- Ванесса, - сказал он, с вожделением глядя на ее грудь и облизывая губы. - Ты... ты уверена насчет этого?

- Это не считается, помнишь?

- Верно. Могу я... их потрогать?

Ванесса едва не закатила глаза, но вместо этого заставила себя улыбнуться и кивнула.

Она позволила ему играться с ними добрые десять минут. Он шевелил их, сжимал, месил, как тесто. Щипал соски. Она потянулась, схватила его за затылок и притянула к себе. Воспользовавшись своим левым соском, как монтировкой, разжала ему губы. И Брент принялся сосать. Он сосал так сильно, что вызывал боль, но Ванесса не стала его останавливать. Боль, как ни странно, была приятной. Ванесса желала большего. Желала, чтобы он ее укусил, но сдержалась. Не хотела быть слишком напористой. Не сразу. Не сейчас, пока у них еще есть правила.

- Теперь ты, - сказала она.

- Что я? - Глаза у него были полуприкрыты, будто ее груди выделяли виски.

- Твою футболку.

- А. Ладно.

Он начал стягивать ее с себя, но Ванесса остановила его. Она хотела сделать это сама. Она видела Брента без футболки только раз. Когда он играл в баскетбол с другими парнями во дворе церкви. В жаркий день. Она все еще помнила, как солнечный свет целовал его блестящий торс, отчего покрывавший его грудь и живот пот походил на пролитый апельсиновый сок.

Ванесса стянула с него футболку, провела пальцами по коже. Когда она взяла в рот его сосок, он захихикал и отшатнулся от нее.

- Что? Тебе не нравится?

- Слишком щекотно. Может... может, лучше вот здесь, вместо этого?

Он повернул голову и потер шею костяшками пальцев.

Когда они решили заниматься этим, встречаться и экспериментировать друг с другом, самое сложное было найти укромное местечко. Дома у кого-либо - не вариант. Одна мысль о том, что родители зайдут и застукают их, сводила все дело на нет. В публичное место они не могли пойти из страха быть увиденными, а также потому, что ни у кого не было машины. Брент предложил лес, сказал, что можно найти хорошую полянку, но по какой-то причине, Ванессе это показалось слишком грязным. Когда она думала о людях, блуждающих по лесу, она представляла себе проституток и насильников, а не добрых христиан, как они.

Оставалась церковь. Молодежный центр. Там каждый день были люди, но Ванесса знала, что вторник - самое лучшее время. Она выяснила это неделю назад, подыскивая идеальную комнату. Хотя хозяйственный шкаф был тесным, она выяснила, что места в нем хватит. Окон нет. Дверь только одна. И куча чистящих средств, если им потребуется привести себя в порядок.

Однако она не подумала о том, что там будет так темно. Оказавшись внутри, Брент включил свой сотовый, и они использовали свет от дисплея, чтобы видеть друг друга. Положили телефон на пол у себя под ногами, чтобы свет был направлен на них. Это вызывало у Ванессы мысль о наблюдающем за ними Дьяволе, демонические глаза которого освещали их грехи. По какой-то причине это мысль возбуждала ее еще сильнее. Свет от экрана был слишком тусклым, чтобы освещать весь шкаф, но достаточно ярким, чтобы они видели друг друга. Они едва не забыли, что находятся в хозяйственном шкафу, но как только Ванесса увлекла Брента на пол, рассыпавшиеся средства для уборки напомнили им об этом. Металлическое ведро упало на бок с таким грохотом, что она была уверена, что его кто-то услышал. На мгновение они замерли, подождали, но никто не пришел.

Ванесса поцеловала Брента в шею, как он того хотел. Пощекотала языком ему ухо. Он ахнул и схватил ее. Одной рукой за бедро, в опасной близости от запретного места, другой - за грудь.

Как бы весело это все не было, Ванесса хотела большего. Она не могла отвести глаз от его выпуклости. И когда он снова принялся сосать ей соски, Ванесса протянула руку и потрогала ее. Сжала, как сжимают клоунский нос, чтобы тот загудел.

Брент отшатнулся, шлепнув ее по руке.

- Что ты делаешь?

- Тебе не нравится?

- Конечно, мне... А как же правила? - Он прижался спиной к каким-то метлам и швабрам, грудь у него вздымалась, на лбу выступили бусины пота.

- Джинсы помешали. На самом деле, я же тебя не коснулась, верно? Я просто потрогала твои джинсы.

Он нахмурился и, посмотрев на пол, задумался.

- Все же мне кажется, мы не должны это делать. И все же ты можешь... ну, почувствовать меня. Своей рукой.

Она вздохнула, прикрыв груди предплечьем. Брови у Брента поползли вверх, и он выдохнул, будто уже по ним соскучился.

- Что ты делаешь?

- В смысле? Мы же... любим друг друга. Верно?

- Мы никогда не говорили про любовь.

- Просто я подумал, что раз ты пригласила меня заняться... этим, ты это и имела в виду. Что любишь меня. Разве нет?

- А ты любишь меня?

Его глаза уставились на ее груди.

- Ага. Наверно, да.

- Наверно?

- Я дал обещание, что не займусь сексом до свадьбы. Как и ты. Но мы здесь, верно? Это должно что-то значить, ты так не думаешь?

Она опустила руку и улыбнулась, увидев на его лице облегчение.

 - Я люблю тебя.

- И я тебя люблю.

Они снова поцеловались. Когда Брент подвинулся, чтобы встать лицом к Ванессе, он вдруг поморщился, закряхтел и схватился за свою выпуклость. Немного ее потер. Увидев, как он себя трогает, Ванесса почувствовала, что сердце у нее забилось быстрее.

- Что такое?

- Не знаю. Болит. Очень. - Он расправил свои джинсы, снова ахнул. Глаза у него расширились.

- Ты не думаешь... ну... Что это кара или вроде того?

- Кара?

- Бог. Наказывает меня за то, что мы делаем.

- Сильно болит?

Своим выражением он ответил на ее вопрос.

- Высунь его.

- Что? Бог уже разозлился, ты так не думаешь?

- Это не Бог, Брент. Мы же ничего не делали.

- Ты трогала его. А я, ну... сосал твою грудь.

- Это не Бог. Может, у тебя слишком узкие джинсы. Просто высунь его, чтобы ему было больше места.

Он задумался на секунду, затем выпрямился. Ванесса подумала, что он собирается уходить, но вместо этого он расстегнул джинсы и спустил их до лодыжек. Сбросил с себя ботинки, джинсы, затем замешкался с трусами, после чего, рывком стянул их с себя.

Возбужденный член, красный и длинный, вырвался из-под ткани и закачался, словно грозящий им Божий перст. Но чем дольше Ванесса смотрела на него, тем больше была уверена, что в том, что они делают, нет ничего плохого.

- Не похоже, что он болит, - сказала она.

- Не он, а... яйца. Яйца болят. Как будто их выворачивают или вроде того.

Она придвинулась ближе. Настолько, что почувствовала запах мыла, которым он мылся сегодня утром. Настолько, что увидела маленькую щель на кончике члена, блестящую, будто он наложил на ее края блеск для губ. Он попятился, но идти было некуда. Бутылка жидкого мыла и пачка чистых тряпок упала с полки к ее ногам. Одна из тряпок упала ему на член и повисла. Было похоже, будто у него отросли кроличьи ушки.

- Как они выглядят? Как завязанные узлом или типа того? - Он отвернул голову в сторону, закрыл глаза, и говорил сквозь стиснутые зубы.

- Нормально выглядят. - Ванесса облизнула губы.

- Уверена?

- Определенно. Может, они перенапряглись, ну, ты знаешь? Может, я могу помочь?

- Как ты можешь...

Она схватилась за оба конца полотенца, обернула его вокруг члена еще раз, затем осторожно потянула к себе. Когда полотенце заскользило вдоль члена, Брент резко выдохнул и привстал на цыпочки.

- Ванесса... ты... ты не можешь...

- Я тебя не касаюсь. Я не чувствую в руке ничего, кроме полотенца. Это не против правил, не так ли?

Она взяла полотенце, как пару нунчаков. С силой потянула, так что ткань крепко обхватила член. Затем медленно опустила полотенце вниз, пока оно не добралось до куста лобковых волос. Опять потянула на себя, потом снова опустила вниз.

Брент больше не сопротивлялся. Не протестовал и просто смотрел на нее. Ванесса ускорила свои движения, и дыхание у него участилось.

Плоть начала краснеть, еще сильнее, чем уже была. Ванесса понимала, что грубая поверхность полотенца, возможно, натирает кожу, поэтому подняла с пола бутылку с жидким мылом, сдавила ее, и побрызгала розовой жидкостью по всей длине члена, стараясь покрыть всю поверхность. Брент зашипел, потянулся на цыпочках еще выше, но, когда Ванесса снова принялась двигать полотенцем, опустился, закусив нижнюю губу.