Толи на кроссе не было. Он стал все чаще пропускать и школу и тренировки. Удивительно, но никаких санкций по этому поводу в сторону Толи не возникало. Он все так же мог бегать, прыгать, работать в тренажерном зале на тренировках. Я удивлялся, как у человека может быть столько энергии. Толя по началу не вызывал у меня негодования, но со временем, меня стало сильно раздражать его «гиперактивность» на тренировках. И это не означало , что он смог бегать быстрее всех, что он мог поднимать большие веса или больше всех работать на тренировках. Это значило, что он мог кричать, шуметь на тренировках, тем самым разрушая дисциплину команды. Порой, казалось, что его голос везде, что он звенит у тебя в ушах. Меня буквально пробивало в гнев то, насколько громко он мог смеяться или кричать.

Кросс подходил к концу. Я бежал в группе с не самыми быстрыми ребятами, все-таки у меня была слабая выносливость и физическая подготовка. Уже после 10-ти минут кросса у меня начались забиваться ноги и сбиваться дыхание. Я постоянно спрашивал сколько осталось до конца кросса. Время шло очень медленно. Но помогал холод и начавшийся снегопад, который остужал мое тело. Последние 5 минут кросса я уже бежал, как говориться, на характере. Поднимал ноги через силу, вдыхал через нос, пытаясь восстановить дыхание и не переходить на ходьбу. Я прибежал не самым последним, что очень удивило меня. Я был даже горд за себя, ведь я осознал, насколько хорошо я стал бегать, придя на регби.

После тренировки все были уставшими, но довольными. В раздевалке особо не общались, все только быстро помылись, оделись и пошли в школу. Я шел один и по дороге думал: «А так ли эффективен подход нового тренера? Может быть Иван Валерьянович куда лучше Андрея Викторовича? Ведь не зря после одной недели отсутствия Андрея Викторовича, атмосфера в команде наладилась. И вообще зачем нам поставили еще одного тренера?». На эти вопросы Серега мне дал исчерпывающий ответ уже в школе.

–Андрея Викторовича поставили для того, чтобы он нас жестко гонял. Иначе, с Валерьяновичем мы будем и Енисею-2 проигрывать. Андрей Викторович нужен только для результата.

Через неделю приехал Андрей Викторович, Сиплый уже успел восстановиться к его приезду. На тренировке нам объявили, что по окончании 3-ей четверти мы едем на сборы в лагерь Космос. Все пацаны обрадовались, начали мне рассказывать, насколько хорошо на сборах. Вспоминали какие-то смешные истории. Однако, во мне был голос сомнения. А настолько ли хорошо на сборах? Ведь это не город, там ужасные условия, там куча снега и, практически, нет условий для тренировок. Единственный, кто был со мной согласен – это Жук. Он начал пояснять, какой ужас творился на его последних сборах.

–Это был капец, во-первых, было холодно. Твоя одежда была постоянно мокрой, потому что она не успевала высушиться после ежедневных двухразовых тренировок. А на каждое следующее утро у тебя болит все тело.

Я собирался на сборы с некой досадой. Ведь свои каникулы мне приходиться тратить на сборах, в окружении людей, абсолютно мне чуждых. И это не просто общение с ними, это целых 10 дней без перерыва. 10 дней, на протяжении которых ты живешь с ними в одной комнате, ешь в одной столовой и тренируешься в одном месте.

-Привет. Ну что, готов?– спрашивали меня пацаны.

–Да, готов.– отвечал я.

Я отошел от общей группы к окну, где стояли Жук, Сиплый и Серега.

–Привет. Ну что, селиться вместе будем?– спрашивал Жук.

–Конечно. Я, ты, Ярик, Серега, Володя и еще кто-нибудь. – отвечал Сиплый.

–Главное не селиться в одной комнате с Ивани. – предупреждал Жук.

–Да, это самое важное. – говорил Серега через смех.

–Что, кто сколько дошираков с собой взял? – спросил Сиплый.

–Я – 5. – ответил я.

–Это тебе что, на один день что-ли? – спросил Серега и рассмеялся.

–Серега то у нас как обычно, штук 50 взял. – ответил Сиплый.

Дальше началась процедура переклички, распределения по местам. Ведь с нами на двух автобусах ехал еще 2004-ый год. Мы должны были жить в одном лагере. Так получилось, что в автобусе я сел ни с Жуком, ни с Серегой, ни с Сиплым. Я сел с Кулаком. Он был моим хорошим приятелем в классе, но не другом. Мы с ним были очень разные. Он разочаровывал тренера и никогда не приближался к основному составу. Он плохо учился в школе. Его средняя оценка никогда не была выше четырех баллов. Он был обычным невзрачным человеком.

По пути в лагерь я сидел в наушниках. Я специально включил музыку погромче, чтобы не слышать всех тех разговоров, криков и шумов вокруг. Я хотел последний раз перед сборами побыть один, ведь в последующие 10 суток мне этого не удастся.

Чтобы выехать из города наиболее коротким путем мы поехали по самому ужасному и страшному району города. Выглядывая в окно, невозможно не испортить себе настроение. Эти «хрущевки», маленькие покосившиеся деревянные домики, эти плохо одетые и вечно курящие люди. Вокруг домов стояли либо тюрьмы, либо заводы, трубы которых испускали столбы дыма.

В какой-то момент мы остановились, и в автобус зашел тренер 2004-ого года рождения. Он поздоровался с нашим тренером и я четко услышал их разговор.

–Здорова, Митя!

–Привет. Что как ты?

–Да вот, своих тренирую, на сборы везу.

–А, понятно.

–А ты как?

–Да вот, мои то все разбежались. Кстати, как там Сиплый и Серега?

Только что вошедший тренер в прошлом был тренером Сиплого и Сереги. Он тренировал их в команде при школе.

–Да Сиплый то нормально, восстановился, на сборы едет, в основе играет.

–А Серега?

–Да, лучше и не спрашивай. Все хуже и хуже.

Этот диалог мне надолго запал в голову. Всю дорогу я не мог его забыть. Я подумал: «Хорошо, что Серега этого не слышит».

Примерно через час езды мы подъехали к маленькой деревни. Такие деревни часто встречались мне, когда мне приходилось ездить по загородным дорогам. Они вроде стоят, дома есть, в хорошем состоянии, некоторые из них действительно дорогие, красивые, но в них никто не живет. Странно как-то…

Но такую деревню я еще не видел. Половина домов стояла прямо на склоне горы, со стороны казалось, что они покосились и вот-вот рухнут вниз. А вторая половина домов стояла в низине, у речки, которая была замерзшей. Удивительно, но все хорошие дома стояли именно на склоне. А все плохие дома были в низине. Некоторые из них были в ужасном состоянии. Не понятно было, они заброшенные или еще нет.

Тем временем, мы подъехали к лагерю, но непосредственно к корпусам лагеря нужно было пройти около километра в гору по мокрому снегу и сколькому асфальту. Да, именно пройти, потому что автобус дальше ехать не мог. Почему? Нам не пояснили. И вот мои первые сборы начались с того, что мы с огромными и тяжелыми сумками должны идти километр в гору, чтобы добраться до нашего корпуса. Именно в этот момент я горько пожалел что поехал на сборы. Надо было как Толя придумать себе болезнь и не поехать. Хотя Толя не очень хорошо придумал себе отговорку на сборы. «Я подвернул ногу на футболе». Этот тезис еще долго вспоминали ребята.

И вот, спустя минут сорок, мы поднялись к корпусам, мы промочили свою обувь и ждали нашего распределения. Лучшие корпус, где был душ, достался маленьким. А нас поселили в самый отвратный и плохой корпус, где в комнате было минимум 10 человек.

Мы с Жуком, Володей, Сиплым и Серегой как и хотели поселились в одной комнате, но к сожалению к нам подселили еще и Ивани.

–Сглазил.– сказал Сиплый.

Мы стали занимать свои койки. Так получилось, что кровати для Ивани не хватило и он первую ночь спал с Мякишем. Он был одним из немногих, кто занимался регби, не переходя в спорткласс. Объяснял он это тем, что родители ему не разрешали. Ибо он испортит себе оценки, перейдя в класс к таким дебилам как мы. Хочу сказать, что я понимаю его родителей и завидую Мякишу. Он, к счастью, не узнал всех тех трудностей и проблем с которыми он столкнулся бы перейдя в спорткласс.