– Только твоя мама?

Я обернулся и посмотрел туда, где в большой компании стояли и смеялись Коннор с Руби.

– Извини, – проговорила Отем. – Это немного личный вопрос…

– Ага, только моя мама.

Вопрос о моем отце повис в воздухе, ответ вертелся у меня на кончике языка. Мне хотелось рассказать Отем свою историю, но пятничный вечер в баре «У Янси» показался мне неподходящим временем и местом, чтобы изливать печальную историю Носочного Мальчика.

– У меня настолько сильный акцент? – спросил я.

– М-м-м-м-м… – Она отвела взгляд, пожевала губу и хитро улыбнулась. – По шкале Мэтта Дэймона из фильма «Умница Уилл Хантинг»?

Я засмеялся.

– Точно.

– Я бы сказала «восемь». До Мэтта Дэймона ты недотягиваешь, но продолжай работать над собой.

– Черт, да ну его, постараюсь от него избавиться.

– Только попробуй! – воскликнула Отем. – Твой акцент такой милый.

«У меня милый акцент, и Отем нравятся мои глаза».

Мне отчаянно захотелось остаться с ней наедине и чтобы мы оба были трезвые. Подвыпившая Отем очаровательна, но мне хотелось поговорить с девушкой, которую я встретил в библиотеке, с той, которая мучительно выбирала, какой сломанный кусочек этого мира исправить в первую очередь.

Отем осушила свой стакан и слегка покачнулась на табурете.

– Черт побери, плохо у меня получается ходить на свидания.

– Хочешь что-нибудь съесть? – предложил я. – Я принесу нам… принесу тебе чего-нибудь. Если хочешь.

– С другой стороны, я же не на свидании, – продолжала она, как будто не слыша меня. – Я просто веселюсь. Руби постоянно твердит, что мне следует почаще выходить в люди. – Она прикусила губу. – Говорю так, будто я затворница и занимаюсь только учебой, да? Я занимаюсь не только учебой. В смысле, я действительно много учусь, но я совсем недавно разорвала предыдущие отношения, так что сейчас я определенно не собираюсь начинать новые.

«С Коннором? Или… с кем бы то ни было?»

Отем закрыла глаза рукой.

– О боже, изливаю душу как безумная, уверена, тебе не хочется все это выслушивать. Надо было ограничиться двумя стаканами…

Девушка соскользнула с табурета, споткнулась, а я был слишком далеко, но, к счастью, ее подхватил Коннор, будь он неладен.

– Ух ты, – пробормотал он с улыбкой. – Как ты?

Секунду Отем цеплялась за его руку, потом у нее покраснели щеки, и она поспешно отстранилась, спасая свою гордость.

– Я в порядке, – заверила она Коннора, поправляя юбку. – Я лучше пойду. Уже поздно. – Она огляделась. – Где Руби?

– Здесь. – Руби вклинилась между Коннором и Отем, так что им пришлось отступить друг от друга. – Пора нам откланяться.

– Я провожу вас и вызову такси, – сказал Коннор, вытаскивая из кармана телефон.

– Нет, спасибо, – отказалась Отем. – Мы сами справимся.

– Я справлюсь, – уточнила Руби.

– Ну, тогда держись, – проговорил Коннор. Он чуть пригасил блеск своей улыбки, чтобы она стала более интимной, как будто они с Отем одни в баре. – Я увижу тебя снова?

Отем прикусила губу.

– Не знаю. У меня много работы в этом семестре.

– Эй-эй, я понял! – воскликнул Коннор. – Приходи к Уэсу на соревнования по легкой атлетике в следующую субботу.

Я захлопал глазами.

– Я не понял, это что сейчас было?

Взгляд Отем метался от Коннора ко мне.

– В следующую субботу?

– Будет весело, – заверил ее Коннор. – Поболеем за нашего мальчика и помашем ему, только и всего.

– Это всего лишь предварительные соревнования, – сказал я. – Не бог весть какое дело.

«Пожалуйста, приходи».

«Прошу, не приходи».

Я стиснул зубы; да какая разница, придет Отем или нет? При любом раскладе я в пролете.

– Может быть, – сказала Отем. – Посмотрим, стану ли я трезвенницей к тому времени. – Она улыбнулась Коннору. – Спасибо за сидр. И за игру. – Она посмотрела на меня. – Пока, Уэстон.

– Ага, – буркнул я, глядя, как она уходит под ручку с Руби.

Едва они скрылись за дверями бара, Коннор резко повернулся ко мне.

– Ну, ничего себе, она просто идеальна!

– Идеальна для чего?

– Для свиданий, ты, болван. Она гуманистка. Ты знал?

– Да. – Я посмотрел на дротики, которые сжимал в руке, и прицелился. – Я это знал.

Коннор сел на табурет, который совсем недавно занимала Отем.

– Она красивая, умная. Наверняка из хорошей семьи.

– Она с фермы в Небраске, – процедил я и метнул дротик. Четыре.

– Ага, но есть такие фермы, которые вполне сойдут за дворец в стиле ампир, – отмахнулся Коннор. – Если у ее семьи есть бизнес…

– У нее нет денег, – припечатал я. – Она учится здесь на стипендию.

– О. – Коннор помолчал секунду, а потом пожал плечами. – Тем лучше. Она соль земли. Только представь, как я приведу ее к нам домой. Родители проглотят это, не задумываясь.

Я глянул на него.

– Ты это о чем?

– Они меня достали, Уэс. – Коннор рассеянно ухватил полупустой стакан Отем с грушевым сидром. – Они думают, что я просто сплю со всеми подряд и ни к чему не отношусь серьезно.

– Это потому, что ты спишь со всеми подряд и ни к чему не относишься серьезно.

– Знаю, знаю. Но ведь я выбрал чертову специальность, которая мне никогда не пригодится.

Коннор тоже выбрал экономику, якобы потому, что я смог бы помогать ему с учебой, а на самом деле потому, что ничто другое его родители не одобрили бы.

– Так брось все, – предложил я. – Открывай свой спортбар.

– Ты же знаешь, родители ни гроша мне не дадут, пока я не получу диплом. И даже тогда я сомневаюсь…

– Мы уже сто раз это обсуждали, – вздохнул я. – Забудь про родительские деньги. Возьми ссуду в банке и сделай все сам.

– Ну конечно. Это же так легко – взять и отказаться от шести миллионов.

Я пожал плечами.

– Не понимаю, чем тебе поможет Отем. Если ты просто используешь ее, чтобы произвести впечатление на родителей… – Я метнул дротик. Восемнадцать. – Это будет подлость.

– Я бы никогда так не поступил. – Но Отем не похожа на девчонок, с которыми я встречался раньше. – Он отхлебнул сидра и скорчил недовольную мину. – Матерь Божья, и эта малышка опьянела от этой грушевой водички? Это так мило. – Он хмыкнул. – Она чертовски мне нравится.

Я замер.

– Правда?

– Точно. Разве она может не нравиться?

Я стиснул зубы. «Разве она может не нравиться?»

Мой дротик полетел в мишень.

В яблочко.

Уэстон

Утром следующего дня Коннор, облаченный во фланелевые штаны и футболку, шатаясь, вышел из своей комнаты и простонал:

– Черт возьми. – Он швырнул свой мобильный на дизайнерскую кушетку, купленную для нас его родителями. – Еще так рано, а они уже промывают мне мозги.

Я сидел на корточках возле входной двери и шнуровал кроссовки, но поднял голову при виде Коннора.

– Кто именно?

Коннор зевнул и обеими руками поскреб черноволосую голову.

– Дорогие мамочка и папочка решили, что хотят получать ежемесячный отчет о моих успехах на курсе экономики.

– Чего ради? – Я зашнуровал вторую кроссовку, потом встал и попрыгал на мысках, чтобы разогреться.

– Хотят убедиться, что я не прогаживаю учебу. Зачем же еще? – Коннор снова душераздирающе зевнул и устало поглядел на меня, щурясь от света. – Господи, Уэс, еще даже не рассвело.

– Десять миль, в дождь и зной, – ответил я.

– Знаю. Обычно я так рано не просыпаюсь, чтобы стать свидетелем твоих подвигов. От одного взгляда на тебя я чувствую бесконечную усталость.

– Думаю, тут уместно слово «зависть»…

Коннор фыркнул.

– Я серьезно. Мне хана. В математике я полный ноль.

Я прислонился к консоли возле двери и скрестил на груди руки.

– Что именно они сказали?

– Сказали, что я должен продемонстрировать «ответственный подход к делу», а еще доказать, что могу применить полученные на курсе экономики знания и что пошел сюда учиться вовсе не потому, что так поступил ты.