Открылась дверь в палату, прервав неловкое молчание парочки. В комнату вступил Геннадий Павлович Макарцев-старший.

— Ярослав, — прогудел он, будто встретил любимого родственника.

— Драсьте, — пискнула девчонка и бегом рванулась сквозь безопасника в дверь, по крайней мере это выглядело именно так, воспользовавшись поводом, чтобы не продолжать разговор.

На лице мужчины появилась вопросительная гримаса. Яр пожал плечами в ответ, одновременно кивая головой и приподнимая руки. Макарцев явно не понял жестикуляции парня. Впрочем, это было неважно.

— Как себя чувствуешь, парень?

— Хорошо, Геннадий Павлович, — ответил Яр, соображая, что тут делает Макарцев.

— Хорошо, что все хорошо, — кивнул мужчина своим мыслям. — А ты значит решил отдать долг, не так ли, Ярослав? — Задумчиво спросил он.

— Да, — согласился, недоумевая Яр.

Будто у него был выбор. Ежедневные побои, тюрьма и смерть или риск, большая авантюра, но хоть какой-то шанс. А теперь Гандос вообще пристегнул девчонку, урод.

— А я думал ты в бега подался. Родных нет, друзей нет. Ну что тебя держит? Ничего. Но нет, потратил все сбережения, купил капсулу. И этого было до того, как ты узнал про девочку. Почему? — Заинтересованно уставился на него главный крыс, слегка склонив голову к левому плечу.

"Как на подопытного кролика смотрит":подумал про себя Яр. Любопытно ему… А правда, почему ему и не пришла в голову эта мысль? Нет, то что это практически бесполезно, понятно. Как-никак должность Макарцева-старшего подразумевает его профессионализм в ловле беглецов. Но у Ярослава не мелькнуло и мысли о побеге, хотя это тоже шанс. Маленький, но и не большая вероятность, чем выиграть эти деньги в одну самых жестоких игр Галактики.

— Скрыться у тебя бы конечно не вышло, но попробовать мог? — Озвучил мысли парня Макарцев-старший. — Или тебя совесть замучила за то, что оставил ребенка без отца?

Совесть? Ярослав даже и не вспоминал свою жертву. Да, непосредственно после убийства ему было плохо, но после все мысли заняла проблема спасения. А сейчас? Нет, не мучила парня совесть, потому что смотрит он на родителя Гандоса и понимает в кого сынок таким уродом вырос. Безграничная уверенность на породистом лице, в глазах легкое любопытство, а рот искривился в брезгливой гримасе. Таким и станет Гена-младший, став старше. Люди-насекомые, он-король, плевать на знакомого, лучше бабки с лоха стрясти. Главное, Яр не сомневался, ни копейки не получит вдова. Но ее парню тоже не было жалко, если тварь, то и не огорчится смертью мужа, а если добрая дурочка, что вышла замуж за ублюдка-насильника, то можно сказать оказал услугу и ей, и сыну, который точно не будет воспитан чудовищем.

Хорошо сказал? Оправдал себя? Долбила вопросами та самая совесть, про которую напомнил директор крыс, и которой он не мучился, пока ему не напомнили. Разумом он понимал все эти доводы, но только внутри рефреном: "Ты убил человека, ты убил человека. Целую вселенную. А ребенок чем виноват?"

— Замучила, Геннадий Павлович, — зло ответил Яр, не находя ответа на свои вопросы.

Хотя не было у него ответов на вопросы совести ли, подсознания, но в одном парень был уверен точно, он поступил правильно и в зеркало будет смотреть без стыда.

— Вот недавно гулял, раскаивался в содеянном, думал, может чистосердечное признание сделать? — Шутил он, ощущая все большую злобу на мужчину, что напомнил ему о сделанном, и который был причиной всего происходящего.

Если бы кто-то нормально воспитал сына, а не позволял ему творить все что захочется, то ничего бы и не было.

— Занятный ты человек, Ярослав, — не обратил мужчина внимания на сжатые кулаки парня. — Убил человека и шутки дурацкие шутишь, злобу демонстрируешь, вместо того, чтобы в черной депрессии валяться и каяться по настоящему.

— Валяюсь и каюсь, — возразил Яр.

Злость и уверенность в том, что выбора не было, или ты или тебя, помогли заглушить вопрошающий голос. Не заткнуть, но загнать его далеко вглубь души.

— М-да… хорошо, — расплылся в неприятной улыбке мужчина. — Оставим эту тему, вижу тебе неприятно, — проявил он проницательность. — Вернемся к мирским делам. Как ты понимаешь сегодня твоя сумма долга выросла?

— Насколько? — Не стал строить из себя дурачка Яр, понятно кто оплатил его лечение.

— Я рад, что ты разумный молодой человек, Ярослав. Не стал устраивать истерику, обвиняя меня или моего сына в этих неприятностях.

Парень молчал, а что он мог сказать? Твой сын избил меня, а ты оплатил мне дорогостоящее лечение, прибавив теперь к сумме долга шестизначную цифру. Смысл? Семейка Макарцев держит его крепко и он, поддавшись благородству, теперь считай в рабах у них. Что ему возразить? Если весь СЗАО в руках этого напыщенного седовласого мужчины, не только Ярослав. Просто юноше не повезло, он попался им на глаза.

— Как ты понимаешь, для такого качественнного и быстрого излечения потребовались эльфийские амулеты высшего качества…

— Сколько? — Прервал Яр вымогателя.

— Чтож, раз ты хочешь конкретные цифры, — поджал губы Макарцев-старший, явно недовольный тем, что его прервали. — Четыреста тысяч кредитов за лечение, — отчеканил он, прибавив 100 000 за хамство юнца. — И еще один миллион кредитов моему сыну за жизнь девчонки.

— Такие деньги мне не выиграть?! — Не смог удержать возглас Ярослав. — Даже если я буду побеждать каждую игру, то все равно выйдет два с половиной миллиона.

— Я знаю, — сухим тоном согласился собеседник. — Ввиду этого обстоятельства, я разрешаю перенести платежи. Ровно через три недели, начиная с этого дня, на этот счет, — он протянул бумажку с числами, — переведешь первые полмиллиона. Следующие платежи должны поступать каждые две недели. Тебе понятно мое предложение? — Спросил бандит и пристально уставился на парня.

Ярослав кивнул. Мыслей не было. А Макарцев-старший обвел палату глазами, будто в первый раз увидел, развернулся и направился к выходу.

— До свидания, Ярослав, — посмотрел главный крыс через плечо. — Не прощаюсь. И очень надеюсь, что ты меня не огорчишь. Говорят, что в камерах нашей службы заключенные молят о том, чтобы им разрешили добровольно уйти к Остроухим, — бросил он напоследок угрозу и исчез за дверью.

Яр упал в кровать без сил. Сейчас он осознал в какую дыру попал! Макарцевы не слезут с него. Особенно, если удастся заработать деньги. Сам парень еще вчера верил, что получится.

На форумах и просто статьях, посвященных ПранаМиру, многие писали, что поднимали за пару месяцев нехилые деньги, слишком многие. И это была не реклама — хвастовство некоторых типов, между строк, вроде как, бывалых людей. Парень все равно не сильно верил, но мысль попробовать давно зудела в его голове. Хотелось ему иногда учудить что-то эдакое, необычное для себя. Только здравомыслие твердило, что просто выкинуть кучу денег это совсем уж глупо, а вдруг это все ложь? Зато сейчас, когда вся жизнь кувырком, он решил рискнуть. А что терять? Смерть ждет его со всех сторон. Как реалист он знал, что против Системы не попрешь. Только риск, только удача могли вывезти его. Но правда оказалась страшнее.

***

Ярослав подошел к капсуле и провел рукой мягкому боку кокона, который словно ласкался к ладони хозяина и манил его в свое уютное нутро. "Все будет хорошо":шептал артефакт. Парень лег на мягкое ложе эльфийского устройства.

Пора, решил Яр и нажал красную кнопку "В Бой", что висела сверху. Потянулись секунды ожидания. Парень в это время вспоминал, как его мягко выгнали из больницы.

Не дав парню окончательно погрузиться в черную меланхолию, в палату ворвался доктор, жутко похожий на Айболита, по крайней мере именно таким он изображался в одном старом мультфильме. Высокий, худощавый с бородкой клинышком и очками на носу.

— Как себя чувствуете, молодой человек? — Казалось врач заполнил собой всю комнату больного, настолько в нем было энергии и подвижности. — Отлично вы себя чувствуете, — ответил же он на свой вопрос. — Чертова эльфийская магия скоро оставит нас совсем без работы, — тихо пробурчал он под нос. — Ну'с, больной чего лежим? Покажите доктору, как вы бегаете. А ну да, ваша одеяния пришли в негодность, — снова он решил без участия собеседника. — Подберем что-нибудь, обязательно подберем, — улыбался и потирал руки. — До скорой встречи, — выскочил из помещения, с его отсутствием оно сразу опустело. — Надо, надо в городскую возвращаться. Иначе и квалификацию утратить можно. Тем более уж больно неприятные в нынешнем месте пациенты. Эх… — Шумел голос в коридоре, за незакрытой дверью.