Некоторое время я просто стоял не шевелясь. Со стороны это, наверное выглядело странно, но меня мало волновало, кто и что обо мне подумает. Жизнь не стоит на месте и мне пора двигаться дальше. Я слегка тряхнул головой, прогоняя безрадостные мысли и еще более безрадостные видения и поспешил в здание аэровокзала. Весь мой багаж составляла небольшая дорожная сумка, помещавшаяся в ручную кладь, поэтому мне не пришлось стоять в очереди за багажом. Я получил свое оружие и сразу направился к выходу.

Сегодня я еще должен был успеть в Управление – Ситников ждал доклада об успешном завершении очередного задания. Еще надо позвонить маме, как она там в США? Да, представляете, буквально через неделю после отъезда Маши, мне позвонили из какого-то фонда то ли «Дарим жизнь», то ли «Помогаем жить», я не запомнил. Да, это было и ни к чему. Они сообщили, что есть люди, готовые покрыть все расходы, связанные с операцией по установке искусственной почки. От нас надо было только согласие и заключения наших медиков о возможности такой операции. Даже визу они делали сами. Для нас это был как подарок небес. Конечно, мы согласились и вот уже три недели мама находится в заграничной клинике.

Погруженный в свои мысли я подошел к автобусу в город, который стоял в нескольких метрах от здания аэропорта, ожидая пассажиров. Я занял одно из свободных мест и, вспомнив про телефон, перевел его в обычный режим. Не прошло и пяти минут, как аппарат ожил и на экране высветился незнакомый номер.

– Слушаю.

– Михаил Лисин? – Отозвался мужской голос, почему-то показавшийся мне знакомым. Сердце екнуло не понятно от чего.

– Я.

– Савельев на связи.

– Андрей Васильевич?! Что с Машей? Она в порядке? – Вопросы вырвались раньше, чем я успел сообразить. Теперь сердце сделало мертвую петлю, упав в район пяток, а потом бешено заколотившись в горле. Я подпрыгнул со своего места, собираясь бежать… Куда? Да кто его знает?

– С Машей все в порядке. Она жива и здорова. – Мне показалось или он усмехнулся? – Я хотел бы с вами поговорить, вы не против встретиться, допустим, завтра часика в три?

– Конечно. – Язык реагировал быстрее мозга.

– Тогда договорились. – Он продиктовал адрес и заставил повторить. – Важно, чтобы вы явились в назначенное время. Я человек занятой и не хотел бы из-за вас переносить другие встречи.

– Конечно, – повторил я, а потом поспешно добавил, – с Машей точно все в порядке?

– Абсолютно, как я уже и говорил, – и повесил трубку, не прощаясь.

Несколько минут я стоял, тупо глядя в погасший экран, потом рухнул обратно на сиденье и прикрыл глаза. Машенька, любимая, родная. Сколько раз днем и ночью мне казалось, что она зовет меня и Сергея. Тогда, почти три месяца назад, узнав в больнице, что отец увез Машу в столицу, мы понеслись следом. Наспех покидав в сумки необходимое, через час мы были в аэропорту, а еще через два – летели за ней. Мне понадобилось два дня и все мои (к сожалению, пока еще не очень обширные) служебные связи, чтобы выяснить, что на следующий же день после возвращения семейство Савельевых, в количестве двух человек, выехало из страны в сторону одного из популярных тропических курортов. Это был удар ниже пояса, потому что и я, и Сергей были невыездными. Мои чувства были сродни тому, когда на большой скорости врезаешься в бетонную стену: шок, непонимание, почему так произошло и боль. Чертов олигарх все просчитал и спрятал ее там, где мы не могли до нее добраться. Умом-то я понимал, почему Савельев это сделал: ни мы сами, ни наши с Машей отношения не вписывались в представление богатого родителя о счастье дочери. Да, еще и защитить не смогли девушку, нарушили обещания, которые давали и ему, и ей. Но не понимал, почему сама Маша согласилась уехать. И сердце никак не хотело мириться с потерей. Оставалось только ждать, когда они вернуться (не могут же они остаться там насовсем) и надеяться, что это произойдет как можно скорее. И мы ждали, созваниваясь по несколько раз в неделю. Мне должны были сообщить, если Савельевы пересекут границу России.

Тогда же я познакомил маму с Сергеем и все рассказал.

– О! – только и смогла она сказать. Но быстро взяла себя в руки и, оглядев нас обоих усмехнулась, – я понимаю, почему она не смогла выбрать только одного. Молодец, девочка.

Опомнившись, я набрал номер Сергея, но он оказался недоступен. Я так и не дозвонился до него ни в этот день, ни на следующий…

На следующий день без пяти минут три я остановил машину возле красивых кованых ворот особняка Савельевых (по-другому это строение и не назовешь). Нажал на кнопку домофона и через минуту тяжелые створки открылись, пропуская меня на закрытую территорию. Большой красивый дом в три этажа стоял посреди обширного ухоженного сада. Было заметно, что создавался он не дорогостоящими дизайнерами, а чьими-то заботливыми руками. Наверное, Машиной мамой. Дом не был вычурным, как сейчас любят богатеи. Он выглядел очень уютным и уже был украшен к празднику. На крыльце меня ждал высокий широкоплечий парень в строгом костюме. Видимо охранник.

– Михаил Лисин? – осведомился он, с подозрением разглядывая меня. Дождавшись утвердительного кивка, быстро проверил меня на наличие оружия. – Андрей Васильевич ждет вас, идите за мной. – Мы вошли в дом. Изнутри он оказался еще уютнее, чем снаружи: все в интерьере было подобрано с большим вкусом и любовью, приятно пахло хвоей от развешанных повсюду гирлянд из еловых ветвей. Я начал крутить головой, надеясь увидеть ту, ради которой я сюда и приехал. Но Машеньки нигде не было видно. Либо отец не сказал ей, что я приеду, либо она не хочет меня видеть. Последнее предположение полоснуло ножом по сердцу. Я даже не представлял, как буду жить дальше, если я окажусь ей больше не нужен. Решил не поддаваться отчаянию раньше времени. Кроме того, было любопытно, для чего я понадобился уважаемому господин Савельеву.

Пройдя по коридору, провожатый постучал в одну из дверей, дождавшись разрешения, вошел и доложил о моем прибытии. Потом отошел в сторону, пропуская меня вперед и закрыл за моей спиной дверь. Я очутился в небольшом и очень уютном кабинете. В камине горел огонь, а за столом сидел сам хозяин, загорелый, но какой-то усталый и немного осунувшийся. Увидев меня, Андрей Васильевич поднялся со своего кресла (стоило которое, примерно, как вся моя месячная зарплата) и протянул руку. Я ответил крепким пожатием.

– Рад, что вы приехали. Присаживайтесь, Михаил. – Он указал на одно из кресел напротив стола.

– Что с Машей? Как она?

– С ней все хорошо… уже. Но я пригласил вас не для этого. Я человек занятой, поэтому сразу перейду к делу. – Он вынул из ящика стола небольшой конверт и небрежным жестом кинул на стол возле меня. Я на автомате подхватил конверт. – Вот. Это вам.

– Что это? – Я не торопился заглядывать внутрь. Бумага по непонятной причине будто обжигала руки, хотелось бросить ее в камин.

– Деньги. А точнее, двадцать тысяч долларов.

– Зачем? – я насторожился.

– Ну-у, вы так много сделали для Машеньки, что грех не вознаградить вас за… хм, хорошую работу.

Я нахмурился. Что за ерунда? Какую работу? Почему-то не верилось ни одному его слову.

– Это, всего лишь, небольшая компенсация. В ближайшее время вас ждет еще и повышение по службе. В ответ от вас потребуется лишь небольшая эээ… услуга, так скажем.

– Какая? – Этот разговор с каждой минутой нравился мне все меньше.

– Вы должны забыть о Маше навсегда. Не звонить ей, не искать встреч, а если вам случится где-то встретиться, вы должны сделать вид, что вообще с ней не знакомы.

Он сделал паузу, видимо, ожидая моего согласия, но я в тот момент просто не мог сказать ничего приличного. Все слова, что приходили на ум, были нецензурными. Открой я рот, не удержался бы и высказал все, что на самом деле думаю о нем и его предложении. Но я еще не совсем лишился разума, чтобы из-за своей несдержанности получить такого врага, да он же меня в порошок сотрет и глазом не моргнет, а на мне мама и сестренка. Поэтому я благоразумно молчал, плотно сжав губы и предоставляя хозяину дома выговориться. А мужчина, тем временем, продолжал говорить и от его слов внутри все закипало.