– Это ты не понял. Мы остаемся здесь, а ты ищешь другое место. И показать направление я могу не хуже тебя. – Говорил он тихо и спокойно, как о погоде за окном, но это не делало его менее опасным противником.
– Миша, пожалуйста. – Голос у девочки тоже был удивительный, нежный и бархатистый. Внутри разлилось тепло и как будто бабочки пролетели. Бабочки?! Я что, совсем чокнулся? Желание постучаться головой об стену стало почти непреодолимым. И спорить мне почему-то совсем расхотелось. Она тронула своего спутника за руку, от чего тот слегка вздрогнул. Я бы и не заметил, если бы не стоял в нескольких сантиметрах. Мои пальцы, при этом, зачесались от желания прикоснуться к ней. – Пожалуйста, нам НУЖНО остаться здесь. – А это уже мне. Она смотрела на меня без вызова или мольбы, прямо и твердо. Она тоже совершенно меня не испугалась. А девушка-то с характером. Позавидовал этому Мише еще больше, что ему досталась такая редкость. А в следующую секунду у меня появилось другое непреодолимое желание – отнять у него эту маленькую богиню, закинуть на плечо и унести так далеко, чтобы никто нас не нашел как минимум лет двадцать, ну, или, хотя бы, пару недель. Почему-то, я был уверен на все сто, что именно эта девушка не надоест мне ни через пол часа, ни через год. А раз так, значит, надо начинать действовать. Меня никогда не пугали трудности, не испугают и в этот раз. Я примирительно улыбнулся. Большинство девушек от такой улыбки сразу забывают обо всем и готовы кинуться в мои объятия, но это был не тот случай. На эту конкретную представительницу женского рода моя улыбка подействовала не больше, чем на ее спутника мои же злобные гримасы. Однако. Кажется, я теряю хватку. Находясь в полном замешательстве от происходящего, я все же смог произнести:
– Что ж, если меня просит такая девушка, я просто не могу отказать. Позвольте узнать ваше имя, красавица. – Она не смутилась, как это произошло бы с любой другой, сделай я ей комплимент, а открыто улыбнулась и ответила ровным голосом без всякого кокетства.
– Мария Савельева.
– Сергей Василенко. – Я протянул руку и тонкие пальчики оказались в моей ладони. Ее пожатие было одновременно крепким и нежным, на что тут же отозвалось мое тело. Я опять удивился. Не то, чтобы у меня в постели были проблемы. Скажу без ложной скромности я в этом деле более, чем хорош, но чтобы от одного рукопожатия возбудиться как сопливый юнец, которому в мозги ударили первые гормоны – это что-то новенькое.
Видимо, Миша что-то такое увидел в моем взгляде, потому как сразу напрягся и помрачнел. Ага, проняло. Теперь я знаю твое слабое место.
– А это Михаил Лисин, мой… друг. – Продолжала Маша. И эту легкую заминку перед словом «друг», и ее смущение я тоже заметил. Ага, друг, ну, конечно. Тогда я – президент США. Что-то тут не так. На любовников они, вроде, не похожи, нет между ними той едва уловимой ауры, как будто у них одна тайна на двоих. Ладно, разберемся. Наблюдать и делать выводы – мое любимое занятие, в дополнение к сбору разного рода информации об интересующих меня людях. Благо, связей у меня достаточно. Я протянул «другу» руку и получил в ответ настоящее мужское рукопожатие. Миша сжал мою ладонь сильнее и задержал немного дольше, чем требовалось, как бы предупреждая, чтобы не расслаблялся. А я и не собирался, поэтому лишь слегка ухмыльнулся, глядя «громиле» прямо в глаза и показывая, что намек понял, но не боюсь.
Однокурсники, сообразив, что представление отменяется, занялись своими делами, в полголоса обсуждая между собой испугался ли я более сильного соперника или раскис перед симпатичной девчонкой.
– А ты, наверное, и есть сын Дмитрия Сергеевича? – Я так засмотрелся на Машины губы, представляя какие они будут на вкус и как будут смотреться на моем члене, что не сразу понял, о чем она говорит. Моргнул, прогоняя эротические фантазии.
– Эээ. Да. Ректор университета – мой отец. – Пришлось кашлянуть, чтобы голос стал не таким хриплым.
– Он рассказывал нам, что ты лучший студент на курсе и чемпион области по единоборствам. – Я с трудом удержал челюсть на месте. Мой отец лично общался с новыми студентами да еще и рассказывал обо мне? Что за хрень происходит? У ректора и без этого дел хватает. А уж хвастаться малознакомым людям своим сыном он и подавно не будет. Надеюсь, он ничего не рассказал о моей службе в армии. Ладно, об этом я узнаю у него сам, заодно и о новеньких выясню все, что ему известно. Хотя, глядя на девушку перед собой, я мог понять папу: за один ее взгляд можно было выложить все государственные тайны, не понимая, что творишь, пока не станет слишком поздно.
– Да, так и есть, – наконец, ответил я. Заметил, как Миша бросил на нее быстрый взгляд и Маша, поняв, что сказала лишнего, прикусила губу. Вот черт, я тоже захотел прикусить эту губу, а еще провести по ней языком и… В этот момент в аудиторию вошел преподаватель философии Карл Рудольфович, что избавило нас троих от дальнейших объяснений, а меня лично от какого-нибудь дурацкого поступка. Карл Рудольфович был человеком необычным во всех отношениях. Кроме нестандартного подхода к подаче материала, к студентам он обращался не иначе как «леди и джентльмены» и обязательно требовал приветствовать его стоя. Многие считали это старческим маразмом (дяденьке недавно «стукнуло» семьдесят лет), но спорить не решались, ибо спорщиков и нарушителей он мгновенно ставил на место меткой фразой или не менее метким «заданием на оценку», справиться с которым достойно мог разве что академик наук.
Поэтому, как только в дверях показался дядечка (назвать этого человека дедушкой язык не повернется) в неизменном идеально сидящем на нем строгом костюме и галстуке-бабочке, я поспешил занять первое попавшееся свободное место, а все студенты дружно замолкли и встали. Все, кроме новенькой Маши. Я нахмурился – чего это она решила выпендриться с же первого занятия? Конечно, она не знала о принципиальности педагога, но действия остальных должны были послужить ей примером. Тут же захотелось защитить ее от праведного гнева преподавателя и я даже начал лихорадочно придумывать правдоподобную причину неуважительного поведения.
– Добрый день, леди и джентльмены. Безумно рад видеть вас всех в добром здравии на своих занятиях. Вижу, что в наших ученых рядах пополнение. А вы, юная леди, не желаете ли поприветствовать нас? – Карл Рудольфович улыбался широко и искренне, будто действительно был счастлив увидеть дорогих друзей после долгой разлуки. Его вопрос, как предупредительный выстрел, давал нарушительнице последний шанс на спасение.
– Очень желает, но не сделает этого. – Ответил Миша с постным выражением лица. – Я – Михаил Лисин, а это – Мария Савельева. Дмитрий Сергеевич должен был предупредить о нас.
– Ах, да-да, конечно! Весьма рад знакомству. – Карл Рудольфович подошел к новеньким и крепко пожал руку парня, а потом поцеловал Маше кончики пальцев, что изумило не только меня. Чтобы наш «аристократ» не просто спустил кому-то такое неуважение к себе, но и с большим воодушевлением целовал нарушительнице ручки, она должна быть не меньше, чем королевой Британии. Что же это за парочка такая особенная?
– Взаимно, – девушка ответила с нежнейшей улыбкой и изящным кивком. Прямо, как на королевском балу. Покончив с церемониями, преподаватель повернулся лицом к остальной аудитории.
– Ну, что ж, леди и джентльмены, сегодня я вызываю вас на словесный поединок. И темой этого поединка будет «мораль».
Дальше занятие проходило в обычном режиме. Новенькие быстро включились в обсуждение вопроса и своими высказываниями заслужили множество одобрительных взглядов уважаемого педагога и удивленных взглядов студентов. На перемене Маша по-прежнему не двигалась с места, а Миша, о чем-то с ней пошептавшись, отлучился на пару минут, чтобы принести ей бутылку воды. Водой она запила какие-то таблетки и попыталась опереться спиной о спинку стула. Спинка была неудобная, точно знаю. Тогда «друг» развернул девушку боком и сам развернулся таким образом, чтобы она могла прижаться к его груди. Маша расслабленно прикрыла глаза, а он, придерживая ее одной рукой, внимательно смотрел по сторонам, оберегая покой девушки.
