Она шумно выдохнула; кажется, если бы не заклинания, рухнула бы на землю, как куль с мукой.
— Нежить… — проговорила Риннала скорей для самой себя — свыкнуться было непросто, — и светски осведомилась, глядя в глаза собеседнику: — И что теперь, будешь прятаться в новом заёмном теле? Даже если я не смогу изобличить тебя перед Мэвой, даже если она тебя отпустит — что вряд ли, — то рано или поздно Талмор очнётся от спячки, вызовет тебя на допрос и докопается до правды. Церемониться они не станут — а здесь тебе никогда не будет спокойной жизни.
— Прятаться? Нет, леди Риннала, я не из тех, кому достаточно выживать и прятаться, оставив мысли о том, что причитается мне по праву. Я совершил немало ошибок, но я и учился на них — а иначе с тобой сейчас не беседовал бы. У меня было время подумать… Твоя подруга не отдала псиджикам Око — я всё ещё чувствую его поблизости. Ты знаешь, где она его прячет?
Риннала покачала головой: догадывалась, конечно, что Мэва не просто так тянет с Анкано время, но ничего не знала наверняка.
— Я хотел разыскать его и отобрать, — продолжал меж тем рассуждать не-Анкано, — но теперь у меня есть идея получше. Риннала Карудил, законная королева Фёстхолда и близкая подруга Драконорожденной — ты никогда не задумывалась о том, чтобы отвоевать Саммерсет? Неужели существование мелкотравчатой данмерской чародейкой тебя устраивает?
Остатки парализующих чар схлынули вешней прохладной водой, и Риналла, освобождённая, с наслаждением расправила плечи.
— Какая тебе в том выгода? — спросила она, настороженно прищурившись.
— Быть может, я решил: пока что мне хватит короны законного соправителя? Это надёжнее, чем основывать очередной культ — и безопаснее, чем причащаться Мантеллы.
Риналла не вытерпела — нервно рассмеялась; мысли проносились в её голове табуном перепуганных лилландрилских коней.
— Не думала я, что сегодня мне предстоит обсуждать замужество… — протянула она, выигрывая время. — Ты хочешь перетянуть на свою сторону Мэву и заполучить контроль над Оком?.. Что же, я принимаю твоё предложение, Маннимарко, — ответила наконец Риннала, протягивая для поцелуя руку — не сомневалась, что угадала.
Заёмная кожа сходила с неё лохмотьями — и обнажала лицо некоронованной королевы.
Комментарий к Часть первая: Кожа, в которой мы прячем правду
Сопряжение Планов — серия событий, связанных с основным квестом ESO, в частности, даэдрическое вторжение из Хладной Гавани на Тамриэль и неудачная попытка Маннимарко завладеть силой Молага Бала.
Ночь Зелёного огня — устроенная Талмором чистка альтмеров-диссидентов.
Реман Карудил согласился жениться на Моргии после того, как та — при помощи Маннимарко — дала ему возможность поговорить с покойным сыном от предыдущего брака: этому посвящён один из квестов “Даггерфолла”.
[Канон не даёт информации о том, что стало с Реманом, Моргией и их детьми после смены власти на Островах, но, имея представление об идеологии Доминиона, трудно поверить, что женатый на данмерке и приживший с ней детей-полукровок король сумеет сохранить хоть какое-то влияние.
О судьбе Барензии и Хелсета нам также ничего доподлинно не известно, но их отсутствие на политической арене само по себе достаточно красноречиво]
Основной квест “Даггерфолла” строится на поисках артефакта Мантелла. Его использование в итоге вызвало пространственно-временной парадокс, известный как Деформация Запада (также — Прорыв Дракона), когда несколько равновероятных исходов гонки за силой Мантеллы воплотились в реальность одновременно. По слухам, Маннимарко (традиционно стремившийся к апофеозу) на какое-то сумел воплотиться в божественном небесном теле — Луне Некроманта, — однако то, что именно случилось с ним (и его божественностью) после, остаётся загадкой.
========== Интерлюдия первая: Ближе к дому ==========
Комментарий к Интерлюдия первая: Ближе к дому
Achtung Bitte: фемслэш, рейтинговый контент.
Винтерхолд оправдывал ожидания: хорошее место, чтобы пережидать, но скверное, чтобы жить. Отголоски былого величия всё еще можно услышать — в монументальности линий, в древности кладки, в богатстве библиотеки, — но в стенах Коллегии уже очень давно раздавались иные песни: о сохранении, поддержании и выживании.
Брелину это устраивало: когда повсюду одни тупики, а ходить по кругу давно опостылело, сохранять, поддерживать и выживать — не самый скверный образ действия и меньшее, что она могла сделать в память о семье.
Когда-нибудь дело дойдёт и до мести…
Не обошлось в Коллегии и без приятных сюрпризов: Брелина, морально подготовившись к общему дормиторию, уставленному ученическими койками, была рада ошибиться. Она получила отдельную комнату в Зале Достижений — маленькую, холодную, с узкой кроватью, тяжеловесной, как и вся остальная нордская мебель, но всё же свою, — и этого оказалось довольно, чтобы не пялиться дарёному коню в зубы дольше, чем дозволяют приличия.
Брелина не знала наверняка, но подозревала, что ей сыграл на руку упадок Коллегии: теперь, когда в каждом наборе учеников можно пересчитать по пальцам, расселять их стало намного проще, чем в период расцвета.
Талантливый администратор сумел бы, наверное, вдохнуть в это место новую жизнь, но Савос Арен талантливым администратором не был, а Брелину, для которой Винтерхолд стал славным, тихим убежищем, такой расклад более чем устраивал.
Она неспешно, но обстоятельно обживалась: привыкала к местным порядкам, налаживала полезные связи и вспоминала, каково это — вместе с дорожным плащом снять и удушливую тревогу, крепко, спокойно спать и не бояться каждой причудливой тени. Дни, словно бусины, нанизывались на нитку — ровные, размеренные, входящие в привычку…
Месяц — и регулы спустя — Брелина, переодевшись ко сну и нырнув под одеяло, вдруг обнаружила: впервые за долгое время ей захотелось расслабиться, снять напряжение определённого толка.
Она не искала отношений или случайных связей — боялась подставиться, боялась быть уязвимой; однако у тела — молодого, здорового, с огненной данмерской кровью в венах — были свои потребности, до недавних пор оттеснённые, но никуда, конечно же, не исчезнувшие.
Хорошо, что удовлетворить их — хотя бы отчасти — можно и в одиночку: как бы спокойно и безопасно Брелина ни ощущала себя в стенах Коллегии Винтерхолда, этого было — пока что?.. — мучительно недостаточно, чтобы по-настоящему с кем-то сблизиться.
Откинув одеяло, она задрала сорочку, стянула панталоны и развела ноги; прикрыла глаза, пытаясь поймать нужный образ, но пальцами — уже принялась за дело. Тянуть картинки из прошлого? Брелина быстро от этого отказалась — слишком болезненно, слишком горько — и попыталась найти вдохновение в настоящем.
Соученики? Не подходили, по многим параметрам: начать хотя бы с того, что все — вчерашние дети. Преподаватели и старшие адепты? К недам Брелина почти никогда не испытывала влечения, Арен был стар, Нелорен — Шеогоратом целованный, к Энтиру, скользкому, слово угорь, лезть не хотелось даже в фантазиях, а вот Фаральда…
Фаральда — умная, благородная духом — казалась идеальным выбором. Сильный маг, привлекательная женщина и, что по-своему важно, ближе всего к дому — в некоторых вопросах Брелина была и осталась мером привычки.
Что толку выдумывать сложные, громоздкие сценарии? Пусть будет так:
Фаральда — даже в мантии с нордским орнаментом и на фоне нордской тяжеловесной мебели — выглядит истинной дочерью Островов. Брелина как есть, в сорочке, встаёт напротив неё и кивает, приглашая раздеться. Фаральда не спорит — расстёгивает и кладёт на стол пояс, распускает шнуровку у горловины; двигается неспешно, почти дразняще — давая возможность дорисовать всё то, что обычно скрыто одеждой.
Брелина любуется, скользит глазами по золотой коже — нежной, как лепестки лилии. Гордость и воля, лишённые пустозвонной надменности, проступают у Фаральды и на лице, и в осанке, в линии плеч. Высокая, стройная, отменно сложенная: изящная шея, небольшая, но красивая грудь с маленькими твёрдыми сосками — цвета жжёного сахара; тонкая талия, мягкий изгиб бёдер — и длинные стройные ноги с точёными щиколотками.
