Прошло всего несколько месяцев с момента, как Пол, которому исполнилось двадцать восемь лет, был впервые избран в Конгресс и начал жизнь на два города, преодолевая восемьсот миль от Джейнсвилла до Капитолийского холма. На протяжении десятилетия он оставался верным привычке и возвращался в свой уютный дом. До этого понедельника, 2 июня 2008 года, он был дома дольше обычных выходных. Десять дней назад Пол обнародовал план с величественным названием «Дорожная карта будущего Америки», новую ступень на служебной лестнице к становлению главным докой бюджета Республиканской партии. Затем он взял почти двухнедельный отпуск после Дня памяти павших, чтобы отдохнуть вместе с Джанной и детьми – вот почему в ночь, когда раздался звонок, Пол был на кухне своего дома на Кортхаус-Хилл. Это величественный дом из красного кирпича – в стиле Георгианского возрождения, который находится на территории района исторических памятников Национального реестра и отделен от них небольшим клочком леса, со двора дома, где вырос Пол.

Джейнсвилл, куда возвращается Пол, является местом, где он никогда не беспокоился о том, что надо пристегнуть свой велосипед. Где он был избран старостой в младших классах и в качестве бонуса, назначен Реттом, королем тематического выпускного бала в стиле «Унесенных ветром». Местом, где, заходя в магазин инструментов, он встречается с парнями, с которыми играл в футбол в университете, или с их братьями, сестрами, родителями или детьми.

Стабильность в части жизни, связанной с Джейнсвиллом, была настолько всепроникающей, настолько укоренившейся, что Пол был совершенно не подготовлен понять масштабы изменений, которые может принести звонящий сотовый телефон.

Отстегивая телефон от пояса и отвечая на звонок, Пол поразился, услышав Рика Вагонера, председателя правления и исполнительного директора General Motors. Пол верит в свободные рынки, но решил развивать отношения с руководителями компании GM, крупнейшим работодателем в родном городе, а также во всем Первом избирательном округе выборов в Конгресс штата Висконсин. Когда Рик находился в округе Колумбия, Пол встречался с ним за завтраком. Почти каждую неделю он разговаривал с Троем Кларком, президентом GM North America. Конечно, он не забыл, что положение GM пошатнулось с тех пор, как еще до кризиса цены на бензин поднялись выше $4 за галлон, почти достигнув рекордной отметки, а сборочный завод в Джейнсвилле выпускал большие, жадно потребляющие бензин внедорожники, популярность которых резко упала.

Пол знает об этом, и, тем не менее, в последнее время, когда состояние General Motors становилось все хуже, его личные беседы с Риком и остальными руководителями не вызывали ни малейшего беспокойства, что будущее сборочного завода в опасности.

Полу было трудно осознать, что сказал Рик: завтра General Motors объявит, что прекращает производство в Джейнсвилле.

На мгновение Пол застыл в изумлении.

Затем резко пришел в ярость. Прямо из окна кухни он может видеть дома двоих людей, работающих в GM, семьи, живущие на заработную плату, получаемую от фабрики по производству сидений, являющейся крупнейшим поставщиком сборочного завода, с сотнями рабочих мест, которые наверняка исчезнут, если завод закроется.

«Ты знаешь, что уничтожишь этот город, если сделаешь это», – кричит Пол в свой телефон. «Это лучшие работники, которые у вас есть, и этот город был вам верен. Почему бы вам не закрыть завод в большом городе, где последствия не будут столь разрушительными?»

И все же, несмотря на то, что эти слова, вопреки его обычно добродушному нраву, вырываются у Пола, вместе с гневом поднимается еще одно чувство: уверенность, что он может изменить мнение генерального директора. Все просто, понимает он. Если общественность больше не хочет покупать потребляющие слишком много горючего внедорожники, которые производит Джейнсвилл, то GM должен предоставить работникам завода еще один, более популярный вид автомобиля.

Конгрессмен начинает перечислять модели GM. «Дайте нам Cavalier, – говорит он Рику, – дайте нам пикапы».

Повесив трубку, Пол вызывает руководителя аппарата конгресса – парня из Джейнсвилла, как и он. Первым делом утром, говорит Пол, нужно будет обзвонить людей, чтобы скоординировать ответные действия.

Пол проводит бессонную ночь. Лежа без сна, он думает о зарплате GM, об экономическом потрясении. Он думает о парнях, с которыми вырос, работающих на заводе или чьи родители все еще трудятся на заводе. Удар под дых.

Тем не менее, он твердо убежден в том, что, собрав воедино – не республиканцев или демократов, а просто сообщество, борющееся за будущее, – город одержит победу над General Motors.

Потому что у нас завод никогда не закрывался – говорит себе Пол. Это Джейнсвилл!

«Экстренные новости!» Голос, звучащий по радио WCLO 1230 AM, подрагивает от адреналина. Почти 5:30 утра, и Стэн Милам, заслуженный журналист Джейнсвилла, а теперь ведущий полуденного радио-шоу, не спал всю ночь. Вчера Стэн почувствовал, что тучи сгущаются, должно произойти нечто серьезное, если General Motors созвал ежегодное собрание акционеров сегодня утром в Делавэре. И если нужно не спать всю ночь, чтобы сообщить величайшую новость в своей жизни, он не будет спать всю ночь. Час за часом он вглядывался в экран компьютера в своем тесном кабинете, пока не увидел тизер, что в скором времени появится информационное сообщение: General Motors закрывает четыре североамериканских завода, в том числе и в Джейнсвилле. Он разбудил специалиста по связям с общественностью из GM и выведал, что пресс-конференция назначена на утро. Стэн не собирался ждать никакой пресс-конференции. Он подбежал к радиостанции, со свистом пронесся мимо генерального директора, вбежал в диспетчерскую и крикнул испуганному звукооператору: «Дай мне микрофон».

Первая смена начинается в 5:48, после того, как сводка новостей уже вышла. Но радио не столь популярно так рано, поэтому работники GM ко времени, как пришли на сборочный завод, похоже, ничего не слышали. Для Джерада Уайтакера утро начинается как обычно.

До этого утра Джерад был работником GM тринадцать лет и шесть дней. За это время он успел поработать во многих структурных подразделениях завода – на сборочной линии грузовых автомобилей средней грузоподъемности, пока она не закрылась, после на производстве внедорожников. Каждый отдел сборочного конвейера, на котором работал Джерад, скучал по нему. Поскольку ни за одну другую работу в городе не платят $28 в час, большую часть времени он провел, работая сверхурочно по десять часов в неделю, что оплачивалось в полтора раза больше, пока продажи внедорожников не снизились. Его отец и тесть ненавидели свои тридцать лет на заводе, пока не ушли на хорошо оплачиваемую пенсию GM, так что, приближаясь к среднему возрасту, Джерад полагал, что, если они смогли это сделать, он тоже сможет. По крайней мере, работая в первую смену, он дома к ужину с Тэмми и их тремя детьми. Семья – это все.

Джерад подходит. Он собирается подойти к месту финальной сборки топливопровода, когда происходит странная вещь. Ему вручают листовку, такую же, как всем 1250 рабочим первой смены, где говорится, что в 6:30 утра сборочная линия будет остановлена, и каждый должен явиться на второй этаж завода. Итак, после почти получаса закачки газа, масла и трансмиссионной жидкости в почти готовые внедорожники, Джерад останавливается. Он сливается с толпой рабочих, поднимающихся по лестнице. На открытой площадке на втором этаже, где раньше была линия сборки кабины грузовика, на сцене стоит исполнительный директор из Детройта Билл Боггс с парой мрачных на вид лидеров профсоюза United Auto Workers Local 95.

Объявление Боггса звучит лаконично. Новости не заставляют себя долго ждать. Сборочный завод в Джейнсвилле прекратит производство к 2010 году. У него есть еще два года. Таким образом, General Motors не предоставит Джейнсвиллу новый продукт для сборки.