа. Правда, ни он, ни аргументы Хары, скреплённые ругательствами, не возымели действия: директор, тут же сменив настроение, яростно раздул ноздри и начал перечислять все недостатки внутреннего устройства анимагенов, даже немного приукрашивая внешним воздействием тяжёлых предметов на их процессоры. Хара не смогла остаться в стороне, тем более что синяя краска на её шерсти теперь ни в какую не стиралась, и зайчиха громко и сердито выражала своё неудовольствие находиться в «этой дурацкой забегаловке».
