– Не советую, Миша.

– Почему?

– Ты, Миша, мне почти родственник. Ленку я всё детство нянчил, потом защищал. Да и понравился ты мне, понял я, почему Ленка так к тебе льнёт. Так что объясню, чтобы ты не пропал ни за грош. Но ты уж мотай на ус. Англия сейчас с Германией воюет, верно? И если немцы вторгнутся на остров, то тут им и конец, так? Вот Англия и хочет немцев на нас натравить, а самой со стороны глядеть, как мы дерёмся. Очень им это важно, жизненно необходимо. Вот и стравливают нас, как могут. А они умеют. Так что все слухи о нападении немцев – английская провокация. Они десятками путей эти слухи распространяют.

– А если немцы и вправду нападут?

– Тебе какая разница? Ты уже далеко будешь, лес валить или золото мыть.

– Понятно… Тогда только и остаётся – готовиться к войне, а потом воевать. Для военного лётчика обычное дело…

– Да ты не грусти. Если ты прав, и война в июне, у тебя есть ещё время перевестись в Москву. Или ты хочешь на дальний восток?

– Я воевать хочу. Интересно мне с немцами подраться. А убьют – так за Родину, за Сталина, хорошая смерть.

– Да… Лётчики… Я думал, ты практичнее. Впрочем, Ленке такие-то и нравятся.

– Только вот совесть… Вроде я как предатель. Знаю о войне, и ничего не предпринимаю. А ведь мог бы…

– Таких тысячи, кто думает, что спасёт весь СССР, если ему дадут поучить товарища Сталина. Всех не выслушаешь. Ну, можешь письмо написать. А лучше бы послушал меня. Вот ты мне сказал, совесть облегчил, а дальше не твоё дело. Ты думаешь, о войне никто не думает? Да это сейчас главная тема, вся страна готовится. Но не хочет товарищ Сталин войны. Каждый шанс использует, чтобы не воевать. Так что ты, Миша, летай. На Ленке, вон, женись. А в политику не лезь.

Вот и закончился обед, Николаю пора на службу. Это у меня отпуск. Вроде, руку он мне с уважением пожал на прощание. А потом ещё обернулся, и добавил: – Миша, ты умный мужик. Очень надеюсь, что ты глупостей не наделаешь.

Да… И что теперь? Вела, вела судьба, и вдруг бум! Кажется, это именно тот случай, когда без бутылки не разберёшься. Но не продают здесь. Есть пиво, но местное пиво… не то его разбавляют, не то оно изначально водянистое. С креветками бы ещё ничего, но я их здесь не видел. Наверно, есть раки, но мне и они не попадались. Хоть бы вобла была… А так – ну его. Ладно, пойду пока пройдусь, поразмыслю.

А в общем, о чём тут думать? Лезть в кабинеты, добиваться, пробиваться – это не моё. Я и не собирался. Если судьба ведёт, или те, кто меня сюда забросил, вот пусть и подаёт знак, возможность какую-то. А пока что я противоположный знак получил, и довольно ясный. Так что отдыхаю, жду знака. А не дождусь – так в полк, на подготовку восемь месяцев с лишним, и война. Может, вторым Покрышкиным стану.

Мы с Леной дополняем друг друга – она умеет доставать билеты в театры и на концерты, я деньги даю. Ну и ходим вдвоём – одному было бы не интересно. Мне итак не слишком интересно, но впереди казарма и война, так что впрок надо находиться. Тут ещё такая опция есть – танцы в парках. Живой оркестр, вальсы, и контингент в основном за 20, не дети. Лене танцы нравятся. Я сначала не понимал, зачем танцы, если мы уже познакомились, расставаться пока не собираемся. Но – просто гулять по парку надоедает, а тут развлечение. Не всё же в театры ходить, а кино здешнее я не люблю, к удивлению Лены. Ей хорошо, она не видит, насколько здешние фильмы примитивны. Голливуд ругают, но про терминатора или Рэмбо – это шедевры на фоне того, от чего народ здесь балдеет.

Днём мне делать нечего, и одно время я повадился в Сокольники ездить. Какой транспорт в Москве-40 самый лучший? Метро! Станций пока мало, но и город гораздо меньше, а остальные виды транспорта мне не нравятся. В автобусе я один раз проехал, и больше не хочу. Трамваи здесь часто переполнены и едут не быстро. Вместо такси – извозчики. Эти получше, но тоже медленные, а на маленькие расстояния я пешком люблю ходить. А на метро я от Смоленской до Сокольников доезжаю.

Лена говорила, что Сокольники – криминальный район, но я ничего не опасался, пока… Я зашёл далековато от основных аллей, в сторону железной дороги, и задумчиво шёл по тропинке. Погода отличная, бабье лето. Эти двое явно шли ко мне, а не просто навстречу. У здешних, кажется, есть «воровская походка», вот её они и изображали. А метров за 30 продемонстрировали доставание ножей, одновременно малозаметное и демонстративное. За 30 метров. За 2 метра было бы опаснее. Или уже за спиной. Понятно – отвлекают внимание. Разворачиваюсь сразу всем корпусом – точно, сзади ещё один, идёт ко мне. До него метров 20, руки пустые. Может, хотели не убивать, а ограбить только.

Боец я не очень сильный, но вот учил меня сам Андрей Дорменко. Как драться против троих я знаю – по одному их надо бить. На все размышления ушло не больше полусекунды, а истребитель и должен быстро соображать. И я побежал на того, который сзади был. Не просто побежал, а с максимальным ускорением. За 20 метров я уже набрал приличную скорость и сходу влепил ему в живот майя гири кикоми. Он подставил руки, но удар не удержал. Ещё бы, я на скорости весь вес вложил, а мои 78кг по этим временам немало. Только уворачиваться, но он, кажется, не знал, чего ждать. Он согнулся, и получил маваши дзуки в висок. Блин… Удар получился. Я давно не тренировался и сосредоточился на том, чтобы всё правильно сделать. Я знал, что височная кость самая тонкая, но сейчас почувствовал это костяшками кулака. Так бывает, когда яйцо об лоб разбиваешь. Если слабо ударить – яйцо выдержит, а лоб можно ушибить. А если сильнее – яйцо разобьётся, и не больно. Вот такое было ощущение. Убил или сотрясение? А, пофиг. Главное, он упал так, что ясно – быстро не встанет.

Оборачиваюсь к остальным двум. Они, похоже, стояли, а теперь двинулись ко мне. Не торопясь достаю пистолет. Я кобуру не застёгиваю, потому что она грубая, и пистолет итак не выпадет, а доставать быстрее. Ага, остановились. Сам к ним иду неторопливо. Кажется, поднимают руки. Нет, просто расставили их в стороны и слегка присели. Сейчас «ку» скажут. Их мысли я читаю на их примитивных рожах – фраер сейчас поведёт к ментам, и надо выбрать момент и смыться, или даже напасть. Кажется, не ждут, что буду стрелять. А я бы и не стал, если бы не война. А так – мне надо тренироваться. Во-первых, убивать. Читал, что бывают проблемы, когда убиваешь первый раз. Во-вторых – надо же учиться из пистолета стрелять. Блин… Забыл совсем про предохранитель. Снимаю. Они явно заметили, переглянулись. Остаётся 7-8 метров, пора. До этого ствол был между ними направлен, а теперь я чуть правее целюсь в живот и стреляю. У американцев есть такая поговорка – в живот и в голову стреляй и никогда не проверяй, вот я в живот и стреляю. Пистолет сильно грохочет и дёргается. Второй грабитель вдруг резко метнулся в кусты. Стреляю ему в спину. Промахнуться с 15 метров трудно, я уверен, что попаду. Но он продолжает убегать в лес. Всё-таки промазал? Я не собирался стрелять второй раз, а теперь, наверно, поздно. Тем более промажу. Ладно, пусть бежит.

Так, что с этим? Блин… Пуля попала не в живот, а в середину груди. Ну я и стрелок… Он дёргается и изо рта идёт кровь. Не в сердце, но вряд ли долго проживёт. Обычно менты в самый неподходящий момент появляются, а тут стреляли. Но никого пока не видно. Не поискать ли ментов? Нет уж, пусть они меня ищут, это им надо. Иду пока обратно, к метро.

Вот и люди ходят, но никто никуда не бежит, я внимания не привлекаю. Так и захожу в метро. Прислушиваюсь к своему состоянию после убийства. Меня потряхивает – это адреналин. Но вот жалости к этим одному или двум совсем не чувствую. И то, что я, возможно, спас их будущих жертв, тоже не очень греет, не моя задача. И не тошнило меня совсем, когда я на кровь смотрел. Как компьютерная игра, только больше эмоций. Страх, ярость, уверенность в победе. Ну, хорошая была тренировка.

Что меня найдут – я сильно сомневаюсь. Уркам, вроде, западло с ментами сотрудничать, помощи у них искать. А я здесь типа гастролёра, меня мало кто знает. Скоро и вовсе уеду. Но надо почистить пистолет и добавить два патрона. Отправляюсь домой, в комнату Лены.