— Понимаю, — Харон скривился. — Он мастер инвестиций.

— Он просто сказал мне: если хочешь — оставайся со мной. Легко не будет, но будет интересно. И было интересно, — Ленни сжал кулаки. — Пока он не узнал, где вас искать. И вот с тех самых пор всё и полетело к чёрту. Ты пойми, я и сам, нахрен, в ужасе от того, что он сейчас творит. Но он хороший человек, Харон. Может быть хорошим.

Гуль молчал.

— Я слабак, — сказал Ленни ожесточённо. — Я так не могу. Не могу его предать. То есть да, не мне строить из себя святошу…

— Ты его уже предал, — безжалостно сказал Харон.

— Ну что, друзья мои, проблема решена? — осведомился мистер Бёрк. Работодатель сидел за столиком в салуне, элегантный и собранный, как всегда. И не скажешь, что несколько часов назад он метался по коридору гостиницы в рубашке, залитой чужой кровью.

Харон кивнул.

— Её больше нет, — медленно произнёс Ленни, глядя работодателю в глаза. — Мы её…

— Не хочу знать, — Бёрк торопливо, почти испуганно помотал головой. — Не хочу.

Он поднялся из-за стола — и порывисто обнял оторопевшего Ленни.

— Мои вы мальчики, — произнёс он прочувствованно. — Мои славные мальчики, решатели проблем. Ну что бы я без вас делал?

Глаза работодателя подозрительно заблестели. Пьяными слезами Ленни было не удивить — да только Бёрк был трезв, как стёклышко. И настолько же безумен, насколько трезв.

Именно тогда Ленни и понял, ясно и отчётливо: это должно закончиться.

*

Артур оказался превосходным проводником. Поначалу Эмили тревожилась, что мальчишка выкинет какой-нибудь фортель и привлечёт к ним лишнее внимание — ну чего ещё можно ожидать от подростка? — но нет, действовал юный Мэксон на удивление разумно и осмотрительно, как будто всю жизнь только тем и занимался, что сопровождал бестолковых дамочек в скитаниях по охваченной войной Пустоши.

До Большого города они добрались вместе с караваном. Дальше идти пришлось пешком. Эмили не собиралась просить мальчишку о поблажках, но Артур сам был непреклонен: каждые два часа — привал, от заката до рассвета — время отдыха. При малейших проявлениях беспокойства Гекаты мальчишка менял маршрут, ловко управляясь с ворохом тактических карт, которые едва помещались в старинный планшет. Может, у парня и чесались руки опробовать новенькую плазменную винтовку на каком-нибудь незадачливом супермутанте, но виду Артур не подавал.

Эмили хотелось бы, чтобы её сын (неужели и помечтать нельзя?) был именно таким. Целеустремлённым, серьёзным, рыцарственно вежливым — только пожалуйста, пусть в двенадцать лет его голова будет занята какой-нибудь мальчишечьей ерундой, а не мыслями о том, как примирить две враждующие армии, обеспечить чистой водой тысячи человек и, может быть, пойти за всё это под трибунал.

Ну, а если это всё-таки девочка… Что ж, тогда пусть она будет красивой, как Сара Лайонс, умной, как Анжела, отважной, как Рейли — и счастливой, как никто из них. В лучшем из миров у неё были бы на это все шансы: Эмили не сомневалась, что из Харона получился бы потрясающий, лучший на свете отец. Разве что чрезмерно заботливый — ну и кто сказал, что это плохо?

Вот только — как там выразился док Хофф? «В жизни дела обстоят куда печальнее».

Насчёт автодока Эмили отважилась заговорить с Артуром лишь на третий день пути. Для ночёвки они забрались в погреб одного из заброшенных домов. В подвале было холодно и сыро, зато можно было не опасаться привлечь чужое внимание светом фонарика: во время ночных дежурств Артур то и дело коротал время за чтением какой-то толстой книги. Вот и сейчас он, наскоро поужинав, склонился над страницами. Эмили невольно разобрало любопытство: что же это за фолиант? Неужели под серой обложкой прячется тот загадочный Кодекс Братства, о котором по Пустоши ходит столько слухов?

— Артур? — негромко окликнула она мальчишку. — Есть минутка?

Он кивнул.

— Я слышала, в Форте Индепенденс есть автодок. Как ты думаешь, Хранитель Каден разрешит мне им воспользоваться?

— Думаю, да, — откликнулся Артур немного погодя. — Это же такая мелочь. Почему бы и нет?

— Действительно, — Эмили устало улыбнулась. — Что читаешь?

— Ну… так, — мальчишка нехотя протянул ей книгу.

— «Практическое руководство по неонатологии»? Ого, — только и произнесла Эмили. — Тебе зачем?

— На всякий случай, — даже в тусклом свете фонарика было видно, что мальчишка залился краской. — Чтобы я мог вам помочь, если… ну, если придётся. На курсах по оказанию первой помощи нас ничему такому не учили.

— Неудивительно. Не самая распространённая ситуация на поле боя, — Эмили не знала, смеяться ей или плакать. — Артур, милый, я не собираюсь рожать прямо сейчас. А до зимы, думаю, мы так или иначе доберёмся до Форта Индепенденс.

— Стрессовые ситуации могут спровоцировать преждевременные роды, — буркнул мальчишка.

— Могут, — согласилась Эмили. — Но я постараюсь не поддаваться на провокации. Это было бы нечестно по отношению к тебе.

— Вы шутите? — с подозрением спросил Артур.

— Пытаюсь, — Эмили вздохнула. — Серьёзно, прекращай уже читать всякие ужасы. Всё равно на двадцатой неделе без специального оборудования ни один неонатолог не поможет.

— У меня есть ещё одна книга, — признался мальчишка. — Но она, кажется, не такая полезная.

— Давай их сюда, — проворчала Эмили. — И полезную, и бесполезную. И иди спать, я посторожу.

— Точно? — угрюмо спросил он.

— Точно, — заверила его Эмили. — Я днём выспалась.

Вторая книжка, с выцветшей розовой обложкой, оказалась изрядно потрёпанным «Справочником молодых родителей». На титульном листе красовалась еле различимая надпись: «Маргарет от мамы. 12.03.67». Заголовки справочника лучились оптимизмом: «Расставляем мебель в детской», «Готовимся к выписке из родильного отделения»… Да уж.

Эмили осторожно отложила в сторону розовую книгу и открыла серую. Что ж, там тоже были картинки. «Последовательность кардиореспираторных изменений при асфиксии и реанимации», «Взаимосвязь сроков беременности и повреждающих факторов при возникновении пороков развития»…

— Мисс Данфорд, уже полночь, — негромко окликнул её Артур, выбираясь из тёмного угла и щурясь от света фонарика. — Что, теперь ваша очередь читать ужасы?

— Ага, — отозвалась Эмили. — Нет, ты только послушай: «Молодой матери желательно воздерживаться от неумеренного потребления кофе, иначе ребёнок может стать плаксивым и раздражительным». Не более трёх чашек в день. Это вообще как?

— Звучит жутковато, — неуверенно улыбнулся мальчишка.

— Не то слово. Или вот ещё: «Новорожденные обычно просыпаются непростительно рано — в пять-шесть часов утра», — Эмили захлопнула «Справочник молодых родителей». — Даже зимой! Представляешь?

— У нас в Цитадели и то подъём в половину седьмого, — Артур покачал головой. — Похоже, младенцы знают толк в жестокости… Ладно, мисс Данфорд, ваша очередь отдыхать.

К концу недели они почти добрались до Фэйрфакса. Добрались без приключений — и это ничуть не радовало Эмили: лучше уж выпутаться из пары-тройки мелких передряг по дороге, чем столкнуться с серьёзной проблемой под конец пути. В то, что удастся вовсе обойтись без неприятностей, как-то не верилось: с чего бы это Пустоши их так баловать?

У развилки шоссе расположился небольшой мотель, с виду довольно уютный и гостеприимный: даже турели, установленные по периметру двора, были замаскированы вазонами с искусственными цветами. Во дворике мотеля под полосатым навесом разместилась закусочная. Запах жареного мяса разлетался далеко окрест и, судя по количеству посетителей, поварам не приходилось скучать без дела.

— Думаю, разумно будет заночевать здесь. Как следует отдохнуть перед финальным рывком, — задумчиво сказал Артур. Эмили видела, как жадно мальчишка смотрит на ломящийся от снеди прилавок закусочной. Чёрт, да и ей самой давно уже осточертела галетная труха на завтрак, обед и ужин.

— Разумно, — кивнула Эмили. — Поищи свободный столик, а я закажу что-нибудь.