– Раскрой мне свои нежные объятия, я от них не откажусь. Берегись, вот и я! Я давно уже на тебя смотрю… – вдруг отчетливо услышал он.
«Эта песня… Откуда?!» – пораженный Гарри не успел отшатнуться, как взгляд Малфоя обрел осмысленность, сфокусировавшись на низко склоненном над ним лице… Драко как-то странно полузадушено всхлипнул и с выражением ужаса и отвращения на лице откатился в сторону. Обескураженный всем произошедшим, Гарри остался сидеть на месте.
<і>(Мне нужно знать, как тебя зовут. Я точно знаю, что для меня ты кажешься очень клевым. Раскрой мне свои объятья, я от них не откажусь. Я давно уже на тебя смотрю (конкурентов не потерплю). И мне пора начинать действовать. Берегись, вот и я! Я, я должен стать тебе другом и я хотел бы познакомиться с тобой несколько поближе. Поближе... You spin me right round – Dead or Alive).</і>
Это было похоже на омут памяти, по-крайней мере, чисто зрительно. Малфой осознавал себя как личность и то, что образы перед его глазами ему не принадлежат. Это немного было похоже и на кино, но в кино Драко не был. Это увлекало однозначно. Как подглядывание в замочную скважину. Малфой оценил машину и костюм Гарри, его заворожил мотив песни и ощущение свободы. Он с удовольствием «прокатился» на джипе и уже было решил, что сны Поттера в основном о богатой и безбедной жизни, чего этот придурок был лишен, как финальная сцена заставила волосы Драко зашевелиться от ужаса… В полном обалдении он смотрел на склонившегося к соседнему сидению за поцелуем красавца-Поттера, а напротив него видел… Себя! «Я хочу стать к тебе ближе…» – допела песня и Драко погрузился в черноту.
Сознание и зрение медленно возвращались к нему, вместе с ощущением шока от увиденного. Какое же было состояние бедного парня, когда, выплыв в реальность, он увидел в миллиметре от себя все тоже лицо, только более… Взъерошенное чтоли. В общем без всего того наносного лоска, который придали ему грезы. Обезумев окончательно, сбитый с толку и не понимающий, что происходит, Драко хотел громко заорать и оттолкнуть наглеца, но вышло лишь позорно пискнуть и самому отползти в сторонку. С ужасом взирая на этого чокнутого и не имея возможности быстро убраться отсюда из-за боли в ноге, Драко понимал, что его план полетел ко всем чертям. Не будет же он шантажировать Поттера. СОБОЙ!
«Итак, что в минусе – потерянно дохрена времени, потрачено дохрена сил, по-прежнему нет еды, а в плюсе у нас вывихнутая нога, бурчащий от голода желудок и «едет крыша не спеша», ага? АГА! ПОТТЕР ГОМОСЕК!!! – теперь Малфой не сомневался в этом. – И кто же объект его страсти? Мама родная, дед мой Дамблдор… Уберите этого извращенца от меня! Я буду хорошим!!!» Паника Драко нарастала, готовясь вылиться в полномасштабную истерию. Ноющая нога не давала возможности убраться от объекта своего страха подальше. А этот объект тем временем, помотав головой и сбросив наваждение, поднялся с пола и направился прямиком к нему.
– Не подходи, – абсолютно по-девчачьи завизжал Драко, увидев сей маневр. Казалось, еще немного и он взаправду тронется умом. Поттер удивленно посмотрел на него:
– Ты что, белены объелся? В чем дело? Ходить ровно разучился али зрение подводит? Могу дать адресок хорошей оптики, – абсолютно беззлобно сказал он.
Толи спокойный тон, толи привычный сарказм несколько отрезвили Драко и он перестал дергаться и верещать. Снизу-вверх взирая на Гарри, он сидел, облокотившись о стену и баюкая поврежденную ногу.
– Идти можешь? – спросил тот, впрочем, уже заранее зная ответ.
У Малфоя было такое выражение лица, что если бы мог бы – он удрал бы от Гарри не то что в свои комнаты, а и на край света. «И что на него нашло, – гадал Гарри, – то перемирие предлагает, то шарахается как черт от ладана». Слизень напряженно посмотрел мимо него и отрицательно мотнул головой. Гарри испустил вздох раздражения и плюхнулся рядом, заставив Малфоя испуганно отползти на пару сантиметров левее.
– Да в чем дело? – рявкнул Гарри, – ты умом тронулся? Что такое? Воняет от меня что ли?! – он понюхал свою футболку: все было нормально. – ‘Какого’ ты творишь? Я конечно, понимаю, что далеко не эталон красоты, да и вообще малоприятное для тебя лицо, но все-ж-таки не таракан, чтоб с таким ужасом и отвращением дергаться от меня. Что с ногой? Молчишь? Ну и хрен с тобой. Сиди тут, можешь позвать Филча, авось доорешься до утра, раз его компания для тебя предпочтительнее моей. Чего я вообще с тобой тут нянькаюсь, пошел я спать! – выдав это, Гарри начал подниматься с пола.
Малфой молчал и слушал. Перспектива провести ночь на холодном каменном полу не радовала. А другого выбора особо и не было, разве что… НЕВОЗМОЖНО! АБСОФАКИНГЛЮТЛИ!!! И тем не менее…
– Поттер… – и, едва различимо, на уровне нижней границы слышимости, – Помоги…
Гарри с минуту не мог поверить своим ушам. Гордый и неприступный принц Слизерина просил помощи, и у кого, у своего давнего врага, вонючки-Поттера, Поттера-обормотера, у своей персональной «кости в горле». Впору было сдаваться в психушку. Однако вот же он, сидит на полу, упрямо сжав губы так, что они побелели, и смотрит в сторону. Вздохнув, Гарри опустился обратно. Они помолчали. Когда пятая точка от долгого сидения на камне начала подмерзать, Гарри решил, что пора что-то предпринять.
– До подземелий далеко, – прокашлявшись, сказал он, – не добраться. Не с твоей ногой. Спальни Гриффиндора близко. Близится полночь. Решай. Помфри нет, директора нет, так что и выхода другого нет. Я помогу тебе, перекинешь руку мне через плечо и потихоньку доберемся. Как план?
– Э, а нельзя как-нибудь так, чтобы ты ко мне не прикасался? – проблеял Малфой.
Гарри вытаращил глаза:
– Ты что, головой тюкнулся, когда падал? Хватит молоть чушь, до утра тут просидим, а я, между прочим, еще не ужинал.
Услышав заветные слова про еду и поняв, что вот он, его «билет на бал», Драко решился и протянул Гарри ладонь. Как когда-то давно, на первом курсе…
Ладонь Драко была чуть шершавой (он тягал снаряды в спортзале) и прохладной. Парень тоже подмерз. Осторожно взяв его за кисть и перехватив подмышку, Гарри перебросил руку Драко себе через шею и застыл. После, будто решившись на что-то, обхватил его второй рукой за талию. Для устойчивости. Снова пахнуло травой и озоном. Гарри улыбнулся. Драко и так был ни жив, ни мертв, а тут вообще задергался.
– Тише ты, – шикнул Гарри, – идем помаленьку, ну…
И они двинулись. Двое такие разные. Враги или друзья. Лед и пламя. Змей и лев.
Спустя около получаса они миновали эти короткие метры и, наконец, взмокший Поттер и бледный Драко ввалились в гостиную Гриффиндора. (У Полной Дамы пропал дар речи, и она молча распахнула проем). Доковыляв таким образом до ближайшей кровати («Слава Богу, это не кровать Поттера!» – подумал Драко), Гарри сгрузил на нее свою ношу, сам плюхнувшись прям на пол рядом. Он загнанно дышал. Все же Драко был крупнее и сильнее его, к тому же тот слишком затруднял передвижение, пытаясь как можно дальше отодвинуться от Гарри, вместо того, чтобы перехватившись поудобнее, перенести часть своего веса на него. Щеки гриффа раскраснелись, глаза лихорадочно блестели, грудь тяжело вздымалась. В противовес ему Драко был весь белый (Скорее от пережитого шока, чем от боли. Нога уже почти не болела. Но ужин никто не отменял) и как-то странно притихший там, на кровати.
– Эй там, – не поворачиваясь, позвал Гарри, – живой?
– Не дождешься, – донеслось в ответ.
Гарри прыснул, и обстановка немного разрядилась. Он встал на ноги и подошел к Малфою.
– Ну-ка дай-ка…
– Чего «дай-ка»? – настороженно спросил Драко.
– Дай посмотрю на ногу, – уточнил Гарри.
– Что-о?! Чего на нее смотреть? – в обалдении выдал Малфой.
– Да уж не любоваться собираюсь, не боись, сам фапай на свои клешни, – заржал брюнет и добавил, –ну серьезно, как маленький, я же не извращенец какой-то.
