Мы вышли из машины и поднялись в квартиру. Была моя очередь нести Машу. Я сразу прошел в гостиную, посадил девушку на диван и сел рядом. Чтобы видеть нас, Сергею оставалось либо сесть на противоположный край нашего углового дивана, либо остаться стоять. Он предпочел сесть. Откинувшись на спинку, вытянув ноги и сложив на груди руки, мой соперник сразу перешел к делу.
– Отец рассказал, что его попросили о вас позаботиться, но никаких подробностей он не знает. Поэтому, я хочу услышать от вас самих, от кого прячется Маша и что ей на самом деле угрожает?
Я насторожился – это не то, о чем я был готов рассказать первому встречному.
– А с чего это ты решил, что ей вообще что-то угрожает? – Я скопировал его позу.
– Разве нет?
– Даже если и так, то тебя это не касается. – Я злился все больше.
– Ты зря так думаешь. Я же не просто из любопытства интересуюсь, я хочу помочь.
– И без тебя справлюсь.
– Даже не сомневаюсь. А скажи-ка, супермен сраный, кто за ней присматривает, когда ты в душе или идешь, скажем, по нужде? – Он усмехнулся. – Правильно – никто. Так что, как ни крути, а помощь вам нужна. – Тут, так некстати, вспомнилось, что произошло в сквере, пока я ходил в магазин. Он был прав. Прав, черт бы его побрал! Но я не собирался признавать это вслух, лишь с усмешкой спросил:
– И чем ты поможешь? Помашешь студенческим билетом в случае нападения? Преступники в штаны наделают… от смеха.
– Ну, для самообороны можно использовать любое подручное средство, даже студенческий билет, – засранец опять ухмыльнулся, разглядывая свои ногти, – но я могу обойтись и совсем без ничего. Ах, ну конечно! – Он демонстративно хлопнул себя по лбу, якобы только что вспомнив нечто важное. – Вы же ничего обо мне не знаете. Ну, так я вам расскажу. Во-первых, я чемпион области по боевым единоборствам, – он сделал эффектную паузу, чтобы мы успели впечатлиться, (ну, впечатлились, особенно я, ага), – а во-вторых, о спецназе-то, наверное, слышали? Я отслужил там почти пять лет. За это время мне приходилось выполнять задания такой сложности и секретности, что я еще как минимум лет пятьдесят даже упоминать о них не имею права. Поэтому, если я говорю, что могу помочь, значит могу. Вообще, не люблю бросать слова на ветер. И еще, – Сергей подался вперед, словно хотел доверить нам какую-то тайну, – я уже терял дорогих мне людей из-за того, что не принимал к сведению всю имеющуюся информацию, – в его голосе звучала какая-то застарелая боль и вина, – я не хочу повторять свои ошибки. Тем более, не хочу, чтобы с Машей что-нибудь случилось. Давайте, рассказывайте и как можно подробнее. – Последняя фраза прозвучала как приказ.
О спецназе я, конечно, слышал (а кто ж о нем не слышал-то?) и о том, что в эти элитные отряды очень жесткий отбор, тоже знают все. Кого попало не берут, ему даже папины связи не помогли бы туда «пробиться». Только личные качества. И подготовка там на очень высоком уровне, ведь им приходится выполнять самые сложные и секретные задания, в первую очередь связанные с ликвидацией террористических группировок. Невольно, во мне пробудилось уважение к сидящему напротив молодому человеку: пять лет в спецназе – серьезный аргумент для того, чтобы ему довериться. Как говориться, бывших военных не бывает. К тому же, Маша ему явно очень нравится, он, наверняка, не захочет причинить ей вред, сообщив преступникам ее место нахождения. Как бы меня ни напрягало наличие рядом соперника, безопасность Маши была важнее.
Пока я раздумывал, стоит ли Сергей нашего доверия, Маша меня опередила:
– Я расскажу. Всю историю. Ты ведь тоже не все знаешь. – Посмотрела на меня и продолжила. – Возможно, после этого ты… – Оборвала себя не договорив. Я, что? Разлюблю ее? Брошу? Почему, блин, она мне не доверяет? – Не думаю, что это повредит в нашей ситуации. Помощь нам не помешает, а он, судя по всему, и без того уже о многом догадывается.
Я кивнул, соглашаясь с ее доводами: я, действительно, знал далеко не все, только то, что мне сообщил Ситников для успешного выполнения моего задания, да еще отрывок разговора, подслушанный в клинике. Конечно, мне очень хотелось знать, что же с ней произошло на самом деле, но задавать вопросы не решался: ни к чему бередить плохие воспоминания, захочет – сама расскажет. И вот, мое терпение было вознаграждено. Маша, глубоко вздохнув, сцепила руки на коленях и, глядя на них, поведала свою историю.
– Это случилось в начале июля. Мы с мамой и моим лучшим другом Пашкой поехали в торговый центр. У Пашиной девушки, а по совместительству и моей подруги, Лены намечался день рождения и мы решили вместе выбрать ей подарки. Потом Паша должен был встретиться с Леной, а мы с мамой собирались в салон. В предвкушении весёлого дня, мы погрузились в машину. За рулем был папин водитель, он же и охранник (папа никогда не отпускал нас в город без сопровождения, все же не последний человек в городе, мало ли что могли задумать враги или конкуренты). Но до торгового центра мы так и не доехали.
Наш дом расположен за городом и дорога в город, хоть и асфальтированная, проходит через участок глухого леса. Там нас уже ждали четверо в масках. Прямо, как в кино про захват заложников. Преступники прострелили шины у нашего автомобиля и водителю пришлось остановиться. Его убили сразу одним выстрелом в голову. Нас вытащили из машины, надели наручники и отвели в свой микроавтобус. Я успела только заметить, что он был серого цвета с наглухо тонированными стеклами. Номер я, конечно, не видела. Но машина явно неновая и сильно заляпана грязью. Как будто на ней все время ездят по грязным проселочным дорогам, а мыть не считают нужным. Один из похитителей передвинул тело нашего водителя на пассажирское сидение, а сам сел за руль и уехал. Как я узнала позже, он отогнал автомобиль подальше в лес, чтобы не сразу нашли. Едва мы сели в микроавтобус, мне брызнули в лицо какой-то гадостью, от которой закружилась голова, перед глазами все поплыло и я потеряла сознание. Думаю, что таким же образом они «вырубили» и остальных.
Дороги я не помню, очнулась уже в полуразвалившемся домишке на три комнатки. Мусор, остатки еды, грязная посуда и нестиранное белье на смятых постелях: все говорило о том, что там живут, но давно не убираются и вообще за домом не следят. А еще всюду валялись использованные шприцы. И запах стоял такой, что меня едва не вывернуло наизнанку. В доме обитали наркоманы и это совсем не радовало. Я сидела связанная на грязном полу рядом с мамой и Пашкой. Они тоже постепенно приходили в себя. Но поговорить мы не могли. С нами в доме было двое похитителей и мы боялись привлечь к себе их внимание. Куда делись остальные нас никто не просветил, разумеется. Но, лично меня, это мало интересовало. Больше волновала наша собственная судьба. Те двое появились где-то через час. Они привезли продукты и наркотики для своих подельников. Я их не видела, потому что они были в соседней комнате, но очень хорошо слышала. Между похитителями разгорелся нешуточный спор. Один из тех, кто пришел позже (я так поняла, что он был главным в этой шайке) кричал, что мы уже должны быть мертвы. Им заплатили именно за это. Хозяева дома, как я назвала их про себя, убеждали его, что торопиться некуда и они избавятся от нас, как только «наиграются». Я не знала, какой вариант предпочтительней. Первый назвал их психопатами, что от наркоты у них «съехала крыша» и что это последний раз, когда он взял их на дело. Потом разделил на всех деньги поровну и уехал вместе со своим товарищем. Двое оставшихся поели, укололись (как без этого), а потом начался кошмар.
Нет, сначала они поспорили как нас разделить. Наконец, было решено, что маму и Пашу возьмет себе один, а я останусь у другого. Первый похититель достал откуда-то целую коллекцию разнокалиберных ножей, и стал полосовать сначала одежду на своих жертвах, а потом и их самих. Каждый надрез он делал разными ножами, спрашивая их, какой нож им нравится больше. Это было жуткое зрелище. В глазах этого человека не было ничего человеческого, он упивался своей вседозволенностью.
